День изо дня валил снег, светало поздно, темнело рано и все время хотелось спать. Небо неизменно оставалось белым, как ватное одеяло, и, глядя на глухую безысходность, поселившуюся за окном, я с трудом могла поверить, что всего пару месяцев назад все было иначе, мы с Рованом верили друг другу и были вдвоем.
Голова работать отказывалась, и я могла только ждать, что центр выйдет на связь, и я смогу доложить обо всем, что произошло. Но, как на зло, и на этом направлении был полный глушняк. А звонить Далле второй раз я не рискнула.
Далла была моим куратором шесть лет из восьми. Первые два со мной работал мужчина, его звали Блейн, и мы с ним так и не нашли контакт. Блейну я казалась слишком взбалмошной, он мне – слишком замороченным на правилах и кодексах. А в довершение всего вопреки собственному нелицеприятному мнению решил влюбиться в меня. Подобное, конечно же, запрещено, и потому, хотя я не давала никаких поводов рассчитывать на ответ, вышел небольшой скандала.
Меня переключили на Даллу. С ней тоже порой бывало нелегко. Она была женщиной со стальной волей – и в то же время безупречно воспитанной, всегда спокойной. Невольно закрадывались мысли о том, что творится у нее на уме – но определить это было нелегко. Скорее она нашла подход ко мне, чем я к ней. И ситуация, в которой я не могла предсказать ее планов, была слишком естественной для нас.
Сессия наконец подошла к концу, и я уже стала было надеяться, что смогу как и все отправиться на зимние каникулы домой, однако мне, как всегда, не свезло.
Я уже начинала паковать чемодан, когда в комнату к нам с Жаклин заглянула комендант и сообщила, что ко мне приехала мать.
Особых сомнений в том, откуда у меня взялась «мать» быть не могло, и, бросив свои вещи валяться на кровати, я поспешила следом за комендантом в комнату для встреч.
Такая располагалась на первом этаже. В ней стояли парочка потрепанных кресел, диван, торшер. Кофейный столик и магический прибор для нагревания воды в углу – электричество в академии было запрещено, так как техно– и маго– приборы обычно не любят друга, и какие-то из них обязательно начинает коротить. Даже фен Евы работал на магических кристаллах, что уж говорить обо всем освещении и отоплении в Академии. Конечно, с точки зрения такого уроженца техногенных миров как я – каменный век. Но такие как Рован и Ева, полагаю, восхищаются изяществом устройства местно быта.
«Рован…» – имя, промелькнув в голове, который раз вызвало в груди тупую боль, и я выпала из жизни на несколько секунд. Потом тряхнула головой, прогоняя наваждение, и, закрыв за собой дверь, подошла к нагревателю.
– Будешь чай? – спросила я.
– Да. Прослушки нет.
Я кивнула, хотя и сама еще от входа заметила небольшое зеркальце, лежавшее на столике рядом с креслом, где сидела Далла – генератор помех.
Я побросала пакетики в чашки, стоявшие тут же, залила подошедшим кипятком и перенесла плоды своего труда на кофейный стол. Села напротив нее.
Излишнюю вежливость Далла проявлять не стала – видимо, спешила. Я тоже предпочитала перейти сразу к делу.
– Рассказывай, – сказала она.
И я принялась пересказывать все, что здесь произошло.
– Покажи амулет, – потребовала она, когда я дошла до первого своего путешествия через портал.
Я достала брошь из кармана и передала Еве. Та взяла ее в руки, но не успела даже поднести к глазам – металлическая звезда растаяла у нее в пальцах и снова оттянула мне карман.
– Та-ак… – протянула я, и вопросительно посмотрела на Еву, ожидая, что у нее найдется объяснение, но она сказала только то, что я знала и сама:
– Энергетическая связь. Эта вещь зафиксирована на тебя.
Я нахмурилась. Не признавать же версию о том, что этот портал и эта брошь, в самом деле, ждали меня?
– Продолжай, – приказала Далла тем временем, и я продолжила.
Рассказала о странном эксперименте, о снах, о мире, подозрительно похожем на истинный мир, и о заявлении Евы. С каждой фразой Далла становилась все мрачней. Наконец рассказ подошел к концу, и я замолкла, испытующе глядя на нее.
– Твоей задачей было найти провидца и завербовать. – Жестко сказала она. – Не понимаю, почему у тебя ни один план не проходит так, как записано в техзадании.
– И я, – я изобразила горестный вздох, хотя меня давно уже перестал удивлять этот вопрос. В нашей жизни все и всегда идет не так, как предполагает план – на то оно и пересечение вероятностей множества миров.
Мы помолчали и я напомнила:
– Я бы не обиделась, если бы вы отозвали меня и назначили кого-то более компетентного.
– Как ты это видишь? – мрачно поинтересовалась Далла. – Середина учебного года. К тому же, амулет настроен на тебя – а он явно часть этой головоломки.
– Середина учебного года… – медленно повторила я. – Далла, а как может быть, что Еву и Рована все знают еще с колледжа, если они – не ученики?
Далла нехотя пожала плечами.
– Если Ева права, и Рованом управляет Радагар, то замена личности вполне могла произойти во время каникул. Что же касается Евы… – Далла помолчала, размышляя, – нужно проверять. Если она из дома Сильфов, то могла приехать под личиной настоящей Евы. А может быть, она и есть Ева. Кто ее мать?
