Между серединой 1949-го и 1955 годом было проведено 86 шпионских процессов, на которых в качестве обвиняемых предстали 174 человека.
Почти все они были признаны виновными. Приговоры были в пределах от нескольких месяцев до пятнадцати лет, а в среднем – от пяти до шести лет. В отличие от других криминальных дел приговоры по поводу шпионажа редко смягчались. Осужденных содержали в охраняемой американцами тюрьме Ландсберг, где отбывали наказание и немецкие военные преступники. Их число держалось в секрете, а пресса не допускалась в тюрьму. И все же наказания в этих процессах были гораздо более мягкими, чем по другую сторону «железного занавеса», американские суды не вынесли ни одного смертного приговора.
Советская разведка старалась держаться в тени и по возможности не привлекать к себе общественного внимания. Схема организации была прежней: советский офицер-разведчик руководит работой группы агентов на Западе из Берлина. Агенты и связные всегда набирались из немцев. Со стороны могло показаться, что это – разведывательная сеть ГДР, а на самом деле вся власть принадлежала советским шефам в Берлине, которые были неизвестны своим агентам, но чьи приказы должны были выполняться быстро и точно. В отличие от немцев, которые действительно работали на новую восточногерманскую разведку, немцы, которых вербовали советские службы, редко принадлежали к коммунистическим кругам, в основном их набирали из бывших офицеров и военнопленных.
Типичным является дело Рудольфа Петерсхагена, человека пятидесяти лет, бывшего немецкого офицера, председателя местной организации Национального фронта в городе Грейсвальде в советской зоне оккупации. Национальный фронт по замыслу должен был координировать работу всех общественных организаций в восточной зоне, но на самом деле подчинялся СЕПГ. Он помогал отыскивать способных людей, подходящих для разведывательной работы. После прохождения определенных тестов новичок получал назначение. Для отправки на Запад агентства предпочитали отбирать людей с нацистским прошлым.
Капитан Малиновский, местный шеф ГБ, оказал Петерсхагену несколько услуг, а потом подыскал ему работу на небольшой, но прилично оплачиваемой должности. Оказавшись в сети советского шпионажа, Петерсхаген начал под руководством Малиновского активно переписываться со своими товарищами по оружию, проживавшими на Западе. По содержанию это были письма личного характера, где просто высказывалась просьба о помощи в борьбе за «мир и демократию». Следующим предложением Малиновского, который теперь назывался доктор Франц, было отправить Петерсхагена на Запад, чтобы он склонил своих друзей к шпионской работе. Разумеется, во главе списка наиболее желаемых лиц стояли имена тех, кто был связан с контрразведкой Соединенных Штатов. Пользуясь такими дружескими связями, Петерсхаген вошел в контакт с Эрнстом Бэром в Мюнхене.
Бэр прошел через концлагерь и с 1936 года жил в Соединенных Штатах. Там он вступил в армию и до 1949 года служил в корпусе контрразведки (СИС). В 1951 году он стал офицером безопасности Международной организации беженцев во Франкфурте. Он был как раз тем человеком, который требовался Малиновскому и Петерсхагену.
Петерсхаген сказал Бэру, что его друзья рекомендовали его как человека, «на которого можно положиться». Он попросил Бэра дать ему сведения о СИС, его структуре, личном составе, об именах тайных сотрудников, об агентах в советской зоне оккупации и в Советском Союзе и о методах их работы. За это Бэру обещали найти для него «теплое местечко», когда «через год или два американцы покинут Германию». Для начала он должен был поехать в Берлин и встретиться с Малиновским-Францем в определенном кафе и в назначенное время.
Петерсхаген не был ни ловким, ни практичным человеком, и он вышел из того возраста, когда становятся шпионами или вербовщиками шпионов. Посылая Петерсхагена вербовать агентов на Западе и ставя перед ним задачи, с которыми он заведомо не мог справиться, советское руководство продемонстрировало полное равнодушие к его судьбе. И девятого ноября 1951 года он был арестован агентами СИС. Из тюрьмы он послал письмо жене в восточную зону, чтобы она немедленно уехала оттуда, и она благополучно перешла в зону Соединенных Штатов. Петерсхаген был приговорен судом Соединенных Штатов в Германии к шести годам заключения.
Такое же равнодушие к судьбе человека советские власти продемонстрировали на примере Андре Эрвина Андриса из Штеттина. В августе 1944 года семнадцатилетний студент, мечтавший о карьере журналиста, был призван в германскую армию. Вскоре он был взят в плен и провел пять лет в лагере для военнопленных. Он вернулся в Берлин в сентябре 1950 года, уже, очевидно, связанным каким-то образом с советскими спецслужбами. Он поступил в «лингвистическую школу», которая находилась в советском секторе, но жил во французской части города.
Через месяц после возвращения из России его вызвали и предложили начать тайную работу в пользу России. (Существовало правило, согласно которому военнопленный должен быть членом СЕПГ или пройти месячный «карантин» после возвращения из России, прежде чем он мог быть признан пригодным для тайной деятельности.) Начальник Андриса, майор Столяров из руководства советской разведкой в Потсдаме, дал ему указание обратиться в американское бюро по найму в Берлин-Далеме и устроиться на авиационную базу Соединенных Штатов в Темпельхофе. Андриса туда не взяли, и тогда Столяров решил использовать его, чтобы завербовать в советский аппарат Альфреда Крига, тайного агента американской сети.
