С севера Радо был переведен в Вену, где он тоже открыл отделение РОСТА, потом он поехал в Берлин изучать географию, которая стала его профессией прикрытия. Как ученый-географ, он позже даже публиковал географические статьи и стал членом-корреспондентом Королевского географического общества Великобритании. В 1933 году он переехал в Париж, где основал издательство «Геопресс».
В 1936 году Радо направили в Швейцарию в качестве резидента небольшой разведывательной сети. Он принес с собой идею «Геопресса» и основал такое же предприятие в Женеве, которое приобрело широкую известность, так как мир шел к войне и карты фронтов и границ сделались ходовым товаром.
Во время войны Радо стал обладателем обильной секретной информации, и его карты, свидетельствующие о хорошем знании географии, были очень точными. Его репутация росла, и он стал вхож в лучшее женевское общество. Позже, когда ему пришлось бежать, раздавались раздраженные голоса в его защиту. «Самые разные лица, – писали газеты, – энергично протестовали против оскорбления широко известного географа, чье присутствие делало честь Швейцарии».
В Швейцарии Радо вел тихую жизнь со своей женой Элен и двумя сыновьями. Небольшого роста, полноватый, он скорее походил на профессора или журналиста, чем на революционера или шпиона. И в самом деле, Радо мало напоминал секретного агента, более того, в мягком политическом климате Швейцарии он обрел вкус к частной жизни и ее удовольствиям. «Радо не был героем, – вспоминал бывший агент его сети. – Он едва ли был материалом для хорошего шпиона. В критические моменты он мог потерять самообладание. Швейцарская полиция, как я часто говорил жене, ни на что не способна, если не могла его схватить». Элен Радо казалась более хладнокровной, твердой и больше подходила для такой специфической деятельности, чем ее муж.
Отношения Радо с Москвой становились все более двусмысленными по мере того, как возрастал объем работы в Швейцарии. Радо не раз нарушал строгие советские правила. Через его руки проходили большие суммы денег. Согласно установленному порядку, агенты за рубежом должны были получать разрешения Центра на все расходы и регулярно отчитываться в них. Эта система была вполне приемлемой для небольших агентств в обычные времена, но для швейцарской расширяющейся сети, которая охватывала всю страну и имела множество субагентов и источников информации, такие расчеты были невозможны. Радо вынужден был идти на нарушение инструкций и брать на себя больше, чем ему разрешалось. С другой стороны, для возможного отчета в будущем он вел некоторые записи, что тоже было против установленных правил. Позже, в 1943 году, когда полиция обыскала дом одного из радиооператоров, она нашла бумаги Радо, которые открыли властям финансовую сторону работы сети.
Ближайшие помощники Радо думали, что он по собственному усмотрению расходует большие суммы московских денег. Они даже подозревали, будто он откладывает много денег на «личные нужды». Радо не был особенно осторожен ни в подборе агентов, ни в отношениях с ними. Его любовные дела с одной из молодых женщин-радисток и их совместное появление в ресторанах было вопиющим нарушением первого правила конспирации.
Но, несмотря на все недостатки Радо, период его работы ознаменовался выдающимися успехами советской разведки в Швейцарии, что объяснялось рвением его людей и прекрасными источниками информации. С началом советско-германской войны сеть советского шпионажа в Швейцарии начала быстро расширяться. Хорошо снабжаемая средствами и не стесненная указаниями сверху, не ослабляемая арестами ее членов, которые начались гораздо позже, она превзошла по размерам другие русские и иностранные шпионские сети, в том числе в Бельгии, Соединенных Штатах, Канаде и даже в Германии. В среднем в месяц в Россию передавались по эфиру от двух до трех сотен сообщений. Большая их часть была посвящена решениям германского правительства, военным операциям, экономической ситуации в оккупированной Европе и т. д.
В сети работало около пятидесяти агентов, каждый поставлял информацию в определенной области. Агенты и источники информации указывались в сообщениях в Москву под своими псевдонимами, но в отличие от мирного времени настоящее имя агента хранилось в тайне. И в самом деле, лучшие агенты Радо оставались неизвестными для Директора в течение длительного времени. Так, Вертер сообщал о германской армии, Агнесса – Эрнст Леммер – был немецким журналистом, который служил во многих иностранных шпионских сетях, Луиза сообщала о разведывательном отделе швейцарского генерального штаба, Фельд – о группе агентов из Фельдкирха. Два или три британских агента тоже поставляли информацию советской сети. Два агента «Свободной Франции» тоже вошли в сеть Радо.
Расходы швейцарского агентства были скромными по сравнению с его размерами и важностью. Главной причиной этому было то, что многие агенты, за исключением одного или двух, работали как убежденные коммунисты, а не профессиональные шпионы и ничего не хотели брать за свои услуги или довольствовались совсем малыми заработками. Найденные полицией записи Радо проливали свет на то, как росла сеть, и на ее финансовое состояние. Ниже приведены осредненные расходы в разные периоды времени:
3 тысячи швейцарских франков за 1940 год
3 тысячи 500 в первую половину 1941 года
11 тысяч во вторую половину 1941 года
12 тысяч за 1942 год 20 тысяч за 1943 год.
