Дверь хлопнула, и вошел Давид. Опять этот изучающий прищур глаз!
— Какого черта меня сюда приволокли?! — резко спросила я. — Ты говорил, что я под твоей защитой!
— Так и есть, — невозмутимость этого типа уже начала бесить. — Тебе самой твое поведение не кажется странным? — он завалился к одно из кресел и приглашающим жестом и мне предложил сделать тоже самое.
— Немного, — ответила я, прислушиваясь к себе. Во мне будто кипело море не выплеснутой энергии, а нервы были натянуты как тетива. — Это ничего не меняет! Почему меня силком сюда тащат?! Имей в виду: если будешь так со мной обращаться, я сбегу, и больше ты меня не найдешь!
Всю мою тираду Давид слушал с насмешливой улыбкой.
— Все сказала? — спокойно спросил он. Я даже растерялась и не сразу нашлась, что ответить, а он продолжил: — А теперь послушай меня. Во-первых, ты, судя по всему, прошла инициацию. Минах и прочие…не будем говорить, кто, называют это слиянием с драконом. Ты получила её силу, а взамен отдала ей возможность постоянно пребывать в этом мире в материальной оболочке. В ближайшие дни твое тело будет привыкать к этой силе и, да, ты временно станешь чуть сильнее среднестатистического Всадника. Но не обольщайся. На стороне моих братьев опыт, а у тебя сырая сила.
— Егор тоже опытный…был, и что? Побила его как котенка, — самодовольно заявила я.
— Егор лишился дракона и силы, став изгнанником, — хмуро ответил Давид. — Он приравнялся к обычному человеку.
— Что же он здесь забыл? — издевательски спросила я.
— Обратился ко мне, сказав, что есть важная информация. Рассказал о тебе. Мы начали тебя искать и, как видишь, успешно.
— Зачем же ты его убил? Он стал не нужен?
— Он угрожал тебе, — холодно сказал Давид, в глаза его странно блеснули. — А я предупреждал, что за нарушение безопасности моей подопечной буду безжалостно сворачивать шеи. Ну, и, да, он мне надоел, — поморщился он.
— А когда я надоем, что ты сделаешь? — холодно спросила я.
— Ничего. Отпущу тебя восвояси, чтоб глаза не мозолила, — пожал плечами он. Я не могла понять, он шутит или всерьез? — Я знал твоего отца, — неожиданно сказал Давил. — Не буду утверждать, что мы были друзьями, но он был надежным Всадником. Не таким, как те, правильные, — последнее слово прозвучало с издевкой. Я слушала, затаив дыхание. — Я не знал, что у него есть дочь…
— Что с ним произошло? — прошептала я.
— Минах не сказал? — вскинул бровь мужчина. — Погиб, спасая от преследования свою семью. Мутная история. Мы знаем, что пророчица сделала предсказание о ком-то, кто внесет сумятицу в ряды Всадников и станет угрозой сложившемуся миропорядку.
Так, интересно. А Минах ничего не говорил про миропорядок.
— О нем особо никто не распространялся, и его полная версия нам неизвестна. Знаю только, что он со своей женой стал скрываться, а потом погиб. Что стало с твоей мамой, да и с тобой тоже не знаю.
— А мама жива? — с надеждой спросила я.
Давид отрицательно покачал головой.
— Сгорел постоялый двор, на котором она остановилась. Пожар не случайный, конечно, но ребенка там не было. Ты выжила. Вероятно, тебе помогли. И вот, стоишь здесь, живая и здоровая, готовая придушить меня за любое неосторожное слово, — уголки его губ дрогнули в улыбке.
— Может, у меня есть ещё родственники? — робко спросила я.
— Нет. Твоему отцу было около трехсот лет, когда он погиб, а матери едва исполнилось двести. Твоя бабушка погибла чуть позже дочери. Её нашли в лесу, точнее, то, что от неё осталось… Она приняла сильный магический яд, и её тело разложилось заживо. Ни один некромант не восстановит. Видимо, она очень сильно хотела скрыть какую-то тайну, — при этих словах он бросил на меня острый взгляд.
— Я могу отлучаться отсюда?
— Будет лучше, если ты будешь пребывать здесь постоянно. Никто из моих тебя не выдаст, они связаны клятвой.
— Но ты и не запрещаешь? — вывернула я его слова.
— Люди, которые охотились за тобой в детстве, живы и сейчас. Если не хочешь попасть к ним в лапы, соблюдай меры безопасности, — на этой оптимистической ноте он и покинул комнату. Спрашивается, а нельзя было все это обсудить в моих покоях? Странный тип.
Я в задумчивости побрела к себе. Энергия все ещё бушевала во мне, но тело устало. Все встречные люди шарахались от меня, старались убраться с пути и сворачивали при первой же возможности. П-ф-ф, и это воины?! Трусы.
Я вернулась в свои покои и прилегла на постель. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же заснула. Снова. На этот раз я увидела Ромула, сидящего на берегу реки. Той самой, где он научил меня плавать и где я угодила в расставленную для него ловушку. Он сидел в позе лотоса с задумчивым и даже поникшим видом. Мне так захотелось оказаться рядом, утешить его, поговорить, прижаться к груди… От неожиданно нахлынувших чувств я проснулась. Некоторое время полежав в постели, поняла, что уже поздний вечер.
