Ангар имел почти семьсот футов в длину и сто десять в ширину, но в нем все равно было тесно, когда внутри оказывалось достаточное количество истребителей. Немало моряков, свободных от вахты, пришли посмотреть на новые F-35. «Лайтнинг II» явно был американским, выглядел как истребитель, но не внушал страха.
«Что страшнее? — рассуждали сидевшие за письменными столами летчики Пентагона. — Самолет, который видишь в ближнем бою, или тот, приближения которого вообще не заметишь?»
Однако некая мысль мучила Полларда, подсказывая, что психологическое оружие потерпело поражение. Возможно, он наконец достаточно постарел, для того чтобы с энтузиазмом относиться с переменам. Он тряхнул головой, отгоняя мысли прочь, и подошел к старшему пилоту, который демонстрировал новый самолет морякам-новобранцам, годившимся ему в сыновья.
— Здравствуйте, адмирал. — Нейгин выпрямился, показывая на F-35. — Хорошая замена «хорнету», — сказал он. — Как думаете?
Старший пилот все еще был в летном комбинезоне, шлем торчал у него из-под мышки, словно футбольный мяч. Как командир авиагруппы, Нейгин подчинялся на борту корабля только одному человеку — Поллард единственный был старше его по званию. Адмирал считал работу командира авиагруппы лучшей на флоте — когда-то он сам был таким и часто тосковал по тем временам. Несмотря на привилегии, полагавшиеся Нейгину по званию, он каждый день продолжал летать на истребителе. Должность командира боевой группы имела свои плюсы, но они не могли сравниться с налетанными в кабине часами.
— Лучше сами скажите, — ответил Поллард. — Вы на нем летали, а я нет.
Он положил ладонь на крыло самолета, впервые коснувшись «лайтнинга II». Адмирал мог бы взять один из новых истребителей и совершить на нем увеселительную прогулку, но его организм переносил жесткие посадки на палубу авианосца уже не так легко, как прежде. С каждым годом спина все меньше любила полеты, и ему не хотелось думать, что сделает с его позвоночником кресло катапульты. Однажды такое случилось. Хотя он и был благодарен компании «Мартин — Бейкер», создавшей безотказное средство спасения, но почти не сомневался, что из-за сжатия позвонков стал на дюйм ниже. Не слишком большая цена за то, чтобы вернуться домой к жене.
Нейгин слегка нахмурился:
— Дальность полета без дозаправки вдвое больше, чем у восемнадцать-Си, но у него только один двигатель, и это меня беспокоит. Не люблю, когда у машины есть слабые места, и притом немалые. И у него нет индикатора на лобовом стекле. Все полетные данные отображаются внутри шлема.
Приподняв шлем, он показал его адмиралу. Поллард заглянул внутрь.
— У вас от этого голова не кружится? — спросил адмирал.
— Сперва выглядит немного неестественно, но потом привыкаешь.
Поллард вернул шлем владельцу.
— Как насчет боевой нагрузки?
— Можно не сомневаться — это отличный бомбардировщик, — сказал Нейгин. — Он может нести пять тысяч фунтов управляемых снарядов и шесть бомб под крыльями, когда невидимость не имеет значения. Остается еще место для двух управляемых ракет «воздух — воздух», смонтированных на створках люка. — Створки были открыты, и Нейгин кивнул внутрь. — Можно подвесить еще два «сайдуиндера»[14] на крылья, если это действительно необходимо и о невидимости речь не идет.
— Маневренность?
— В воздушном бою справляется неплохо, хотя это не Эф-двадцать два, на которых сейчас летают парни из ВВС. Так что соответствующего вооружения на нем немного.
— Что, пушка не нравится? — спросил Поллард, заходя назад, к двигателю.
Пятиствольная авиационная пушка была установлена во внешней гондоле на шасси почти прямо между крыльями.
Капитан покачал головой:
— Отличная штука. Одна из версий ГАУ-двенадцать — двадцатипятимиллиметровый «гатлинг», практически такой же, что и на «харриерах». Но его расположение возле центральной стойки немного ухудшает невидимость самолета. И меня не слишком радует боезапас. Скорострельность составляет четыре тысячи сто выстрелов в минуту, но в гондоле помещается всего двести двадцать патронов. Так что боезапаса у тебя всего на три секунды, а потом остается только надеяться на оставшиеся ракеты, если они есть.
— Или на оказавшиеся рядом «хорнеты», — подсказал Поллард. — Но никто теперь не устраивает ближних воздушных боев, как в прежние времена.
— В том-то и проблема, — согласился Нейгин. — Если самолетам противника удастся подойти ближе, могут быть большие неприятности.
— Так не позволяйте им подойти ближе.
Поллард немного понаблюдал за моряками, таращившимися на новый истребитель, словно на неопалимую купину, наконец отвел взгляд от самолета и, посмотрев на старшего пилота, жестом предложил ему отойти подальше от толпы матросов. Нейгин последовал за адмиралом, который нашел в ангаре укромное местечко, загроможденное лишь оборудованием, но не моряками.