– Не знаю. Она показывала мне ее… в хрустальном гробу.
– Сильфы используют хрустальные емкости, настроенные на вечный сон, как альтернативу смертной казни. Но Ева при этом, очевидно, в доме на хорошем счету.
– Если на хорошем… – задумчиво продолжила я за нее.
– Надо проверять, – повторила Далла. – У меня жезл на шесть часов, из них два занимает дорога – нужно было запутать следы.
Я кивнула, принимая как факт.
– Минут двадцать я прождала тебя, так что мне пора – а то превращусь в тыкву, не добравшись до дома.
Она поставила полупустую чашку на стол и поднялась с кресла.
– Когда ты сможешь передать мне следующую информацию? – спросила я.
– Не знаю, – нехотя ответила Далла, – пока что точно могу сказать одно – тебе нельзя возвращаться домой. Если в деле замешаны Сильфы – они вычислят тебя на раз.
– То есть все рождественские каникулы я проторчу здесь? – без энтузиазма переспросила я.
– «Каникулы» у тебя будут, когда выполнишь задание. А пока что: «Да».
Далла попрощалась и вышла за дверь, а я осталась сидеть, с тоской думая о том, что самое трудное только начинается, и никто, похоже, не собирается мне помогать.
Наконец, собравшись с силами, я встала, помыла посуду, и поднявшись на второй этаж, принялась раскладывать вещи назад. Маргарет с любопытством следила за моими действиями, но я не собиралась ничего объяснять.
Закончив, я накинула куртку, высвободила волосы из-под воротника и, плотно закутавшись в шарф, стала спускаться обратно на первый этаж.
В тесной комнатушке вдвоем с соседкой я находиться не могла. Казалось, ей больше нечего делать, кроме как наблюдать за мной. Библиотека тоже навевала сейчас мысли далекие от дела, потому и туда я не пошла.
Пару месяцев назад в подобной ситуации я направилась бы в нашу беседку, но сейчас специально повернула в другую сторону и, стараясь не обращать внимания на то, как мерзнут уши, побрела вдоль заснеженной аллеи.
Нужно было думать о том, какого черта добивается Ева, но думалось только о том, откуда Рован узнал про мои мысли. И о том, может ли он, в самом деле, быть тем, кого я искала столько лет. Мне слишком хотелось поверить ему, чтобы я могла здраво рассуждать.
Я завернула за очередной поворот, и замерла, увидев фигуру, закутанную в коричневую дубленку, подбитую лисьим мехом. Пелена снега застилала мне глаза, и только хорошенько приглядевшись, я спросила:
– Зэлма?
Зэлма шагнула вперед.
– Не останавливайся, – сказала она, – я тоже хочу погулять.
Мне показалось, что она врет. Зэлма абсолютно точно ждала здесь меня. Однако я послушалась, и мы нога в ногу двинулись вперед. Присутствие Зэлмы не мешало мне размышлять – думать плохо получалось и без нее.
– Мы жалеем о том, что произошло, – внезапно сказала она, и я вздрогнула.
– Мы? – я оглянулась на нее, и тут же снова отвернулась, чтобы не оступиться и не рухнуть в сугроб.
– Ева и я. Ты не должна была узнать обо всем так.
«Чтобы значил этот визит?» Мне могло бы стать любопытно, если бы не было так хреново.
– Ева хочет с тобой поговорить.
– И поэтому подослала тебя?
– Нет. Поэтому я пришла сама. Она не знает, может ли тебе доверять. Ведь ты соврала.
– Да?
– Ты сказала, что прибыла сюда, чтобы получить диплом. Но мы видели твое настоящее лицо.
Я резко остановилась и уставилась за ней.
– Вы что, подглядывали за мной в ванной?
– Да, – Зэлма спокойно выдержала мой взгляд. – А ты за нами разве нет? Кстати, в парке не так уж много белых ворон.
Это, конечно, да… И чтоб мне было не выбрать нормальный цвет?!
– Радагар в одно мгновение раскусит тебя, если ты не станешь осторожней.
– Что вы хотите от меня?
– Зайди к Еве. Как можно раньше. Чем быстрее мы проясним возникшие недоразумения, тем будет лучше для всех.
Я не успела ответить, потому что фигура Зэлмы колыхнулась и растаяла в снежной пелене, оставив меня гадать – она ли это была вообще?
Глава 22
Экзамены были сданы, и большая часть обитателей Академии разъехалась по домам. Уехала и Маргарет, так что на некоторое время я осталась в комнате одна.
Ее отъезд дал мне определенную свободу действий: я могла уже не следить так тщательно за тем, чтобы морок, наложенный на мою внешность, не спадал ни на минуту. Благо все, кого я могла интересовать, уже опознали меня.
Соседний блок тоже пустовал, так что я могла бы почувствовать себя почти свободной, если бы не ощущение угрозы, явственно нависшей над всеми нами.
Первые дни я провалялась в кровати, позволяя себе отоспаться за все прошедшие месяцы. Поднималась поздно и только для того, чтобы сделать себе чаю и снова нырнуть под одеяло. Снег продолжал мерно кружиться за окном, и только тот факт, что мне все равно не с кем было бы встретить Рождество, немного успокаивал меня.