Мальвина тряхнула копной черных волос и искренне залюбовалась своим отражением в зеркале.
«Вот что дает смесь славянских кровей с персидской…»
Мальвина никогда не знала своего отца, но от матери слышала, что он выходец из Ирана.
«Но чтобы процветать в Париже, эффектной внешности еще недостаточно. На какие унижения надо было решиться, какие круги ада пройти, чтобы оказаться здесь! Фу! У меня до сих пор стоит в носу запах пота тех негров, с которыми поневоле пришлось ложиться в постель там, в Москве. Но что оставалось делать? Цель оправдывает средства! Хотя, негры неграм — рознь! Вон мой нынешний оператор, Поль, бывший водитель военного атташе Франции в Москве, ишь, тоже оказался в команде Винсента, а он совсем не похож на африканских аборигенов, выходцев из тростниковых лачуг… Хотя эта африканская ограниченность присутствует и в нем, но тем не менее он — ни много ни мало — капитан Главного управления национальной безопасности Франции. Величина! Валентине бы с ним задружить в свое время, небось сейчас бы не билась как рыба об лед, чтоб выехать из «совка»… Ну, бог ей судья, влюбчива уж больно. То Видов, то этот сифилитик… Как бишь его зовут? А! Христос… Ну, да ладно! Всяк живет, как может. Хорошо еще, что ей попалась такая наставница, как я. Не кто иной, а я выдала ее замуж за кандидата в покойники. Мой протеже, академик, помер, квартиру ей оставил, теперь уж пусть сама крутится! Жаль, конечно, что встретиться с ней не довелось, когда я приезжала в Союз… Ни в первый, ни во второй раз. Помнится, в последний мой приезд она в кожвендиспансере лечилась, а то бы я кое-что ей подсказала. Хотя, у меня в тот приезд и своих проблем хватало…»
Взгляд упал на портрет мужа на стене. Рисунок, сделанный уличным художником-моменталистом с Монмартра.
«Вадим… Вот еще один счастливчик, как говорит Костя. Но разве Вадим просто счастливчик? Нет, нет и еще раз нет! Человек, который сам себя сделал. Только такой и мог оказаться рядом со мной… Удивительно, как распоряжается судьба! Мы с Вадимом — психологические близнецы, проделавшие, нет, пробившие себе дорогу в Париж, вдруг встретились на Монмартре. Да только из-за этого стоило уехать из «совка». Хотя в постели Вадим — ничтожество, но для этого есть Поль или Винсент, наконец! А в остальном Вадим меня вполне устраивает…
Стоп! Хватит философствовать, пора приводить себя в порядок. День предстоит не из легких. Послезавтра — Москва. А надо ведь еще пройти последний инструктаж у Поля… Как он мне уже надоел, неуемный оператор-сексозавр! Эти встречи в гостиницах, где проститутки практикуют, совсем не для меня, преподавателя лицея. А о других местах он и слышать не хочет. Похоже, у него с Винсентом — одна школа и одна выучка…
Конечно, ему в гостиницах удобнее: полчаса на инструктаж, два — на «практическое усвоение теоретического материала». Это он сексуальные упражнения так называет…
Вообще-то поначалу все было нормально и даже очень ничего, хотя и не без сексуальных излишеств, но куда ж от них денешься! Нет, все-таки трудно общаться с такими сексуальными фуриями, как Поль. Трудно представить, что он делает с остальными своими четырьмя женами-африканками… И делает ли вообще что-нибудь — у него же есть такая партнерша, как я! Ведь каждая явка с ним превращается в секс-оргию! Может быть, у него и нет этих четырех жен-африканок? Как знать… Хотя кто бы мог предполагать, что он может быть таким нежным любовником?! Но нужен ли мне Поль как любовник? Как оператор — да! Работа с ним дает значительное поступление в наш с Вадимом семейный бюджет… Ну, а в остальном?.. А в остальном — лучше бы остался моим оператором Винсент… Все-таки белый… К тому же, если он не врет, — отпрыск итальянского княжеского рода… Ну, да выбирать не приходится! Поль, так пусть будет чернозадый Поль, лишь бы деньги платил!.. Интересно, а его начальство знает о моих с ним неформальных, постельных отношениях? Или постель тоже входит в программу поддержания и закрепления установившихся между оператором и агентессой отношений?
А если бы на связи у Поля был «голубой», тогда как? Тоже два часа «практических занятий по усвоению теоретического материала»? Интересно, кто кого бы трахал? Нет-нет, с Полем это исключено… Он — активный сексуальный партнер, ориентированный только на женщин! В этом я доверяю собственному опыту общения с мужчинами… Да, кроме того, говорят, что гомосексуализм в африканской среде вообще неприемлем. Не прижился, и все тут!
Да ну их, всех этих черножопых, вот еще забот себе нашла!..
Винсент в самом начале моих с ним специфических отношений как-то проговорился, что у них в контрразведке для общения с агентами-гомосексуалистами имеются специальные оперработники… Фу, какая мерзость!
Как же они, эти, с позволения сказать, оперработники после таких явок с «голубыми», которые на их профессиональном языке называются «спецконтингентом», ложатся в постель со своими женами?! Получается, что у них и жены — «спецконтингент»?!
