Угроза могла бы звучать смешно… Если бы ее произносила не подружка Евы из рода сильфидов, некоронованной королевы первого курса и… девушки, которая могла познакомить меня со многими полезными людьми.
– Я поняла твою мысль, – сказала я, невольно прижав схваченную с полки книгу к груди, – Жаклин, я позаниматься к занятиям пришла. Ты иди.
– Ага, – Жаклин с подозрением посмотрела на меня, – не думай крутить с ним за нашей спиной.
Да тут и подумать не успеешь ни о чем, с такой как ты…
Я натянула улыбку на лицо и, по-прежнему прижимая книжку к груди, поплелась к столу. Уселась за него, открыла на первой попавшейся странице и надолго зависла.
Ну почему все всегда бывает… вот так? Почему всегда надо выбирать? Были бы они мне просто подружками – послала бы я их. Так тут ведь еще и работа… А Рован, ну… Рован… Красивое слово «гештальт», а, вообще говоря, просто блажь. Захотелось мне, старой дуре, молодого мальчика соблазнить. Что я буду делать с ним? Ничего. Закончится миссия, и я даже попрощаться с ним не смогу.
Так стоит ли воду мутить? Расслабься, Эрнестайн, и получай удовольствие. То, которое дают получить.
Глава 5
Мне все же удалось совместить два в одном. Весь вечер воскресенья Маргарет крутила пальцем у виска и жаловалась, что я не даю ей отдыхать, но в понедельник утром я таки пришла на занятие к госпоже Торе с клеткой в руках.
– Белая ворона, – Тора подняла аккуратно выщипанные брови. – Почему такой… оригинальный выбор?
– Ну, во-первых, сова уже занята. А во-вторых… Люблю всякие побрякушки, – призналась я.
Собственно, в этом и заключался секрет моего успеха: я очень, очень хотела, чтобы ворона отыскала мое кольцо. И впервые в жизни по-настоящему хотела кого-то призвать.
Первый следственный эксперимент я провела сразу же после занятий. Ворона долго кружилась над парком, пока не вернулась назад. В клюве у нее, к сожалению, не было никакого кольца.
Я вернулась в библиотеку, поставила клетку на стол и стала думать, чтобы еще предпринять.
Способности я своей птичке вроде бы подобрала правильно: в книге говорилось, что для того, чтобы придать фамильяру необходимые навыки, нужно в процессе призыва использовать определенные травки и камешки. Травки отвечают за физические особенности – например, дальность полета, размер клюва, ну, и цвет оперения, само собой. В моем случае в дело пошли одуванчик и майоран. Камни придают способности ментальные – как, например, любовь к золотым кольцам с синими камнями и умение их искать. Я использовала порошок азурита и медный купорос. Может, надо было подождать и запросить у шефа золотой сплав? Да ладно, все равно бы не дал. Пришлось работать с тем, что было под рукой.
Я отвернулась от книги, подперла подбородок рукой и посмотрела птичке в глаза.
– Ну что? – спросила я угрожающе. – Отказываешься мне помогать?
Птичка ответила горестное:
– Кар! – и отвернулась от меня.
Я снова погрузилась в книгу с головой. Ну ладно, способности нам уже не поменять. Можно попробовать усилить те, что есть.
Оставив птичку ненадолго в одиночестве, я отправилась на кухню искать необходимую для заклятья яичную скорлупу. Добыть ее оказалось не так просто, как можно было ожидать: кухарка смотрела на меня с подозрением, как будто я собиралась подкинуть ей в суп змею, и разве что расписку не потребовала написать.
– Мне просто задали усовершенствовать фамильяра! – убеждала я.
– Почему тогда никто не приходит за скорлупой, кроме тебя?
Мне оставалось только руками развести.
– Наверное, потому, что птица только у меня.
Последний аргумент оказался на удивление действенным, и кухарка наконец позволила мне расколоть яйцо, а затем унести с собой столь необходимый мне и в то же время нелицеприятный предмет.
Вернувшись в библиотеку, я замерла, держа пластиковый мешочек со скорлупой в руках, потому что обнаружила, что птичка моя давно уже не одна.
Рован сидел за столом, низко наклонившись к клетке, и глазел на нее.
– Привет, – осторожно сказала я и пристроилась на соседний стул. Как бы мне его не спугнуть? Удивительно, что он вообще оказался здесь.
Все предупреждения Жаклин в одно мгновение выветрились из головы.
«Я не флиртую с ним у них за спиной, – весьма убедительно сказала я себе. – Он сам… флиртует со мной?»
К сожалению, до этого было еще далеко, и Рован уделял куда больше внимания моей птице, чем мне.
– Интересное создание, – заметил он, – и такой… необычный цвет.
– Да перестань, неужели никогда не видел белых ворон? – я закатила глаза. Ну что, теперь все будут спрашивать про этот несчастный цвет? Ну не было у меня под рукой угля, и пришлось использовать мел.
– Я ожидал чего-то более романтичного от тебя, – заметил Рован и наконец поднял на меня взгляд.
– От меня? – переспросила я, чувствуя, что начинаю стремительно глупеть. Звезды, да когда же это пройдет?! Все повторяется один в один, как в мои несчастные шестнадцать лет!