— Чара, хочешь прогуляться? — обратилась я к своей драконице. Все это время я какой-то гранью своей души чувствовала её саму, её эмоции и физическое состояние.
— Да! А как?
— Мы сможем незаметно ускользнуть отсюда?
Мне пришло ощущение задумчивости и положительный ответ.
Через несколько минут мы уже летели к границе. Чароита смогла незаметно ускользнуть от своих старших наставников-драконов и подлететь к моему окну. Я выпрыгнула, приземлившись ей на спину.
Мы зависли над рекой. Ромул все ещё сидел внизу в такой же позе как в моем сне. Судя по всему, он не видит нас. Я бесшумно спрыгнула на землю и пошла к нему. Шаг. Ещё один. Он сидит ко мне спиной и ничего не слышит. Я замерла, стоя в нескольких сантиметрах от него. Аккуратно положила руки ему на плечи. Я ожидала чего угодно, но только не того, что он резко развернется, повалит меня на землю и нависнет, приставив к горлу кинжал. Что-то у меня дежавю.
Ромул вперился взглядом в мое лицо, а я застыла, боясь сделать лишнее движение.
— Лина? — недоверчиво спросил он, убирая кинжал. — Это ты?
— Я, — мой шепот был едва слышен. Признаться, он напугал меня.
Я не успела ничего понять, как Ромул сграбастал меня в медвежьих объятиях и принялся осыпать лицо и шею поцелуями.
— Малышка… Я уже отчаялся… Думал, с ума сойду… Я так скучал… — шептал он, с трудом отрываясь от меня.
Я крепко обняла его за шею и ответила. Мы будто слились воедино, наслаждаясь близостью друг друга и возможностью быть вместе.
Внезапно он отстранился и взял мое лицо в ладони.
— Расскажи мне все, — проникновенно попросил он.
И я рассказала. О том, как жила у Минаха, как Макс и Егор поспорили и уговорили меня пойти на тот Бал, где Ромул должен был почувствовать меня. О ситуации с Егором. О жизни в пещере. О жизни у Других. Я рассказала обо всем, ничего не утаивая. Именно сейчас, в этот момент, я хотела доверять этому мужчине как никогда.
Он слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда крепче сжимая мне руку или тихо бранясь себе под нос.
Я замолчала, откинувшись назад, в его объятия. Так приятно находиться в кольце его рук, чувствовать невесомые поцелуи в висок и макушку. Мы так и сидели на берегу, наблюдая за течением реки.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — прошептала я.
— Я столько всего хочу, что нам и одной ночи не хватит, — улыбнулся он, вдыхая запах моих волос.
— Начни с проклятья, которое наложила Анита.
Ромул замер и даже, кажется, перестал дышать.
— Как ты узнала? Это государственная тайна, — серьезно сказал он, наблюдая за моим лицом.
— Мне это приснилось. Ты вообще часто снишься мне. Я вижу, что ты делаешь, с кем разговариваешь.
— Правда? — удивился он. — У меня иногда возникает ощущение, что ты за мной наблюдаешь, но я не придавал этому зачения.
— Так что там с проклятьем? — напомнила я. — Я видела, при каких…обстоятельствах ты его получил. Почему ты так поступил?
— Лина, — выдохнул он, собираясь с мыслями, — мне было восемнадцать лет, я был дураком. Анита не приняла те травы, которые ей давали повитухи и вскоре забеременела. Я не знаю, на что она рассчитывала. На женитьбу? Это бред. На судьбу матери бастарда? Тоже глупость. Она не сказала никому и ничего. Когда срок уже был около тринадцати недель, кто-то что-то заметил, сейчас уже точно не помню, и все вскрылось. Мой отец узнал, приказал убить плод.
— А ты? Что ты?
— Я испугался, Лина. Испугался осуждения окружающих, насмешек. Подумать только, принц сделал ребенка безродной рабыне!
При этих словах у меня неприятно кольнуло где-то в груди.
— Такого никогда не было. Считается, что наша кровь священна, нельзя так просто ею разбрасываться. И я поддержал отца. Анита умоляла меня не делать этого, но я был непреклонен. А потом она умерла… Проклятье, наложенное перед смертью, снять практически нереально. Но годы шли, а мне нужна была жена. Наплевав на все, отец дал согласие на наш союз с одной принцессой. Ей было шестнадцать, мне — двадцать два. Все было как обычно: торжество, провожание, брачная ночь. Я помню, как она засыпала рядом. Такая юная, чистая, красивая. Она так и не проснулась. Просто умерла во сне. Я просыпаюсь утром, а она холодная, понимаешь? — его голос странно дрогнул. Я ободряюще сжала его руку. — С тех пор я и не думал о том, чтобы жениться. За все годы ни одна девушка так и не сказала, что любит меня. Я уже перестал надеяться, смирился с тем, что детей у меня не будет. Хотел взять на воспитание какого-нибудь дальнего родственника и вырастить себе приемника. Так было до тех пор, пока ты не свалилась прямо с неба, — рассмеялся он. — Ты такая…необычная, притягательная, умная, добрая, храбрая. Виталина… — прошептал он мне в ухо, ещё крепче сжимая руки и буквально вдавливая меня в себя. — Никогда не испытывал подобного. Ты — мое чудо. Я люблю тебя больше всего на свете, — он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Это был невыразимо нежный и чувственный поцелуй. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя? — полушутливо спросил он.