пать, чего, кстати, раньше никогда не делала, а наутро ее и след простыл… И поныне ищут, фотографии показывают всем вновь приходящим в органы новоиспеченным операм, да толку-то… Давно уж нет ее в Союзе! Только вот кому это докажешь?!
— Олег Юрьевич, прости, что перебиваю твое живописание, хотя, думаю, один вопрос задать обязан… Почему ты все время повторяешь «Странница», «Странница»?.. У нее что? Анкетные данные отсутствовали?
— Да в том-то все и дело, Леонид Иосифович, что все те анкетные данные, которые она приобретала по пути следования к своей цели, к майкопскому особо режимному объекту, на поверку оказались «липой», принадлежали другим людям…
— То есть?
— Но это — уже отдельная песня… Дело Майкопский горотдел КГБ у «особняков» забрал в свое производство, и начали мы искать, откуда же к нам пожаловала эта раскрасавица зубной врач… Сразу скажу — дошли мы только до Херсона, там следы ее теряются…
В общем, так. В Майкопский район, в поселок Красногвардейский, она прибыла из города Николаева, имея на руках паспорт на имя Василенко Оксаны Гавриловны. Проверили ее по Николаеву. Оказалось, что паспорт с указанными анкетными данными был выписан и принадлежал скоропостижно скончавшейся от ураганного рака легких медсестре областной больницы…
«Странница» и покойная внешне были отдаленно схожи, так что объекту даже переклеивать фотографию в паспорте не пришлось… Но как паспорт оказался в руках злоумышленницы? Вот в чем вопрос!
— То есть — не злоумышленницы, а шпионки-нелегалки, выражаясь нашим языком! — нетерпеливо отреагировал Маслов.
— Не могу с вами согласиться, товарищ генерал-майор… Не шпионки на тот момент, а все-таки злоумышленницы, ведь никто к уголовной ответственности ее не привлекал, и судима она не была, так что я не вправе назвать ее шпионкой… Хотя по существу я с вами согласен!
— Ну продолжай, ортодокс!
— Выяснилась интереснейшая подробность. Незадолго до кончины Василенко в городской ЗАГС Николаева на должность делопроизводителя устроилась некто Порохня Лилия Григорьевна.
Поиски продолжили. И вы знаете, открылись такие заоблачные перспективы, что позволяют мне без вынесения судебного вердикта по поводу этой Василенко-Порохня согласиться с вашим определением: мы встретились с живым разведчиком-нелегалом в женском облике. Я подчеркиваю — в женском, ибо, когда говорят о разведчиках-нелегалах, по традиции имеют в виду почему-то мужчин… Ан нет!
— Так-так, не отвлекайся, Олег Юрьевич! Как паспорт Василенко попал к Порохне Лилии Григорьевне?
— Да очень просто… В круг служебных обязанностей Лилии Порохня входило составление актов и уничтожение паспортов умерших людей, вот она и присмотрела себе паспорт Василенко… Тем более, что «Странница» имела среднее медицинское образование, владела навыками зубоврачевания, поэтому вполне могла сойти за покойную… Сразу вся схема стала ясна, понятно стало, что дальше искать — только время терять, но тем не менее…
Словом, судя по всему, готовили ее там, откуда она к нам пожаловала, основательно…
По мнению лиц, бывших пациентов «Странницы», опрошенных в поселке Красногвардейском, работу свою она делала «на высшем уровне», то есть придраться было не к чему. Рекламаций, во всяком случае, не было ни от кого!
— Ну, а объективные данные, свидетельствующие о том, что она, эта «Василенко-Порохня», агент-нелегал, были все-таки получены?
— Пожалуй, основным доказательством ее принадлежности к спецслужбам противника явились три обстоятельства.
Первое. Она послала добыть строго засекреченный окислитель своего жениха Васю. Окислитель, который, как вы помните, в то время весьма интересовал спецслужбы главного противника. Ведь по его химическому составу специалистам легко было определить класс ракет, им заправляемых: оперативно-тактического или стратегического они назначения…
Второе. Ее знание английского языка…
— Это что-то новое! — заерзал в кресле Маслов.
— Да-да, накануне ее прибытия в город Николаев она, оказывается, некоторое время преподавала английский язык в одной сельской школе в селе Цапотеньки Николаевской области… Ну вы ж понимаете, кто пойдет в такую глушь, в тьму-таракань, преподавать, заметьте, не математику, не украинский, а английский язык!
Очевидно, что после заброски в Союз ей надо было пройти минимальную натурализацию… Пообвыкнуться, вжиться в среду, присмотреться, чтобы спокойнее выдавать себя за уроженку Украины. Украинский язык она знала блестяще, как, впрочем, и русский… Кроме того, ей же надо было обзавестись настоящими документами, сменив те, что были изготовлены в штаб-квартире ЦРУ, свидетельство о рождении, паспорт, трудовую книжку… Ну, и характеристики получить с мест работы, без них-то куда податься в нашей стране!
