— Никто точно не знает, — ответил Джонатан. — Полагаю, бортовые компьютеры все еще пытались выровнять самолет после того, как катапультировался пилот. У «найтхока» аэродинамические характеристики как у утюга. Он может оставаться в воздухе благодаря компьютерам, которые быстро корректируют положение элементов управления, так что пилот с помощью джойстика лишь указывает, куда хочет лететь, а компьютеры определяют дальнейшее. Думаю, зенитная ракета взорвалась достаточно близко, осколки пробили фюзеляж и повредили элементы управления. Пилот катапультировался, но компьютеры пытались вести самолет дальше, выровняли его и не дали превратиться в огненный шар при ударе о землю.
— Звучит разумно. Почему бы инженерам и впрямь не изобрести самолет, который смог бы планировать в критической ситуации? — задумчиво проговорил Митчелл.
Кира уставилась на экран айпада:
— Я как раз про это читаю. В семидесятые годы компьютерам не хватало мощности, чтобы рассчитывать радарные профили изогнутых поверхностей. Они могли лишь провести расчеты для плоских поверхностей, но те прекрасно отражают волны радаров. Прямые углы — настоящие убийцы, поскольку отраженная от них волна практически полностью возвращается обратно к приемнику радара. Поэтому «Локхиду» пришлось построить самолет с плоскими поверхностями, но без прямых углов. Посмотрите сами!
Она показала на экран планшета.
— Авиация не стала бомбить место падения самолета? — спросил Митчелл.
— Его слишком быстро захватили сербы из числа местного населения, — ответил Джонатан. — У нас есть фотографии сербских старушек, которые пляшут на еще дымящихся обломках крыльев. Все эти идиоты, вероятно, умерли от рака. У сербов нет промышленности, которая строила бы истребители, хоть невидимые, хоть обычные, и они, вероятно, предпочли продать технологии за деньги. Китайцы подходили в качестве покупателей лучше всего. У них были деньги, а наши технологии, применявшиеся во время Войны в Заливе, основательно их напугали, и они пытались модернизировать свою военную технику. Уже шла работа над проектом «Смертоносный жезл», и бомбардировщики-невидимки могли стать прекрасным оружием против авианосцев.
— Думаете, у них есть действующий бомбардировщик-невидимка? — забеспокоился Митчелл.
— Да, — ответила Кира. — Есть.
Она взяла телефон из рук Джонатана.
На крошечном дисплее наконец появилась надпись «Совершенно секретно», и кнопка шифрованной голосовой связи вспыхнула красным. Уивер надеялся, что между Пекином и Лэнгли достаточно оптоволоконных каналов, чтобы обеспечить быстрое соединение, но ожидание показалось ему вечностью, хотя на самом деле прошло менее пятнадцати секунд.
Послышался голос Страйкер, казавшийся безжизненным из-за системы шифрования.
— Надеюсь, у вас есть кое-что для меня, мистер Уивер, — сказала она.
— Думаю, вы заслужили свой обед, — ответил Уивер. — Вчера я закончил восстанавливать исходный код подпрограммы САПР. Я извлек алгоритм и перевел его в стандартную математическую запись, на что ушла бо́льшая часть ночи, но это не важно. Проблема в том, что я не могу ни с чем сопоставить уравнения. Я не слишком хорошо разбираюсь в математике, чтобы понять, что передо мной.
Уивер сдал курс математики, чтобы получить специальность компьютерщика, с посредственной оценкой, да и то благодаря тому, что над ним сжалился преподаватель. Он никогда не видел смысла в знании математики. Уже больше десяти лет Уивер работал программистом, и ему ни разу не пригодились познания в этой области, выходившие за рамки средней школы.
— Возможно, я смогу вам помочь, — предложила Кира.
— С меня пиво.
— Этим вы вряд ли обойдетесь. Берите распечатку с уравнениями и бегите…
Кира задала кому-то вопрос, которого Уивер не расслышал. Система шифрования заглушала тихие голоса.
— Бегите в Центр контроля над распространением оружия. Найдите кого-то из старших аналитиков, кто занимается вопросами противовоздушной обороны. Наверняка у них есть экземпляр русской научной статьи, в которой объясняется суть алгоритмов.
— В Сети ее нет?
— Только на русском, — объяснила Кира. — Вы читаете по-русски?
— У вас есть название и автор?
— «Метод краевых волн в физической теории дифракции». Автор — Петр Уфимцев, шестьдесят шестой год.
Страйкер повторила название по-русски. Казалось, она читает текст. Уивер не слишком разбирался в акцентах, но его несколько раз посылали в Россию. Произношение Киры было безупречно и, насколько он понял, мало чем отличалось от московского.
— Минутку, у меня нет кириллической клавиатуры, — сказал Уивер, надеясь, что Кира оценит его сарказм, но, судя по ее голосу, она слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
Позаимствовав из соседней кабинки инженерный блокнот, он поискал карандаш.
— Повторите название. — (Кира еще раз произнесла русские слова.) — О чем эта статья?
— О технологии невидимости.
— Я думал, эту технологию изобрела компания «Локхид Мартин» в семидесятые, — сказал Уивер.
