олько я могла судить, это означало, что отменились какие-то из назначенных им прежде встреч. Настроение у эрла тоже было какое-то странное. Он выглядел довольно мрачным и напряжённым. Раймонд быстро прошёл в свою комнату, мимоходом скользнув по мне лишь взглядом. Однако очень быстро вернулся, пересёк мою комнату, открыл ведущую к стражникам дверь и велел сидевшим там Винсенту с Арманом в срочном порядке доставить два письма, а также сходить на конюшню и проверить лошадей: возможно, ему придётся спешно выехать верхом.
Стражники бросились выполнять поручения. Эрл снова прошёл к себе в комнату, но с порога обернулся и бросил:
– Зайди ко мне.
Я послушалась. Раймонд прикрыл за мной дверь и сказал, кивнув на заваленный бумагами стол:
– Взгляни.
Я приблизилась к столу. Но документов и писем было так много, что я не поняла, что именно заслуживало, с точки зрения эрла, моего внимания.
– Которую бумагу вы имеете в виду? – спросила я, оборачиваясь.
Раймонд подошёл поближе.
– Вон там, на краю стола. Это касается расследования обстоятельств вчерашнего нападения.
Заинтересовавшись, я склонилась над столом. И упустила тот момент, когда эрл подошёл совсем близко и, заломив мне руки за спину, быстро просунул их в приготовленную заранее петлю. После чего с силой затянул верёвку.
Такого вероломства я от него не ожидала. Дёрнулась с громким возгласом, но Раймонд держал крепко, а с физической силой у него, надо признать, всё было в порядке. Не давая мне возможности вывернуться, он оттащил меня от стола и повалил на кровать. Я продолжала сопротивляться и кричать, но возможности освободить руки пока не представлялось, а услышать мой голос было некому: об этом эрл предусмотрительно позаботился. Прижав меня к кровати, он запрокинул мне голову и влил в рот жидкость из какого-то флакона.
Жидкость обожгла рот, горло, а затем и грудь. Вкус был до того мерзким, что я ненадолго забыла обо всём остальном: и о связанных руках, и о вероломстве эрла и вообще о своём незавидном положении. Помнила только, что хочу хоть как-то отделаться от этого отвратительного ощущения внутри.
Между тем, убедившись, что я проглотила зелье, Раймонд сразу же ослабил хватку, а затем встал с кровати и спокойно сел рядом на стул.
Я приподнялась на локтях, тяжело дыша и глядя на него с нескрываемой ненавистью. Если бы мне сейчас развязали руки, я бы, наверное, просто порвала его на куски.
– Лежи тихо и не дёргайся, – чуть устало произнёс Раймонд. – И не кричи. Иначе мне придётся заткнуть тебе рот, а у меня нет ни малейшего желания этого делать.
– И что теперь? – зло спросила я.
– Теперь будем ждать, пока это подействует, – ответил он, указав на флакон.
– Что это за гадость?
– Когда подействует, тогда и скажу, – отрезал Раймонд.
– И долго ждать? – холодно осведомилась я.
– Четверть часа.
Продолжая сверлить его ненавидящим взглядом, я напряжённо думала. Давай, Дениза, работай головой, пока не поздно. Что это могло быть? От большей части ядов я застрахована, равно как и от некоторых других крайне неприятных зелий. Не зря я раз в два месяца выпиваю свой мерзопакостный коктейль. Пусть и не такой мерзопакостный, как от, что влил мне эрл. И всё-таки снадобий много, на все противоядий не напасёшься. Особенно когда речь идёт о напитках, приготовленных с помощью магии. От прямого магического вмешательства я застрахована в силу собственного природного иммунитета, поэтому взять меня заклинанием нельзя. Но это не значит, что мне нипочём любое воздействие магического характера. Тут как со вчерашним магом-недоучкой. Убить его при помощи заклинания нельзя, а вот посадить в магически выращенную клетку – пожалуйста. Так и с напитками: магия придаёт им нужные свойства при изготовлении, а дальше результат подействует на любого, в том числе и Одарённого.
Наконец, даже если я и защищена от жидкости из флакона, мало просто не поддаться её действию. Следует ещё и изобразить при враге – а эрл определённо являлся врагом, теперь это было очевидно, – что напиток сработал. А уж дальше действовать по обстоятельствам.
Так что же это может быть?! Я лихорадочно рылась в памяти в поисках ответа, но сочетание жуткого вкуса использованного эрлом снадобья с продолжительностью действия в пятнадцать минут ни о чём мне не говорило. Под эти свойства не подпадал ни один из известных мне препаратов, в том числе и магических.
А потом я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, сопровождаемая приступом острой головной боли. Видимо, эти ощущения тут же отразились на моём лице, поскольку эрл спросил:
– Очень плохо?
Он говорил как будто сочувственно, и это взбесило меня ещё больше.
– Чудесно, – прошипела я сквозь зубы. – Всю жизнь о таком мечтала.
– Потом будет хуже, – обнадёжил меня он.
Я промолчала. Хуже пока не становилось, было просто по-прежнему плохо. Я вновь попыталась понять, чем именно Раймонд меня напоил, на этот раз по симптомам. Безуспешно.
