АЛ: Если карта не врала, мы были в Чесло — или уже покойники.
[Звон стакана, звук наливаемой жидкости.]
Но это лишь начало истории. А есть еще сопроводительные телеграммы, ходившие внутри Цирка. И есть некая причина, почему, прослушав пленку, я сижу в таком напряжении на верхнем этаже Главного штаба Секретки в Мэрилебоне, далеко за полночь, в ожидании, что меня в любую минуту могут вызвать в Головной офис.
Салли Ормонд, супруга и заместитель главы пражского Центра Джерри, принадлежит к тому женскому типу — аристократичная, предприимчивая, — которым Цирк втайне восхищается. Частный женский колледж Челтенхем, отец во время Второй мировой служил в британской разведывательно-диверсионной службе, родные тетушки в Блетчли[24]. А еще заявляет о загадочных родственных связях, по мужу, с Джорджем Смайли, а он на это реагирует, я бы сказал, с благородной рисовкой.
Отчет Салли Ормонд, ЗГ/пражского Центра — Г/Секрет. [Смайли]. Сугубо лично. Приоритет: КРИЗИС
Приказ из Секретки предписывал нам принять, поддержать и обеспечить безопасность переодетому офицеру Алеку Лимасу и совершившей побег женщине-агенту с документами гражданки ГДР, путешествующим на «трабанте» с восточногерманской регистрацией и ожидаемым в предрассветные часы.
Однако пражский Центр НЕ был предупрежден, что операция осуществляется вопреки инструкциям Лондонского управления. Мы могли только предполагать, что, после того как Лимас возьмет ситуацию под контроль, Головной офис согласится обеспечить оперативную поддержку.
Берлинский Центр (де Йонг) нас известил, что, оказавшись на чешской территории, Лимас доложит о благополучном прибытии: сделает анонимный звонок в визовый центр посольства и спросит, действует ли британская виза в Северной Ирландии. Автоответчик пражского Центра активирует записанное сообщение, что ему следует перезвонить в рабочие часы. Это станет подтверждением, что его сигнал получен.
После этого Лимас и Тюльпан любыми доступными способами доберутся до места между Прагой и аэропортом и припаркуются на подъездной дорожке, указанной на карте.
Согласно плану, подготовленному нашим Центром и одобренному Г/Секретки, пара покинет машину, а «шофер» из пражской сети ГОДИВА пригонит посольский микроавтобус (с дипломатическими номерами и затемненными боковыми стеклами), который регулярно возит посольский персонал в аэропорт и из аэропорта. Он и подберет их в условленном месте. На заднем сиденье будут лежать вечерние костюмы, приготовленные нашим Центром. Лимас и Тюльпан оденутся как официальные гости посла ее величества и под видом таковых проникнут в посольство, находящееся под круглосуточным наблюдением чешских охранников.
В 10.40 состоялось экстренное совещание в безопасном помещении посольства, на котором ее превосходительство посол [ЕП] любезно приняла этот план. Однако в 16.00 по лондонскому времени, после консультаций с Министерством иностранных дел, она без извинений изменила свое решение на том основании, что беглая гражданка объявлена всеми средствами массовой информации ГДР государственной преступницей и что потенциальная угроза для дипотношений перевешивает предыдущие соображения.
В свете занятой ЕП позиции ни посольская машина, ни личный персонал не могли использоваться в плане побега. В результате я отключила голосовую запись на автоответчике визового центра, тем самым давая Лимасу понять, что рассчитывать на нашу помощь не приходится.
Я снимаю наушники. Мысленно я с Алеком, но не в уютном по-имперски британском посольстве в Праге, а на продуваемой обочине, где он замерзает вместе с Тюльпан, — ни поддержки, ни дипломатической машины, ни хера с хером, как любил выражаться Алек. Я вспоминаю его слова на протяжении всего нашего знакомства: «Когда планируешь операцию, обмозгуй все варианты, как Служба может тебя подставить, и приди к тому единственному, о котором не подумал ты, зато подумала она». Я полагаю, что именно об этом он сейчас и размышляет.
АЛ [дословно, продолжение]: Не дождавшись микроавтобуса и не услышав радостной реакции визового отдела, я подумал: вот он, Лондон, еб…сь он рогом, остается только уповать на себя. Пара несчастных восточных немцев стоит на обочине дороги, моя жена валится с ног. Ау, кто-нибудь! Я говорю Дорис, чтобы она для пущей жалости села на землю, и у нее это отлично получается. Через какое-то время останавливается грузовик с кирпичом, и водитель высовывает голову. Бог нас услышал: немец из Лейпцига интересуется, не приторговываю ли я сидящей на дороге красавицей. Нет, дружище, говорю, извините, но это моя больная жена. Ладно, говорит он, садитесь. И подбрасывает нас до госпиталя в центре города. В подкладку наплечной сумки у меня зашит на всякий пожарный британский паспорт на имя Миллера. Я достаю его оттуда и сую в карман. Дорис, ты серьезно больна, говорю я ей. Ты беременна, и с каждой минутой тебе становится хуже. Так что сделай одолжение, выпяти живот и изобрази, насколько тебе худо. Чтобы они нас сразу впустили. Уж извини.
