Баг сказал ему, что Алонсо был здесь со вчерашнего дня. Если все пойдет хорошо, испанец должен был связаться с Хубертом после обеда, чтобы проинформировать его о реакции на его воздушное вмешательство и составить с ним новый план боя.
Юбер предчувствовал, что настало время действовать быстро. Этим делом заинтересовались и другие спецслужбы, и испанцы не могли не усилить систему защиты форта Браджа.
Конечно, если бы было необходимо любой ценой избежать неприятностей, было бы лучше позволить Мюриэль продолжить свою работу с Риберой. Но из нападения, в котором молодая женщина чуть не стала жертвой, было очевидно, что конкурирующие агенты опознали ее и что они не остановятся ни перед чем, чтобы нейтрализовать ее. С другой стороны, Хуберт не думал, что испанские власти воспользуются слишком жестокими действиями как предлогом для дипломатического инцидента. Эта бедная, разваливающаяся страна слишком нуждалась в экономической помощи США, и лидеры США всегда могли ответить, что они были вынуждены действовать, чтобы помешать агентам возможного врага проникнуть раньше них, чтобы завладеть секретом Браджи.
Однако нельзя было представить, что испанцы будут стоять в стороне. У них было полное право защищать себя, и в этой истории Юбер рисковал своей шкурой, как и в любой другой.
Он вошел в почтовое отделение и на мгновение остановился на пороге в поисках стойки телеграфа. Его металлические голубые глаза, которые контрастировали с черным цветом его крашеных волос, добавляли естественного обольщения его смуглому лицу искателя приключений, внезапно загорелись. Легкая улыбка открыла его полные губы на коричневых зубах.
В раме оконной створки телеграфного прилавка за ним наблюдала молодая женщина, прекрасная, как андалузская мадонна. В ее пламенном взгляде было то бессознательно провокационное выражение, которое свойственно южным испанцам.
Не торопясь, Юбер подошел, высоко подняв голову и подчеркнув улыбку. Придя в кассу, он начал осматривать прекрасную андалузскую девушку, которую, казалось, ничуть не беспокоил такой образ действий.
Она позволяла восхищаться собой столько, сколько казалось уместным, а затем с ослепительной улыбкой спросила:
- Может, вам нужен формуляр, сеньор? Он протянул руку, чтобы схватить бумагу, которую она ему предлагала. Он отошел на два шага, не сводя с нее глаз, затем со вздохом смирения вынул ручку и снял с нее колпачок.
Он намеревался написать длинную телеграмму, наполненную торговыми условиями и заканчивающуюся просьбой дать инструкции по заключению крупной сделки с медной рудой. Он подписал «Хенрико», затем ввел адрес компании в Буэнос-Айресе, американский директор которой, агент ЦРУ, не выказал удивления, получив это любопытное сообщение.
Юбер вернулся к стойке и протянул девушке бланк, написанный его властным почерком. Она прочитала адрес и подняла глаза, моргая ресницами.
- Вы аргентинец, сеньор? Говорят, Аргентина - очень красивая страна, полная новых возможностей ...
- То, что они говорят, несомненно, правда. Если вы захотите проверить на месте, я буду рад вам помочь. Что мне нужно, так это там секретарь и секретарь, хорошо знающий Испанию, с которым мы обычно ведем большой бизнес. Если вам это понравится, я готов рассмотреть вашу заявку ... С особой добротой.
Она покраснела, и он почувствовал ее недоверчивость. Она запротестовала, слегка кивнув плечом:
- Это не милосердие, сеньор, смеяться над нами так.
Ее лицо внезапно закрылось, она начала считать слова. Хьюберт позволил ей это сделать, послушал, как она назвала цену, и достал бумажник. Тихим голосом он продолжил:
- Я не хотел посмеяться ... Мое предложение было серьезным. Пока вы об этом не задумаетесь, я хотел бы попросить вас об одолжении ... Ответ на эту телеграмму обязательно будет адресован мне здесь, до востребования. По личным причинам я не хочу, чтобы сотрудники моего отеля знали о бизнесе, ради которого я приехал сюда. Конкуренция жесткая и активная. Когда ответ будет, дайте мне знать по телефону?
Она охотно приняла:
- Но конечно, сеньор ...
Его взгляд упал на подпись внизу формы; она продолжила, краснея:
- Хенрико… Я думаю, это имя.
Юбер рассмеялся. Он достал из бумажника визитку и протянул ей:
- Меня зовут Хенрико дель Хердес и Батуекас.
Она взяла карточку, мельком взглянула на нее и просто ответила:
- Меня зовут Луиза Пьетра. Я буду счастлив помочь вам, сеньор.
В мрачном взгляде хорошенькой девушки Юбер снова увидел то провокационное свечение, которое он видел там, когда пришел. Он помолчал, затем понизил голос и уверенно сказал:
- Луиза, я хотел бы узнать тебя получше. Я не свободен сегодня вечером, но не могли бы вы оказать мне честь обедать со мной завтра вечером?
Она сделала вид, что удивлена, и ее красивый лоб нахмурился, как будто это предложение было для нее настоящей проблемой. Наконец она с раздражением ответила:
- Увы! сеньор, я дежурю в телефонной службе.