За период с апреля 1941 года по август 1943 года расходы Радо, судя по его записям, составили всего 320 тысяч швейцарских франков.
Казалось, что, имея в своем распоряжении такую великолепную сеть, Центр должен был бы снабжать ее неограниченными средствами, тем более что Соединенные Штаты открыли советскому правительству неограниченные кредиты. Как ни странно, в течение долгого времени в группу Радо не поступало денег, и она могла продолжать работу только благодаря изобретательности своих членов, которые ухитрились создать «золотые» связи между Нью-Йорком и Женевой.
В конце концов, Александр Фут взял на себя, в дополнение к своим прямым обязанностям, заботу о переводе денег из Соединенных Штатов в Швейцарию. Некоторые торговые фирмы, которые имели отделения в обеих странах, принимали деньги в Нью-Йорке, чтобы выплатить их за определенные комиссионные через свои представительства в Швейцарии. (Во время войны перевод денег в зарубежные страны без специального разрешения был запрещен в Соединенных Штатах.) Таким способом для разведывательной сети в Швейцарии за период с 1941-го по 1943 год было переведено более 100 тысяч долларов. При таких переводах использовался самый низкий неофициальный курс доллара.
Некоторое время перевод денег шел более или менее удовлетворительно, но в середине 1943 года цепочка внезапно оборвалась. Фут, разыгрывая роль крупного британского банкира и желая улучшить ситуацию, посетил адвоката в Лозанне, чтобы попросить его помощи в переводе значительной суммы из Соединенных Штатов в Швейцарию. Чтобы подчеркнуть законность просьбы, он привел с собой секретного британского агента. Но случилось так, что адвокат, некто Роже Корбаз, был в это время по совместительству председательствующим судьей в военном трибунале. Почуяв что-то подозрительное в просьбе Фута, адвокат ответил своему новому клиенту: «Я устрою этот перевод, если вы принесете доказательство, что деньги, положенные вами в американский банк, ваши и что это дело чистое и честное». Фут больше так никогда и не появился. А Корбаз позже был судьей на процессе, где обвиняемыми были Фут и некоторые его коллеги.
Москва не пришла на помощь даже тогда, когда ситуация еще больше ухудшилась, и Радо пришлось скрываться. Рахель Дубендорфер заняла его место руководителя сети. В отчаянии от отсутствия средств она пошла на опасный шаг, послав открытую телеграмму советскому агенту в Канаде, с почти буквальным требованием денег. Эта телеграмма, как мы увидим ниже, возможно, стоила ей жизни.
Кроме бездействующей станции «Поль», в течение войны в Швейцарии находилось еще три коротковолновых передатчика. Один из них (станция «Джим») находился в квартире Александра Фута. На другом работали Эдмон и Ольга Хамель, которые были завербованы по рекомендации Леона Николя, швейцарского коммунистического лидера. Выпускник радиошколы в Париже, Эдмон Хамель открыл в Женеве в 1933 году магазин, дела которого шли весьма успешно. В 1939 году по предложению Радо Хамель собрал коротковолновую радиостанцию, поставил ее в комнате над магазином и получил от Фута инструкции по связи с Москвой. Позже Радо арендовал для четы Хамель комфортабельную виллу. Женевская полиция в 1941 году обнаружила работающую без лицензии коротковолновую радиостанцию в квартире Хамелей. Не подозревая Хамелей в шпионаже, она сочла это мелким нарушением закона и наказала их десятью сутками заключения условно. Если бы Радо следовал строгим правилам советской разведки, Хамеля следовало немедленно исключить из аппарата. Но вместо этого начала работу сделанная Хамелем новая радиостанция, установленная на их вилле. Она передавала в Москву большую часть сообщений Радо и выполняла свою задачу до октября 1943 года. Центр, довольный работой Хамеля, в ноябре 1942 года наградил его орденом.
На третьей радиостанции работала Маргарет Болли (Роза). Это был еще один пример недостаточно осторожного поведения Радо. Когда он в первый раз встретил ее в 1941 году, Маргарет был двадцать один год и она состояла членом партии Николя. Ее дружба с Радо стала очень тесной, и он уговорил ее сначала поехать в Лозанну, чтобы изучить технику радиодела под руководством Фута, а потом переехать в Женеву, чтобы работать с ним самим. Начиная с 1942 года мадемуазель Болли передавала кодированные радиограммы в Россию три раза в неделю, между полуночью и часом ночи.
Главными фигурами в швейцарской сети, помимо Радо и Александра Фута, были Рудольф Ресслер и Пакбо.
Полулегальная разведка
После аннексии Саара, Австрии, Судетской области, Данцига и Силезии нацистской Германией северная часть Швейцарии осталась единственной независимой частью Европы со значительным населением, говорящим по-немецки. В Берлине не было сомнений в том, что рано или поздно «Восточная марка» будет присоединена к Великой Германии. Штутгарт, ближайший к Швейцарии крупный германский город, стал местом размещения большого числа официальных и неофициальных немецких учреждений, которые были предназначены для работы в «Восточной марке»: вести пропаганду, руководить шпионажем и проводить акты саботажа. Швейцарцы с нацистским уклоном основали «Национальный фронт» и другие организации, все они управлялись и финансировались из Берлина.