Кстати, выяснилось, что в Лэнгли, как это ни покажется странным, не умеют фабриковать комсомольские билеты — во всех анкетах Странница аккуратно указывала, что в рядах ВЛКСМ не состояла… А может, просто осторожничали, ведь комсомольские билеты — документы строгой отчетности, мало ли, устроят проверку, когда и где вступала, кто рекомендовал и так далее… В общем, комсомольского билета у нашего объекта не было…
— Если верна твоя версия, значит, ее подвербовали в украинской диаспоре Канады или США, в среде бывших выходцев с Западной Украины… Ну, а Вася?
— Вася — он и есть третье обстоятельство, указывающее, что его люба — агент иностранной разведки…
Когда майоры-особисты не добились от него признаний, на которые они рассчитывали, и вынуждены были его отпустить, он первым делом рванул к «Страннице»… Разумеется, за ним следили… Без нашей помощи, неумело, но следили…
Уразумев в конце концов (кстати, и не без помощи вопросов, которые ему задавали военные контрразведчики), что его невеста «сделала ноги» и он с нею больше никогда не увидится, он сам пришел в особый отдел военной контрразведки майкопского гарнизона и обо всем рассказал…
Больше всего Василия Комарова возмущал тот факт, что «Странница» за все время их знакомства наотрез отказывалась познакомить его со своими родителями, даже фотографий их не имела… Знать бы ему, что это — наипервейшие признаки, по которым мы вычисляем разведчиков-нелегалов, заброшенных к нам в Союз… Вот и вся, собственно, история, товарищ генерал-майор…
— Но это же вопиющий случай! — второй раз за время общения с Козаченко Маслов позволил себе грохнуть по столу кулаком. — Надо было объявить «Странницу» во всесоюзный розыск, разослать ориентировки по всем органам, наконец, поставить в известность Центр!.. А вы что сделали? Сдали дело в архив! Да этих горе-разработчиков из Особого отдела КГБ судить мало! Мы тут во Втором главке на мелком сите просеиваем каждого лилипута-иностранца, а вы, оказывается, роскошествуете! Вам уже и акула — не рыба! Черт его знает, что творится в контрразведке!
— Вы знаете, Леонид Иосифович, начальство «особняков», да и руководство управления КГБ по Краснодарскому краю в лице генерала Даниленко скорее всего поняли сразу, что «Странница» — разведчик-нелегал и, будучи разоблаченной, она должна сразу исчезнуть — быть вывезенной своими хозяевами из СССР. Поэтому зачем лишний шум и ажиотаж? Зачем рассылать ориентировки, коль скоро все равно уже некого искать? Поезд ведь ушел!
Кроме того, думается, что свои оперативные огрехи и неудачи никому не хочется выставлять напоказ… Потому-то дело оперативной разработки «Странница» тихо и благополучно закончило свой недолгий век в архиве…
А вы бы, кстати, что сделали на месте генерала Даниленко и его коллег из военной контрразведки? Раструбили бы на весь Союз о своей некомпетентности и неспособности взять нелегала? Да такого, простите за откровенность, в нашей системе не бывает! А уж тем более у начальника управления КГБ СССР по Краснодарскому краю генерал-майора Даниленко Григория Ивановича…
Уж кому-кому, а мне доподлинно известно, как он печется о своем имидже и своем служебном росте…
В Краснодаре проживают родители жены Горбачева Михаила Сергеевича, нынешнего первого секретаря Ставропольского обкома… С тех пор, как его стал привечать Юрий Владимирович Андропов, у Даниленко больших забот, чем опека родителей жены Горбачева, просто не существует!
Из подчиненных в оперативном плане территорий генералу Даниленко, из Сочи, Туапсе, из Белореченска, семье Титаренко постоянно неиссякаемой рекой круглый год поставляются свежие помидоры, огурцы, клубника… даже петрушка и укроп. Стоит родителям Раисы Максимовны отправиться куда-нибудь в поездку, генерал Даниленко тут же формирует оперативную группу для их сопровождения-охраны, будто они — члены Политбюро! Но деньги на командировочные для этой опергруппы он берет, разумеется, не из собственного кармана — из государственного…
Надо сказать, что при всем при том, он еще и жмот, каких поискать! Однажды узнав, что я, старший опер Козаченко, за владение тремя иностранными языками, получаю такую же надбавку к жалованью, как и он за один немецкий, дал указание устроить мне экзамены с пристрастием, чтобы, значит, выяснить, не задарма ли мне деньги выплачиваются! Какая мелочность, Леонид Иосифович, для начальника управления… Вам, возможно, в это трудно поверить, но это — так!..
Я, будь моя воля, немедленно проверил бы его знание немецкого языка… Здесь, в Москве. У неподкупных преподавателей Высшей школы КГБ, где я сдаю экзамены… Ведь то, что он был начальником особого отдела в одном из многочисленных советских гарнизонов в ГДР и может после пребывания там сказать «Гутен морген!» или «Гутен таг!» не означает, что он в должной мере владеет немецким…
Но сие — невозможно. Он, видите ли, в силу своей занятости по службе вынужден вызывать экзаменатора в Краснодар из Москвы… После чего следуют многочисленные взятки. Если вы думаете, что они, взятки, даются деньгами или борзыми щенками, то ошибаетесь, они даются… книгами! Коробками книг! Ведь что сейчас в дефиците? Правильно, кроме прочего, книги. Вот прямо у трапа самолета экзаменатору и вручаются коробки с книгами… в качестве аванса. Остальное — потом…