Время тянулось медленно. Эрл по-прежнему смотрел на меня мрачно, я на него – зло. А потом головная боль и тошнота очень быстро, буквально за минуту, сошли на нет. И это снова не укрылось от внимания Раймонда.
– Всё? – спросил он.
– А даже если и так? – с вызовом ответила я.
Он встал, вытащил из висящих на поясе ножен длинный кинжал и шагнул ко мне. Я приготовилась в случае необходимости продемонстрировать, что и со связанными руками вполне способна покалечить противника. Тем более покалечить эрла мне сейчас очень хотелось. Однако никакого вреда он мне на этот раз не причинил: просто перерезал верёвки и отступил. А затем со вздохом облегчения рухнул обратно на стул.
– Ну и намаялся же я с тобой, – хмуро заявил он таким тоном, словно это я по собственной инициативе заставила его себя связать, повалить на кровать и опоить какой-то гадостью.
Всё ещё хмурясь, Раймонд вытянул руку, взял со столика бутылку вина и от души хлебнул прямо из горлышка.
Я приняла сидячее положение, растирая ноющие запястья, и недоумевающе на него уставилась.
– И что теперь? – настороженно осведомилась я.
– Теперь ничего, – устало отозвался эрл.
– Что, даже мало-мальски извращённого надругательства не будет? – изумилась я.
– Как-нибудь в другой раз, хорошо?
– Да скажете вы мне, наконец, чёрт побери, что здесь сейчас происходило?! – заорала на него я. – Что это было за пойло?!
Раймонд извлёк из кармана флакон и молча перебросил мне. Я поймала его на лету и прочитала надпись на этикетке: «Антиприворотное». Я нахмурилась. Что за чушь?! Для того чтобы давать человеку антиприворотное, он должен сначала принять приворотное. А в этом случае люди влюбляются, точнее, им так кажется. Но я влюблена только в одного человека, это Бастиан, а значит, никто мне ничего не подливал… Стоп. Что значит «влюблена»?!
В кого? Вот в это белобрысое недоразумение, этого пижона-малолетку, страдающего повышенным нарциссизмом, да при этом ещё и прыщавого?! С которым я к тому же знакома без году неделя?
Мои глаза готовы были вылезти из орбит, а рот открылся в немом возгласе. Должно быть, в этот момент я больше всего напоминала рыбу, обитающую в подземной реке, которую внезапно вынесло на сушу, да ещё и на яркое солнце. Память услужливо предоставила моему вниманию поцелуи с Бастианом и его язык у меня во рту… Меня передёрнуло от отвращения. Да я вообще этот вид поцелуев терпеть не могу! Следующей на очереди была его рука у меня на груди. Мои собственные ответные стоны. Его изучающий взгляд…
Моё лицо стало пунцовым, а руки сжались в кулаки так сильно, что ногти вонзились в кожу, а костяшки пальцев побелели.
– Я его убью, – внятно произнесла я.
– Во всяком случае, отомстишь, и будешь абсолютно права, – отозвался со своего места Раймонд.
Я зло ухмыльнулась. Нет, господин эрл, вы не понимаете. Это другие женщины, когда говорят «убью», подразумевают «я очень зла». Если же «убью» говорю я, значит, убью.
– Я предупреждал, что будет хуже, – заметил Раймонд, снова отхлёбывая вина из бутылки.
– Спасибо за предупреждение! – взорвалась я, вскакивая с кровати.
Моё отвратительное настроение требовало выхода, а возможность незамедлительно сорваться на Бастиане, увы, отсутствовала. Оставался только эрл. Жалко мне его в этой связи не было: сам нарвался.
– А что, как-то по-другому донести до меня эту информацию было нельзя?! – возмутилась я.
– Конечно, можно… – протянул он в ответ. – Был миллион других способов. Просто я обожаю связывать женщин.
Голос эрла был пропитан злой язвительностью. Но я уже и сама начала припоминать кое-что о свойствах приворотов. Злоба на эрла как-то резко сошла на нет, и я устало осела на кровати.
– Тот, кто находится под действием приворота, не желает слышать никаких объяснений, – сказал Раймонд уже более спокойно. – И уж тем более добровольно не согласится выпить антидот. Увещевания тут совершенно бесполезны. А незаметно подлить эту гадость в какой-нибудь напиток… Сама понимаешь. Ты ощутила её вкус. К тому же для того, чтобы препарат полноценно подействовал, надо минут пятнадцать относительно спокойно просидеть на одном месте, иначе организм его не усвоит. Разработчики приворотов всё хорошо предусмотрели. Заставить человека выпить приворотное зелье ничего не стоит: оно не имеет ни вкуса, ни запаха. Заставить же его впоследствии выпить противоядие почти невозможно.
Я хмуро кивнула. В голове снова одна за другой всплывали детали нашего с Бастианом общения, в особенности физиологической его составляющей. Боже, и я ещё притащила этого сосунка к себе в комнату, то бишь чуть ли не в спальню к эрлу?!
– Если сейчас начнёшь припоминать все подробности, свихнёшься, – проницательно заметил со своего места Раймонд. – Уж лучше подумай о том, что ты собираешься с ним сделать.
– Откуда вы так хорошо всё знаете? – проворчала я.
– Мне тоже один раз подлили приворотное зелье, – хмыкнул эрл.