ДжО: А если поподробнее? [Звук наливаемой жидкости.]
АЛ: Господи. Хорошо. Мы идем по мощенной булыжником дорожке к воротам с красивым позолоченным гербом ее величества. У входа болтаются трое изнывающих от безделья чешских громил в серых костюмах. Возможно, вы их не заметили. Дорис разыгрывает перед ними спектакль, которому бы позавидовала Сара Бернар. Я машу перед их носом своим британским паспортом: скорей пустите нас! Эти пидоры требуют ее паспорт. Послушайте, говорю я им, включая свой лучший английский. Нажмите уже на блядскую кнопку звонка на стене и скажите им там, что у моей жены сейчас случится выкидыш, если врач не примет ее немедленно. А если она разродится прямо на улице, это будет, черт подери, на вашей совести. У вас родные матери есть или нет? В общем, несу что-то в таком духе. И вдруг — абракадабра! — ворота открываются, и мы оказываемся во дворе британского посольства. Тюльпан держится за живот и благодарит святого покровителя за то, что уберег нас от зла. А в это время вы и ваша дорогая супружница вовсю извиняетесь за очередную грандиозную подставу от Головного офиса. Спасибо вам обоим за красивые расшаркивания, извинения принимаются. А теперь, с вашего позволения, я завалюсь спать.
Дальше продолжает Салли Ормонд.
Отрывок из рукописного послания Салли Ормонд, ЗГ/пражского Центра, лично Г/Секрет. [Смайли], по внутренней почте. Приоритет: КРИЗИС
И вот бедная Тюльпан с Алеком оказались на территории посольства, тут-то и началось самое интересное. Я всерьез считаю, что посольство и Форин-офис были бы только рады, если бы ее передали в руки властей ГДР и дело было бы закрыто. Посольша с самого начала не собиралась ее пускать «к себе в дом», пусть это и не грозило никакими юридическими последствиями. Она специально переселила двух охранников в главное здание, чтобы запихнуть бедняжку Тюльпан в комнаты для прислуги, более надежные с точки зрения безопасности. Но на самом деле у нее были другие резоны, и она ясно дала нам это понять. В безопасном помещении нас было четверо: ее превосходительство, Артур Лансдаун, ее очень-очень личный секретарь, мой дорогой супруг и я. Алека ЕП категорически невзлюбила, о чем подробнее ниже, да и все равно он в это время утешал Тюльпан в служебке.
И в качестве P. S., Джордж, позвольте напеть вам в ухо.
Безопасное помещение в посольстве жутко душное и потенциально вредное для здоровья, о чем я без толку толкую админам ГО. Кондиционеру Микки-Мауса окончательно пришел капут. Он работает на вдох, а не на выдох, но, если верить Баркеру (главный вредитель Админа), вот уже два года как нет запчастей. А поскольку никто в ФО не считает нужным прислать нам новое оборудование, все поджариваются и задыхаются. На той неделе бедняга Джерри в самом деле чуть не задохнулся, но разве он признается! Я уже миллион раз предлагала сделать безопасное помещение зоной ответственности Цирка, но кое-кто считает, что это стало бы нарушением территориальных прав нашего ФО!!!
Если вы сможете, не называя имен, повлиять на Админ (только НЕ на Баркера!), буду вам премного благодарна. Джерри присоединяется к моим изъявлениям любви и вассальной преданности, вам и отдельно Энн.
С
Срочная сверхсекретная телеграмма от британского посла в Праге, лично сэру Элвину Уизерсу, Г/Восточно-европейского департамента ФО, копия в Цирк, Лондонское управление). Протокол кризисного совещания в безопасном помещении посольства, 21.00. Присутствовали: ЕП посол (Маргарет Ренфорд), Артур Лансдаун, личный секретарь ЕП, Джерри Ормонд (Г/Центра), Салли Ормонд (ЗГ/Центра)
Цель совещания: обеспечение и отправка временного резидента посольства. Приоритет: КРИЗИС
Дорогой Элвин,
в результате нашего утреннего телефонного разговора по безопасной линии мы пришли к общей договоренности о следующей процедуре касательно дальнейшего путешествия нашей незваной гостьи (ННГ):
1. ННГ отправится в пункт назначения, как нас заверили наши Друзья, по действующему небританскому паспорту. Это предвосхитит обвинения чешских властей, что наше посольство раздает паспорта случайным лицам любой национальности, желающим избежать правосудия в ГДР/ЧССР.
2. Во время отъезда ННГ не будет оказывать содействия и не будет сопровождать или транспортировать никто из дипломатического и недипломатического персонала посольства. Для ее эксфильтрации не будет использовано транспортное средство с дипломатическими номерами. Ей не станут выдавать подложные британские документы.
3. Если ННГ в какой-то момент заявит, что она находится под защитой британского посольства, это будет немедленно и во всеуслышание опровергнуто как нами, так и Лондоном.