Во вторую меня уже повело, и я растворилась в его жадных и сладких губах, в будоражащих движениях его языка, скользившего по моим зубам, в обжигающем пламени его рук, комкавших мой свитер на спине.
Мое персональное время замедлило бег настолько, что мне стало казаться, мы стоим так уже несколько часов, когда Рован внезапно отстранился от меня и спросил:
– Видела?
Ничего я не видела. И мне стало невыносимо обидно от того, что он еще мог во время поцелуя следить, что творится вокруг.
Однако Рован на мои эмоция внимания не обратил, развернул меня и, потянув за собой, заставил из тени соседнего дерева посмотреть на аллею, куда мы собирались свернуть.
Парочка – темноволосый парень с коротким хвостиком и девушка в клетчатой рубашке и рыжими непослушными волосами, разметавшимися по плечам, шли по аллее, держась за руки.
– Вот черт… – пробормотала я.
– Расписание можно не смотреть.
Отвернувшись, я прислонилась к дереву спиной и сползла на траву, массируя виски.
– Нельзя попадаться им на глаза, – сказала я. – Последствия непредсказуемы.
Рован кивнул
– Нам в любом случае не стоит показываться на глаза никому, – сказал он, опускаясь на траву напротив меня. – Нельзя вмешиваться ни в чью судьбу.
– Спасибо за краткий обзор инструкции для новичков, – огрызнулась я и вздохнула. – Мы пришли все к тем же вопросам… кто и как организовал ритуал?
– Думаю, мы могли бы начать с того, чтобы выяснить, кто еще присутствовал в Академии и в эти дни, и в те, из которых мы пришли.
– И как ты собираешься это сделать? – спросила я.
Рован лишь пожал плечами.
– Ты так уверен, что ритуал завязан на ночь построения звезд? – задала я тогда другой вопрос.
Рован кивнул.
– Я же угадал, в ту ночь все и произошло, – сказал он.
Мне очень понравилось это «угадал».
– Что бы найти виновника нам надо знать, что он сделал. А чтобы узнать это, надо выяснить, в чем состоит ритуал. Я уже всю библиотеку перекопала, но так ничего о нем и не нашла.
Рован задумчиво смотрел на меня.
– Ты, наверное, все книги о подобных вещах уже знаешь наизусть?
– Ну, не то чтобы наизусть… но введение прочитать успела во всех.
– А не может быть так, что и наш «объект» тоже искал, как провести ритуал?
– Может, – поколебавшись, согласилась я, – не гарантия, но пойти в библиотеку он мог. Благо только здесь хранится «Исповедь» в оригинале, да и просто собрано огромное количество книг по теории миров. Здесь одна из самых крупных и известных магических библиотек.
– Идем, – Рован поймал мою руку и потянул меня за собой.
Дорогу к зданию библиотеки мы проделали молча, и я все думала о том, что в первый раз увидела его именно здесь… Что он тогда на самом деле искал?
Однако уже у самого входа в библиотеку я поняла, что нам не повезло.
– Понедельник, – сказала я уже издалека разглядев закрытые двери.
Мы все-таки подошли вплотную и Рован подергал дверь.
– Последний понедельник месяца – выходной, – сказала я, и мне стало смешно.
– Нырнем на пару дней назад? – предложил Рован.
Я колебалась, но все-таки покачала головой.
– Не хочется рисковать. А то улетим в прошлое еще на десяток лет…. – я помолчала. – Надеюсь, за сутки наш подопечный ничего необратимого не натворит.
Рован обернулся ко мне и какое-то время смотрел на меня, как будто пытался разглядеть в моих глазах нечто ведомое одному ему.
– Тогда идем, – скомандовал он голосом, не допускающим возражений, и потащил меня от библиотеки прочь.
Что он задумал, я поняла, только когда мы вывернули к общественным корпусам и свернули в сторону небольшого кафе. Я успела забыть, что когда-то оно стояло здесь, потому что в дни моего возвращения в Академию, да и в дни обучения в аспирантуре его уже снесли.
А сейчас оно стояло, зажатое между нескольких учебных корпусов, под металлическим козырьком, и, несмотря на учебное время, в «зале» было полно людей.
Рован затащил меня внутрь и, усадив у витого чугунного парапета, исчез. Я знала зачем, и даже знала, что он принесет. Только не могла понять, радует это меня или нет.
Внезапно я осознала, насколько хорошо знает меня этот человек. Знает обо мне вещи, которых не знает больше никто.
Рован вернулся через несколько минут. В руках у него был поднос, на котором стояли два маффина, стакан с холодным кофе и клубничный суп. Себе он взял только бутылку холодной воды.
– Дункан… – сказала я и обнаружила, что голос не слушается меня. Это был первый раз, когда я назвала его старым именем, с тех самых пор как узнала, что Рован – это действительно он, – Врата и Ветра… – я уронила лицо на ладони, опасаясь, что слезы выступят на глазах.
– Я не хотел расстраивать тебя, – сказал Рован и коснулся кончиками пальцем тыльной стороны моей ладони, – Эрнестайн…
Я лишь покачала головой. Дело ведь было не в маффинах, и даже не в том, что он единственный всегда выговаривал мое имя целиком. Дело в том, что я давно перестала надеяться, ждать и мечтать. Давно перестала верить, что он существует хоть в одном из миров.
– Ненавижу тебя… – прошептала я. И больше не смогла выговорить ничего.
Проклятый Рован тоже сидел и молчал.