Юбер удивился:
- Собираетесь ли вы здесь ночевать с субботы на воскресенье в полном одиночестве?
Она медленно кивнула:
- Да, сеньор. В одиночестве в этом здании, уверяю вас, это не смешно.
Юбер надул губы.
- От всей души жалею вас ... Если бы вы последовали за мной в Буэнос-Айрес, вы бы больше не знали о таких обязательствах.
Посмотрел на часы, извинился:
- Я должен покинуть тебя. Я на тебя расчитываю. В любом случае, я вернусь к тебе завтра сегодня ...
Она снова выглядела раздраженной и неохотно сказала:
- Завтра днем меня не будет, сеньор. Я сказал вам, что пойду в смену до восьми вечера.
Юбер настаивал:
- Если бы я хотел к тебе присоединиться ...
Луиза Пьетра обеспокоенно посмотрела в сторону других сотрудников. Уверенная, что ее продолжительная встреча с красивым аргентинцем не привлекла внимание ее коллег, она быстро набросала телеграфный бланк.
- Я буду по этому адресу весь день ... Я живу одна.
Юбер взял бумагу и сунул в карман. Он уже понимающе улыбнулся и сказал, прежде чем уйти:
- Увидимся завтра, Луиза ...
ГЛАВА
14
Было два тридцать, когда «Форд» проезжал по сонному городку Кавака.
Хьюберт закодировал фары и снизил обороты двигателя, чтобы не привлекать внимание какого-нибудь жителя страдающего бессонницей.
Покидая деревню, Алонсо показал ему дорогу к Алмонастеру.
«Столб находится в двухстах ярдах слева», - сказал он. Вам лучше включить фары и ехать на полной скорости.
Юбер последовал совету. Длинные лучи фар тянулись по медной дороге, машина раскачивалась, как хлыст.
Очень быстро они увидели здание полиции, немного позади слева. Желтый свет пробивался сквозь закрытые ставни окна ...
Юбер шел в том же темпе до тех пор, пока дорога не обогнула густую сосновую рощу. Доехав до места, он затормозил, а затем выключил фары после остановки «Форда». Не говоря ни слова, Алонсо вылез из машины и замер посреди дороги, достаточно долго, чтобы убедиться, что место было совершенно тихим.
Затем он подошел к опушке леса и зажег фонарик с голубым экраном.
Он прошел несколько ярдов по обочине дороги в поисках прохода, затем повернулся и тихонько зашипел, давая понять Хьюберту, что ему нужно двигаться вперед ...
Ведомый Алонсо, пиратский силуэт которого в темноте казался еще более рельефным, Хьюберт маневрировал на дороге, а затем начал обратным ходом в заросли. Он остановил «форд» по последнему свистку изготовителя корзин, выключил зажигание и вылез из машины. Сзади он взял брезент и накрыл капот, чтобы хромированные блики не увидели с дороги прохожие.
Приняв эту меру предосторожности, двое мужчин проверили свое оружие и бесшумно пошли пешком в направлении полицейского участка.
Была сильная жара, по небу бегали грозовые тучи, скрывая луну в первой четверти ...
Выйдя из укрытия из почти обнаженного соснового леса, они поспешили дальше, чтобы луна, пробиваясь сквозь облака, не обозначила их силуэты.
По словам Алонсо, ночью на посту оставался только один жандарм. Хьюберт предпочел бы, чтобы никого здесь не было, присутствие охранника исключало всякую надежду сохранить в тайне предпринятые действия.
За те несколько часов, что он был знаком с Алонсо, Хьюберт не смог составить мнение о странной личности этого двойного агента с лицом гангстера. На первый взгляд, Алонсо был сочувствующим ... Но, как мы догадались, он был коварен, наделен неоспоримым актерским темпераментом. Судя по опыту, Юбер не любил участвовать в подобных компаниях в компании двойного агента, кем бы он ни был. Чтобы действовать эффективно, ему требовалось полное спокойствие; Ему было неприятно опираться на такого ненадежного союзника.
То, что он собирался предпринять, не представляло для него особых трудностей. Подобные дела стали для него обычным делом. В ту ночь, как и в любую другую, его не волновал исход дела. Но, сомневаясь в лояльности Алонсо, он был полон решимости никогда не сводить с него глаз и стрелять в него при первых признаках предательства.
Они подошли вместе, гибкие и молчаливые, как кошки, к лавровой изгороди, окаймлявшей обширный двор, окружавший здание со всех четырех сторон. Алонсо сказал Хьюберту, что на противоположной стороне дороги в задней части здания есть проход в живой изгороди.
Алонсо шел впереди, они нашли проход, просто закрытый деревянными воротами, которые открылись без труда.
Помимо главного входа, на станцию не было доступа, кроме окон. Они были защищены прочными ставнями, поэтому нужно было пройти через дверь.
Перед отъездом из Арасены Хуберт и Алонсо подробно обсудили свой план действий. Было решено, что Алонсо постучит в ставни караульного помещения, где должен был разместиться жандарм на ночь,