ого решения" взял верх. 15 августа Зорге донес, что "японская экономика работает с чрезмерной перегрузкой", что помешает начать войну ранее зимы. Когда же он в конце сентября доложил, что "советский Дальний Восток может не опасаться нападения японцев", Москва выслала благодарность. В октябре в ответ на донесение Зорге, а возможно, и подтверждавшие его разведданные, Сталин начал передислокацию половины дальневосточных войск на Западный фронт.
Когда угроза со стороны японцев его идеологической Родине сошла на нет, Зорге проникся страстным желанием приложить свои умения в других областях. В своем последнем, как оказалось, сообщении в ГРУ он просил, чтобы его отозвали в Москву или отправили в Германию. Но эта радиограмма так и не была отправлена, потому что 18 октября был арестован японской тайной полицией. Через считанные дни задержали и 35 членов его агентурной сети.
Лишь через тридцать месяцев, после допросов, а порой и пыток, были оглашены приговоры. Двоих членов агентуры Зорге приговорили к пожизненному заключению. К Зорге и Озаки японцы были отнюдь не столь же снисходительны. Утром 7 ноября 1944 года Зорге в возрасте сорока четырех лет и Озаки в возрасте сорока трех лет казнили через повешение в токийской тюрьме Сугамо.
Если бы Зорге избежал провала и отправился в Германию, он был бы там отнюдь не единственным советским шпионом. Он присоединился бы к Арвиду Харнаку, Гарро Шульце-Бойзену и их агентурным сетям. Оба они в тридцатых годах активно действовали в коммунистическом движении Германии и в кругах левого толка. В 1930 году Харнак, преподаватель экономики Гейссеновского университета, начал организовывать коммунистов и сочувствующих левому крылу в группы. Арестовав Бойзена в апреле 1933 года за политическую деятельность, в том числе за связь с левацким изданием "Der Gegner", СС подвергла его пыткам. Он провел три месяца в "неофициальном" концентрационном лагере под Берлином. И все же в 1934 году Бойзен, воспользовавшись семейными связями, поступил на службу в отдел новостей Министерства авиации. В январе 1945 года он был назначен офицером связи Генерального штаба люфтваффе.
НКВД завербовал Харнака в августе 1934 года, присвоив ему кодовое имя Балт (впоследствии замененное на Корсиканец). В начале 1941 года Харнак представил Бойзена, завербованного им в качестве члена своей агентурной сети, офицеру советской разведки "Александеру Эрдбергу". Вскоре после того НКВД предложил Бойзену, получившему кодовое имя Сеньор, стать главой собственной агентурной ячейки.
Хотя самые ценные источники Харнака и Бойзена, по-видимому, находились в люфтваффе, Министерстве авиации, военном министерстве и главнокомандовании Вооруженных сил, они имели источники и в Министерстве иностранных дел, и в Министерстве пропаганды, и в Канцелярии расовой политики, немецкой Канцелярии защиты рабочих и берлинском муниципалитете. В их сеть входил Альфред Траксл из инспекции войск связи, Вольфганг Хавеманн из Военно-морского училища связи и полковник Эрвин Герц из Министерства авиации.
Сведения, предоставляемые Бойзеном и Харнаком, передавали по радио в Москву. Эти передачи и привели к провалу их сетей. В течение 1941 года немецкие станции прослушивания засекли пятьсот радиопередач нелегальных передатчиков, что недвусмысленно говорило о деятельности крупной агентурной сети. 30 июля сеть была провалена, когда Geheime Feld Polizei (тайная полевая жандармерия) арестовала радиста Иоганна Венцеля, кодовое имя Герман. В немецком донесении отмечалось:
Из множества перехваченных радиограмм… расшифрованных по методу, который ВЕНЦЕЛЬ в конце концов раскрыл после тщательного допроса гестапо, получены ценные улики касательно имеющейся в Берлине советской разведки. Что сделало возможным… арест этой группы, возглавляемой… Гарро ШУЛЬЦЕ-БОЙЗЕНОМ и… Арвидом ХАРНАКОМ.
Гестапо арестовало Шульце-Бойзена и Харнака 30 августа и 3 сентября 1942 года соответственно, поскольку предостережение Хорста Хайлмана из шифровального отдела ОКН не дошло к Шульцу-Бойзену вовремя. В день их казни, 22 декабря 1942 года, гестапо схватило более восьмидесяти членов их агентурных сетей.
Согласно расследованию, проведенному фашистской тайной полицией/службой безопасности (SD/SIPO), наиболее ценные разведданные сети Шульца-Бойзена делились на девять категорий:
1. Сила немецких ВВС в начале войны с Советским Союзом.
2. Ежемесячный объем производства немецкой авиационной промышленности в период июня-июля 1941 года.
3. Топливная ситуация в Германии.