— Уфимцев разработал математическую теорию, но русские не поняли, как ее можно применить. Зато поняли в «Локхид Мартин». Думаем, алгоритмы, которые вы извлекли, — это и есть уравнения Уфимцева для расчета радарных профилей. Он выяснил, что размер объекта, отражающего радарную волну, не имеет значения, важна лишь его форма. Вот почему это число в программе менялось лишь тогда, когда вы загружали новую форму. Это был радарный профиль. Истинные размеры объекта не имели значения.
— Это противоречит здравому смыслу, — заметил Уивер.
— Но технология работает.
— Кто бы сомневался, — сказал Уивер. — Если экземпляра статьи ни у кого из аналитиков не окажется, придется попросить помощи у библиотекарей.
— Действуйте на свое усмотрение, — закончила Кира разговор.
Связь прервалась.
На столе директора ЦРУ зазвонил телефон. Кук включила шифрованную связь:
— Кук слушает.
— Это Берк. Мы в Сеуле.
— Как тебе корейская кухня?
— Жаль, но не было возможности попробовать, — сказал Джонатан. — Хотел бы попросить об одной услуге.
— Конечно.
— Может, это ничего и не значит, но я хотел бы исключить все, что можно, даже если прямой связи нет. Тайваньцам удалось выяснить, каким веществом отравились те спецназовцы в Тайбэе?
— Вчера наконец пришел отчет из оперативного центра — уже после того, как вы начали играть в свои игры с китайцами, — сказала Кук. — Это вещество известно под названием «фторсульфоновая кислота». Обычно оно используется для предотвращения конденсации водяного пара при температурах, близких к точке замерзания. Иногда министерство обороны применяет его для рассеяния инверсионного следа самолета, чтобы его нельзя было обнаружить визуально. Помогла тебе моя информация?
— Ты даже не представляешь как.
— Может, все-таки расскажешь, в чем дело?
Джонатан рассказал.
— Нам с Кирой нужно полететь на один из авианосцев в Проливе, — добавил он.
— Не может быть и речи. Я не собираюсь посылать вас в зону боевых действий, — отрезала Кук.
— Мы знаем, что такое «Смертоносный жезл». Я могу объяснить это адмиралу лично или послать депешу и надеяться, что он сочтет нужным ее прочитать и ему понравится мой шекспировский слог.
— Ты не самый обаятельный из аналитиков.
— Надеюсь, для тебя достаточно обаятельный, — ответил Джонатан.
Последовала долгая пауза, во время которой Джонатану оставалось только вслушиваться в едва заметное шипение.
— Когда вернешься, поставишь мне бочку виски, — наконец дала согласие Кук.
— Надеюсь, на это хватит премии, которую ты мне выпишешь, — отозвался Джонатан. — Кстати, позвони Гарри Уиверу. Он аналитик из ИОЦ, но в ближайший час-другой должен появиться в ЦКНО. У него есть кое-что, что могло бы вас заинтересовать.
— Найду его обязательно, — пообещала Кук. — Дай мне пятнадцать минут, чтобы позвонить в министерство обороны и договориться, чтобы вас доставили на «Линкольн».
Точно в указанное время она снова связалась с Джонатаном и сообщила ответ.
Джонатан тихонько постучал телефоном себе по лбу.
— Ну? — в нетерпении спросила Кира.
Он посмотрел на Митчелла:
— Вы полетите без нас.
И Джонатан повернулся к Кире.
— А мы куда? — спросила она.
— На «Авраам Линкольн», — улыбнулся Джонатан. — Туда не попадешь, если как следует не попросишь.
— О да! — Кира ответила ему улыбкой и наклонилась к Митчеллу. — Я бы хотела с ним попрощаться.
Митчелл кивнул, повернулся к Пионеру и что-то сказал ему по-китайски. Пионер слушал Митчелла, не сводя с него глаз, пока тот не договорил.
Сакс увидел, как старик повернулся к Кире.
— Спасибо, — сказал он, поклонившись.
Все-таки китайский агент немного говорил по-английски. Он сказал это очень искренне, и в его словах было нечто большее, чем просто благодарность агента сопровождающему.
«Интересно, — подумал Сакс, — что такого сделала эта брюнетка, чтобы ее заслужить?»
— Не за что, — ответила Кира и наклонилась ближе. — Вы никогда не останетесь в одиночестве.
Сакс не знал, понял ли ее старик. Похоже, он уловил эмоции, но не слова. Сжал ее ладонь обеими руками и еще раз ей поклонился, а потом повернулся к Митчеллу и заговорил по-китайски.
— Надеюсь, скоро увидимся, — перевел Митчелл. — Нам пора лететь.
Кира посмотрела на Пионера и кивнула.
— Идем, — сказал Джонатан.
Аналитики спустились по трапу и отошли на безопасное расстояние. Схватившись за канат, Митчелл втащил трап в самолет и закрыл люк. Двигатели «лирджета» начали набирать обороты.
— Через восемнадцать часов они будут в аэропорту имени Даллеса, — сказала Кира. — Что дальше?
— Встретимся с теми, кто будет сопровождать нас, — ответил Джонатан. — Вы когда-нибудь бывали на авианосце?