– Ну, да. Может, лиса? Под цвет волос…
– Лиса была у Жаклин, – рассеяно ответила, стремительно теряясь в его глазах, – жабу… тоже можешь не предлагать.
Усмешка засветилась у Рована на губах.
– А знаешь, кто у меня? – спросил он.
– Волк, – не думая ответила я.
Рован поднял бровь и покачал головой.
– Нет. Ворон. Почти как у тебя. Только черный как ночь.
Я сглотнула. Только не надо сейчас говорить мне, что это судьба. Эрнестайн, давай, сделай глубокий вдох и приди в себя!
Сделала. Не помогло.
– Так ты пришел на мою птичку посмотреть? – я наконец заставила себя отвести взгляд от его глаз. – Или у тебя тут еще дела?
Рован неопределенно повел плечом.
– Я просто люблю здесь бывать, – внезапно признался он.
– В библиотеке?! – вырвалось у меня.
– Ну да, – Рован снова едва заметно улыбнулся, – здесь тихо. И нет никого.
– Поклонницы достали, – догадалась я. Проклятый язык, а ну перестань позорить меня!
Рован рассмеялся – бархатистым, не злым смехом.
– Поклонники, можно сказать.
Я обнаружила, что снова смотрю на него и опять начинаю тонуть.
– А ты решила птичке цвет поменять?
Я качнула головой и наконец-то справилась с собой.
– Нет. Цвет пусть остается такой. Хочу ее парочке новых трюков научить… Точнее, даже усилить те, что есть.
– А что она умеет? – Рован опять посмотрел на мою ворону.
Признаваться или нет? Очень хочется… Хотя и глупо. Вообще, такие вещи не говорят никому, кроме самых близких друзей. Мало ли что…
– Драгоценности искать, – сама не заметила, как это произнесла.
– И хорошо ищет?
– Пока ни одного клада не нашла.
Рован улыбался.
– Можно посмотреть, как будешь улучшать?
Теперь уже я повела плечом.
– Наверное. Да.
Рован мне даже немного помог. Мы вместе начертили круг и вместе засыпали в него нужные ингредиенты. Я произнесла заклятье, полыхнуло и запахло серой.
– Кар! – сказала птица.
– Сработало или нет? – поинтересовался мой нежданный ассистент.
– Хотела бы я знать, – мрачно ответила я, – вечером буду проверять.
Посмотрела на него, улыбнулась и добавила:
– Спасибо тебе.
– Да не за что.
Рован встал и направился к выходу. Я тоже поднялась, спрятала книгу, взяла в руки клетку и двинулась к себе.
Маргарет уже была в комнате. Мрачная как туча, она сидела на своей кровати и таращилась на меня.
Некоторое время я пыталась делать вид, что не замечаю этот взгляд. Поставила клетку с вороной на общий стол, включила чайник и стала ждать.
Когда я обернулась, клетка оказалась сдвинута на самый край стола, в ту сторону, где стояла моя кровать.
– Слушай, Каркуша не виновата, что у тебя плохое настроение, – сказала я и подвинула клетку назад.
Маргарет продолжала буравить меня злым взглядом.
Я вздохнула.
– Ну, что не так?
– Ты мне спать не давала всю ночь.
Я подняла бровь.
– Мэгги, а ты кого-нибудь призвала?
– Нет. Это здесь при чем?
– Да при том, что ты и не должна была спать. Могла бы позаниматься вместе со мной и уже получила бы зачет.
Маргарет фыркнула и отвернулась, а я поняла, что веду себя не совсем так, как должна бы была в восемнадцать лет.
Я тоже отвернулась, освободила место под клетку на тумбочке в ногах моей узенькой кровати и поставила клетку туда.
– Если тебе так хочется дуться на меня – не буду мешать, – я налила чай, села на кровать и принялась неторопливо потягивать его. Мне не хотелось ссориться с Мэгги. Тем более что началось наше знакомство вполне сносно. Но я не понимала, чего она добивается?
Вообще складывалось такое чувство, что все девчонки тут ополчились против меня.
– Я думала, мы станем подругами! – наконец взорвалась Маргарет.
Я подняла глаза от чашки и посмотрела на нее.
– Я не против.
– Но ты дружишь с Евой!
Звезды, спасите меня!
– А мне обязательно выбирать?
– Ты же знаешь, что да. Я просила тебя не дружить с ней. А она наверняка запретила тебе общаться со мной.
Я подняла бровь.
– Нет, мне этого не понять, – честно ответила я.
– Что тут непонятного? – Маргарет наклонилась ко мне. – Ева ненавидит меня.
– Непонятно зачем тратить время и нервы на то, чтобы страдать ерундой. Через десять лет вы будете вспоминать это время и жалеть, что упирались как две овечки, вместо того, чтобы ловить момент.
– Говоришь как моя бабушка.
Достойного ответа я не нашла и потому снова уткнулась носом в чай.
Наконец, разделавшись с чаем и перекусив бутербродами, я взяла в руки клетку и двинулась по направлению к коридору.
– Опять ночью мне спать не дашь? – донеслось со спины, но я не обернулась, понимая, что Маргарет просто продолжает злиться на меня.
Выйдя из общежития, я огляделась по сторонам, выбирая наиболее удачное место, и, наконец пристроив клетку с птицей на небольшой балкончик, нависавший над очередным фонтаном, каких в парке было множество, открыла дверцу.