Ладно, к черту — это их проблемы! Скорее бы уж Поль передал меня на связь, как и обещал, какому-то разведчику — то ли англичанину, то ли американцу. Может, все решится во время сегодняшней явки? Хорошо бы!.. Так, довольно! Пора готовиться к отъезду и — на выход!..»
Опять задергалось веко, думы о событиях, ожидающих ее в Москве, мокрой тряпкой легли на сердце.
Шифротелеграмма 01/12-82 от 23.06. 82 года
Секретно
Майкоп
Начальнику горотдела КГБ полковнику Горемыке
С 16 по 23 июня 1982 года в Суздале на семинаре русского языка находилась группа студентов частного лицея Сен-Филипп из Франции в количестве 17 человек, прибывшая в СССР по линии культурного обмена. Изучением иностранцев, проводившимся о официальных и нейтральных позиций, установлено, что они в целом негативно относятся к советской действительности, к миролюбивой политике КПСС и советского правительства. Неоднократно в ходе занятий задавали провокационные вопросы о цели присутствия ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан; пытались втянуть советских преподавателей в дискуссию о правах наших граждан, в том числе и в вопросах выезда за рубеж; о положении советских евреев; навязывали преподавателям подарки в виде книг Солженицына и других отщепенцев, выдворенных из СССР.
Информация, добытая агентурой и доверенными лицами, свидетельствует о том, что инспиратором нездоровых настроений студентов-иностранцев являлась руководитель группы Мальвина Савари, 1949 года рождения, гражданка Франции.
Савари скрывала глубокое знание русского языка и советского быта. В процессе негласного наблюдения за Савари установлено, что она осведомлена о методах работы советской контрразведки. Иностранка владеет навыками ухода от наружного наблюдения. Искусно изменяет внешность. Неоднократно прибегала к ухищрениям с целью выявления слухового контроля и негласного досмотра помещений, занимаемых студентами-иностранцами.
20 июня Савари с соблюдением правил конспирации покинула группу французских студентов и попыталась оторваться от наружного наблюдения. Принятыми мерами иностранка была обнаружена на междугородной телефонной станции. Разведчиком наружного наблюдения зафиксирован набор ею кода города Майкопа и первая фраза: «Здравствуй, мама».
В дальнейшем, чтобы не расшифровать проводимое мероприятие, наблюдение за иностранкой в помещении телефонной станции не велось.
Сделать фотографии Савари во время ее пребывания в Суздале не представилось возможным.
Краткий портрет объекта: рост 164–167 см, нормального телосложения. Лицо овальное. Лоб высокий. Нос прямой. Волосы черные. Глаза синие. На вид 30–32 года. Походка спортивная, легкая. Мимика и жестикуляция развиты.
По нашим наблюдениям: Внешне эффектна. Одевается со вкусом, изысканно. Целеустремленна. Поставленных целей достигает. Быстро ориентируется в незнакомой и сложной обстановке. Техникой самоконтроля владеет. Находчива. Умеет подчинить окружающих своей воле. При необходимости может быть обворожительной. Умеет войти в доверие. Аргументации убедительны и логичны. К мужскому полу, алкоголю и табаку демонстративно выказывает безразличие. Из слабостей отмечена страсть к дорогим ювелирным украшениям. Наличие указанных предметов, их количество, по нашему мнению, неадекватны жалованью преподавателя лицея.
23 июня в 7 час. 30 мин. иностранцы вместе с преподавателем русского языка группы Кочаровой И.Л. убыли на автобусе из Суздаля в Шереметьево-2, откуда рейсом «Эр-Франс» в 17 час. 40 мин. вылетели в Париж.
По маршруту следования в аэропорт иностранцев сопровождала бригада наружного наблюдения УКГБ по Владимирской области.
В районе Курского вокзала в Москве в 11 час. 40 мин. Савари покинула автобус и, воспользовавшись подземным переходом, достигла привокзальной площади, где ушла от наблюдения на автомашине «Волга». Установить принадлежность а/м не представилось возможным, т. к. госномера были тщательно загрязнены.
В аэропорт Шереметъево-2 Савари прибыла на автомашине с дипломатическими номерами посольства Франции в Москве.
Таможенным досмотром подозрительных предметов и материалов в носильных вещах Савари и иностранных студентов не обнаружено.
Об изложенных фактах нами информирован Центр.
Сообщаем для возможного оперативного использования и установления предполагаемых родственных связей (матери) Савари в Майкопе».
Начальник Суздальского горотдела КГБ
полковник САНИН
Вчитываясь в шифровку, Козаченко похвалил себя за то, что не взял тайм-аут, не расслабился после отъезда из Майкопа военных дипломатов, а сразу же, до поступления телеграммы из Суздаля, побывал в областном ОВИРе. И не только там. Теперь в папке для доклада у него лежал рапорт о добытой информации.
— Ну что, будем маму этой француженки Савари искать? — спросил Горемыка, когда Олег поднял голову. — Хотя зачем она нам? — Шеф хитро прищурился. — «Жакеты» уже в Москве, Савари голову морочит «наружке» тоже не в Майкопе — в Суздале и в Москве, да и где она сейчас? В Париже, поди, уже шампиньоны жрет… А у нас своих дел по горло… Партсобрание по итогам полугодия надо провести, отложили ведь его из-за этих «Жакетов», чтоб им неладно было! Спортивное ориентирование организовать… Кроме того…