Глава 32
Мне все-таки удалось совладать с собой. Рован вряд ли мог не заметить мой порыв, но развивать тему не стал.
– Давай решим, что будем делать, – сказала я, стараясь незаметно вытереть рукавом глаза.
Рован медленно кивнул.
– У меня есть одна мысль, – ответил он. – Если мы точно знаем, где будет проводиться ритуал, то могли бы поставить блокаторы магии в этих местах.
– Блокаторы… – повторила я. – Ты предлагаешь сделать их здесь, или у тебя есть с собой?
– Они есть в кабинете у директора, в комнатах охраны… у некоторых учителей.
Я побарабанила пальцами по столу, размышляя.
– Наверняка такие «хранилища» хорошо защищены, – заметила я.
– Как и мой блок.
Я вскинулась и посмотрела на него.
– Пожалуй, да.
Рука сама леглаопустилась на лежавшую в нагрудном кармане школьного блейзера брошь.
– Но где гарантия, что за столько лет никто не сможет снять блок? – спросила я. – Может, попробуем предупредить кого-то из учителей?
– А они не решат, что у нас плохо с головой?
Я невольно подумала о Торе, которая всегда старалась понять и услышать, что я говорила ей.
– Пожалуй, кое-кто из них не решит, – сказала я. – Только не знаю, работает ли этот человек уже здесь.
Рован кивнул и наступила тишина. По большому счету все было решено, а детали обсуждать я не видела смысла – как, наверное, и он. Глотнув кофе, я спросила:
– Ты не слишком-то детально прорабатываешь планы, да?
Рован улыбнулся краешком губ.
– Обычно озарение приходит само собой.
Я невольно улыбнулась в ответ и откинулась на спинку стула. Стакан я по-прежнему держала в руках и медленно потягивала прохладный напиток глоток за глотком.
Рован внимательно смотрел на меня – как будто ждал, что меня сейчас опять накроет, и я разревусь.
– Это… так много значило для тебя? – осторожно спросил он.
Я отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза. Я сама не знала, как это объяснить.
– Рован… – медленно сказала я наконец. – Я не знаю, может, это была просто первая любовь? Или первый обман? В сущности это ведь одно и то же, да?
Рован пожал плечами. Я заметила это краем глаза и посмотрела на него.
– Неужели у тебя не было человека… С которого для тебя все началось?
– Не знаю, – сказал он и, взяв со стола свою бутылку с водой, поднес к губам. На меня он так и не посмотрел, сделав вид, что его очень увлекает крышка. – Человек, который был для меня первым… давно мертв. Я предпочитаю об этом не вспоминать, но чтобы закрыть вопрос – ее сожгли.
Я поежилась.
– Наверное, ты никогда не забудешь ее.
– Нет, – сказал Рован и теперь только посмотрел на меня, – но я четко знаю, что прошлое осталось позади. Я живу тем, что происходит сейчас.
– А тем, что будет завтра?
Рован покачал головой.
– У меня такой возможности просто нет. Я не знаю, куда меня отправят в следующий раз.
– Да… – согласилась я и перевела взгляд с его лица на ветку дерева, покрытую весенней листвой. Рован был прав. Стоит нам вернуться назад, как все наши чувства потеряют значение. Никто из нас не контролировал свою жизнь настолько, чтобы строить планы на завтрашний день.
Я снова опустила взгляд на бумажное блюдце с маффином. И все-таки, прошло восемь лет… Как он мог помнить, что я люблю есть? Этих проклятых маффинов давно уже не подавали в студенческом кафе. И никто не помнил их, кроме меня… и его.
– Ладно, – сказала я, доев пирожное, и поднялась из-за стола. – Идем искать место, где удобнее заниматься воровством.
Рован поднялся следом за мной и, покинув двор, где стояло кафе, мы вернулись в парк.
Какое-то время ушло на то, чтобы обойти интересовавшие нас корпуса – мы выбрали лабораторный комплекс, корпус администрации и, по-моему предложению, седьмой корпус, где вела занятия Тора.
Первые два не открыли нам ничего нового. А вот третий порадовал – Тора, еще довольно молоденькая, стуча каблучками спешила с занятий домой.
– Она ведет занятия на третьем этаже, – сказала я. – И лабораторная у нее там же, за стеной.
Поманив за собой Рована, я сделала вдоль дома с десяток шагов и указала ему на окно.
– Подождем ночи? – спросил он.
– Я бы не откладывала, – призналась я. – Если моя наводка оказалась достаточно точна, то ночью и наш противник займется приготовлениями к ритуалу. У него немного возможностей сделать это днем, когда в парке полно людей. А вот когда наступит темнота…
Рован кивнул.
– Что мне делать? – спросил он.
– Прикрой меня. Если кто-то появится в зоне видимости, отвлеки его как-нибудь.
Рован снова кивнул и отвернувшись полностью сосредоточился на отслеживании прохожих. Я же достала брошь и, стараясь случайно не наколдовать огненный цветок или двухметровые крылья, стала подниматься вверх. К счастью, все прошло без происшествий. Я удачно открыла окно, забралась внутрь и, перебравшись через подоконник, огляделась по сторонам. Отыскала среди множества лежащих тут и там тетрадей чистый лист бумаги и ручку. А затем вывела на нем несколько строк. Подобрать слова было нелегко. Трудно сказать человеку, что хотя он тебя и не знает – обязательно должен помочь спасти мир от апокалипсиса. Но ничего лучшего мне в голову не пришло.