Андрис получил фальшивый паспорт и тысячу марок, которые мог расходовать по собственному усмотрению с целью перевербовать Крига. Его также снабдили сведениями о прошлом Крига, включая и то, что он работал на американцев три года, уже побывал в Соединенных Штатах, но американцам не симпатизировал. В дополнение ему дали письмо для Крига, написанное на плохом немецком языке. Не будем приводить его полностью, его суть сводилась к одному: работайте на нас, мы заплатим больше.
В свой первый визит к Кригу Андрис передал ему письмо и 500 марок. Криг обещал дать определенный ответ позже. Через три дня Андрис снова пришел к Кригу и повторил свою просьбу, не подозревая о том, что их разговор записывается на пленку. Он хотел получить «имена, должности, распределение обязанностей и адреса американского персонала» в агентстве, где работал Криг, а также список немецких сотрудников и их адреса. Криг написал ответы, датировал и расписался данным ему псевдонимом – Гансфельд. Потом сделал для Андриса набросок плана офиса и получил от него 200 марок. У выхода из дома Андрис был арестован.
Андрис признал вину и был осужден на десять лет окружным судом Соединенных Штатов, потом апелляционный суд снизил этот срок до семи лет.
Особое внимание советской разведки из всех учреждений Соединенных Штатов привлекали разведывательные школы. Не очень заметным, но типичным случаем проникновения в них было дело Георга Эрнста Бозенхарда. Он был учителем в школе возле Лейпцига, когда-то восемь лет жил в Соединенных Штатах, хорошо владел английским, и советские разведывательные органы посчитали его подходящим человеком для внедрения в американские агентства. В 1951 году ему удалось составить отчет о разведывательной школе в Обераммергау. Его арестовали, судили и приговорили к заключению на четыре года и девять месяцев. Его апелляция была отклонена. Судья Уильям Кларк писал:
«В качестве причин для смягчения приговора указано, что подсудимый является гомосексуалистом и его могли послать в Сибирь, если бы он не подчинился приказу. Это не может служить оправданием. Мы даже таких должны отпугивать от шпионажа. Пусть поймет, что немецкая тюрьма не лучше, чем Сибирь. Школа в Обераммергау – это один из нервных центров нашей защиты.
Решение суда и приговор утверждаются».
Подоплека моральной и политической деградации, которые ведут к шпионажу, хорошо видна в деле доктора Артура Пильца. В 1951 году Пильцу было сорок три года. До конца двадцатых годов он был социал-демократом и провел в нацистских концентрационных лагерях шесть лет. После войны он вместе с другими неустойчивыми социалистами вступил в СЕПГ. Как жертва фашизма, он получал разнообразную помощь. Три советских офицера разведки – майор Никитин, майор Васильев и капитан Волов – стали его близкими друзьями и покровителями. Полиция пристроила его к торговле запасными частями, что оправдывало его частые поездки в западные зоны.
«Ваше поручение – знак доверия партии», – так сказали Пильцу. Он после каждой поездки составлял отчет, в котором отмечал реконструкцию мостов, восстановление городов, движение военных машин и прочее. Он дважды арестовывался западными властями за нелегальный провоз валюты и продажу порнографической литературы, но не был отдан под суд. Когда его отпустили, то рекомендовали ему оставить торговлю и прекратить поездки на Запад.
Пильц был арестован американцами и отдан под суд в октябре 1951 года. Приговор – восемнадцать месяцев тюрьмы – был довольно мягок из-за того, что подсудимый являлся жертвой нацизма. Отклоняя апелляцию Пильца, судья сделал следующее заявление:
«Мы удивлены тем интересом, который проявляют русские и чехи ко всему, что происходит в зонах их недавних союзников. Так как мы, по характерной для нас доверчивости (или глупости), разрешаем ездить по нашей зоне кому угодно, то шпиону легко получить информацию, за которую ему платят. В Соединенных Штатах утверждены смертные приговоры двум «атомным шпионам», и даже ребенку ясно, что так и должно быть».
Самое крупное послевоенное шпионское дело в Германии было связано с Институтом научных экономических исследований, которому одно из западногерманских разведывательных агентств присвоило условное название «Вулкан». Несмотря на то что этот институт должен был заниматься проблемами экономических отношений между разными зонами, на самом деле он служил прикрытием для шпионажа.
Институт экономических исследований был основан в Восточном Берлине в 1951 году как научная организация. Среди его членов были хорошо известные фигуры советской зоны: Рихард Штальман, Антон Аккерман и другие. Институт проводил «исследования» на Западе. Во Франкфурте было создано Восточное бюро по внутренней торговле Германии под руководством Людвига Вайса, официального лица высокого ранга в министерстве торговли ГДР. Его непосредственным руководителем была дочь президента Вильгельма Пика Лора Штаймер. В Гамбурге была создана «частная» торговая фирма «Восток-Запад». В берлинском институте два отдела были заняты сбором информации, а третий отдел должен был оценивать ее.