— Почти сразу после того, как вы улетели, пришел приказ от тихоокеанского командования. НОАК вторглась на Цзиньмэнь, застав всех врасплох. Этот остров находится так близко к побережью, что китайцам удалось молниеносно атаковать его со своих баз, не вводя дополнительных войск. Они точно так же могли бы захватить острова Мацзу, и никто ничего не успел бы сделать. Командование посылает самолеты для усиления электронной разведки на случай, если китайцы начнут готовиться к нападению на Пэнху или сам Тайвань. А мы меняем курс. «Вашингтон» тоже идет к нам. Будем держаться так, чтобы остров находился между нами и материком — «Вашингтон» с севера, мы с юга, — сказал Поллард. — Видели утреннюю сводку?
— Сегодня нет. Из-за полетного графика пришлось слишком рано подняться в воздух. Наверстаю, когда закончу здесь с делами. Есть что-нибудь насчет той китайской угрозы для авианосцев?
Поллард покачал головой:
— Пришли разведывательные сводки от ЦРУ и командования флота. Во всех говорится, что, вероятно, речь идет о подводных лодках НОАК с «санбернами» или «экзосетами» на борту, возможно со «шквалами».
— Это мог бы сообразить и первокурсник Военно-морской академии в Аннаполисе, — заметил Нейгин.
— Верно, — подтвердил Поллард. — Но это беспроигрышный вариант, и если все сводится к обычной противолодочной обороне — мы вполне можем справиться с китайским флотом.
— Терпеть не могу тех, кто всегда ставит на беспроигрышный вариант, — отозвался Нейгин.
— Никогда много не выиграешь, и все равно всегда можешь проиграть, — согласился Поллард. — Но к нам идут на помощь, чтобы китайцы не сели нам на шею.
Он достал из кармана распечатку приказа Тихоокеанского командования и протянул ее Нейгину, который перевернул ее и начал читать мелкий шрифт.
— «Гонолулу», «Таксон», «Виргиния» и «Геттисберг»…
Первые три названия относились к боевым подводным лодкам; две, названные по именам городов, принадлежали к классу «Лос-Анджелес», третья — к более современному классу «Виргиния». «Геттисберг» был крейсером класса «тикондерога».
— Подлодки присоединятся к нам послезавтра. «Геттисберг» идет с юга. Он уже в канале Балинтанг, так что доберется сюда через день или около того. На помощь «Вашингтону» идут «Солт-Лейк-Сити», «Колумбия», «Нью-Мексико» и «Лейт-галф». Неплохо для начала.
— Возможно, «Геттисберг» расчистит для нас воду и избавит от хлопот, — с надеждой сказал Нейгин. — К субботе мы будем в китайских водах.
В последние годы китайские подлодки постоянно следовали по пятам за американскими авианосцами вплоть до Окинавы. Американский флот обычно обнаруживал боевые единицы НОАК и гнал их прочь, но обе стороны понимали, что практика приходит с опытом и китайцы лишь совершенствуют свои навыки.
— Даже с учетом помощи соотношение будет шесть к одному в пользу китайцев, — добавил он.
— Если нам предоставят свободу применять оружие, вокруг будет полно целей, — сказал Поллард. — Судя по данным разведки, по крайней мере половина китайского подводного флота — старые российские «ромео». С ними справиться легко. Меня больше беспокоят «кило» и «хань». Воздушная разведка сообщает, что «хань» находятся севернее, ближе к зоне ответственности «Вашингтона», так что нам, скорее всего, предстоит иметь дело с «кило», если НОАК решится на нас напасть. Это дизельные лодки, хорошие и бесшумные, но они устаревают. Если остров окажется между нами и ними, им придется идти к нам с юга. «Вашингтон» отрежет путь с севера, если только им не захочется совершать долгий обходной маневр. Так что число вариантов с их стороны ограниченно.
— Не собираетесь войти в Пролив? — спросил Нейгин.
Если он и пытался шутить, получилось не слишком удачно.
— Нет, если это будет зависеть от меня, — ответил Поллард. — Слишком близко ко многим базам НОАК, на мой взгляд. Предпочитаю не оказываться в ситуации ограниченного выбора.
— «Нимиц» поступил так в девяносто шестом, — заметил Нейгин.
— В девяносто шестом китайцы не были готовы стрелять в американский авианосец. Возможно, сейчас все иначе. Я бы скорее заставил китайцев выйти нам навстречу. За прошедшие годы мы продали тайваньцам немало оружия, и нет смысла становиться их первой линией обороны.
Нейгин взглянул на шлем, который держал в руках. Он бывал в кабинете Полларда наверху и видел позади стола адмирала его летный шлем, поцарапанный и выцветший. Спереди был написан трафаретными буквами позывной «Тихо». Нейгин выпил с Поллардом немало пива во многих барах и слышал рассказы о его военных действиях в Ираке и Боснии. Адмирал честно заслужил свое звание. Он выполнял боевой приказ, летая на истребителе в тыл врага, яростно стреляя из пулеметов и принимая на себя ответный огонь. Нейгин уважал его как человека, не только за звание. Адмирал больше не летал на боевые задания, но он не раз побывал в логове дьявола и мог рассказать подчиненным, какого цвета там стены. Адмиралы считались слишком ценными кадрами, и Полларду ничего не оставалось, как сидеть на авианосце, наблюдая, как его пилоты взлетают во враждебное небо. Таков был военный порядок, и Нейгину тоже предстояло покинуть кабину и смотреть, как взлетают другие.