4. Планы предполагаемого немецкого наступления на Майкоп (Кавказ).
5. Расположение немецких штабов.
6. Серийный выпуск самолетов в оккупированных областях.
7. Производство и хранение материалов для химического оружия в Германии.
8. Захват русской шифровальной книги близ Петсамо.
9. Потери германского парашютного десанта на Крите.
Термин "Rote Kapelle" (Красный оркестр) в донесениях SD/SIPO подразумевал слабо скоординированную сеть НКВД — ГРУ в Западной и Центральной Европе, включавшую в себя ячейки Шульца-Бойзена и Харнака. Обозначение "Красный оркестр" было присвоено Главной канцелярией безопасности Рейха (RSHA)[29]. Для RSHA радисты "оркестра" были "пианистами", их передатчики "роялями", а их контролеры — "дирижерами".
Самым выдающимся из "дирижеров" был Леопольд Треппер, известный в сети как "большой начальник". Весной 1939 года, всего за считанные месяцы до начала войны, он отправился в Брюссель, выдавая себя за канадского промышленника, получив задание организовать надежное коммерческое прикрытие для шпионской сети во Франции и Нидерландах.
В Брюсселе Треппер организовал "Иностранную компанию отменных плащей" — экспортную фирму с филиалами в районах главных европейских портов. После падения Бельгии в мае 1940 года и перехода компании в руки немцев он перевел свою штаб-квартиру в Париж, организовав новые фирмы-прикрытия: в Париже "Симекс" и в Брюсселе "Симекско". Обе фирмы продавали немцам товары черного рынка и в результате процветали.
Треппер руководил семью отдельными сетями ГРУ во Франции, и каждая имела собственного руководителя. Сети стабильно добывали военные и промышленные секреты в оккупированной немцами Европе, в том числе сведения о дислокации и передислокации войск, объеме промышленного производства, сырьевых ресурсах, конструкции нового немецкого танка и производстве самолетов.
Как и Зорге, Треппер был в состоянии собирать наиболее ценную информацию напрямую, через свои контакты в высших немецких сферах. Притворяясь преуспевающим немецким дельцом, он устраивал приемы, на которых собирал сведения о моральном духе и намерениях старших немецких офицеров, перемещениях войск на Западном фронте и оперативных планах на Восточном.
Вдобавок контакты между фирмой "Симекс" и ее лучшим клиентом — организацией "Тодт", строившей "Атлантическую стену" Гитлера, обеспечивали ее всеми подробностями о немецких фортификациях и передислокации немецких войск. А в качестве премии эти контакты обеспечивали некоторых из агентов Треппера пропусками, разрешавшими им неограниченно передвигаться почти на всей оккупированной немцами территории.
В то же самое время Треппер поддерживал контакты с французской коммунистической партией, поставлявшей ему, благодаря донесениям железнодорожных наблюдателей, ценные тактические данные о передвижениях немецких войск, тыловом обеспечении и слабых местах. Ему также удавалось заглядывать в донесения промышленных рабочих-эмигрантов, а его человек в Виши сумел выяснить немецкий боевой состав во Франции.
В декабре 1941 года немецкие силы безопасности захватили брюссельский передатчик Треппера. В начале 1942 года по личному указанию Гитлера была сформирована команда "Красного оркестра" — спецкомиссия, включавшая в себя представителей гестапо, абвера и нацистской службы госбезопасности. Провал терпел пианист за пианистом, и 5 декабря 1942 года в кабинете парижского зубного врача схватили самого Треппера. Согласившись на сотрудничество с немцами, он начал передавать в Москву дезинформацию, возможно сдобренную сигналами тревоги. В сентябре 1943 года он бежал и оставался в подполье до окончания войны.
Но один из компонентов "Красного оркестра" оставался вне досягаемости немецкой службы внутренней безопасности — "Rote Drei" (Красные три) в Швейцарии. Моментом возникновения "Rote Drei", возглавлявшегося Александром Радо (кодовое имя Дора), можно считать прибытие Радо в Женеву в 1936 году с целью приступить к деятельности в пользу советской разведки, К апрелю 1942 года была сформирована основная структура организации Радо, Радо был руководителем группы и трех руководителей подгрупп — Рахели Дюбендорфер (кодовое имя Сисси), Жоржа Блуна (Длинный) и Отто Пуэнтера (Пакбо).
Из этих троих наибольший вклад в деятельность ГРУ во время Второй мировой войны внесли Дюбендорфер с одним из своих агентов. С лета 1942 года Дюбендорфер начала через посредника получать донесения от Рудольфа Рёсслера — немецкого политического эмигранта, прибывшего в Люцерн в 1933 году и на следующий год основавшего небольшое издательсгво.
Неофициальное швейцарское разведывательное агентство Виго считало издательство Рёсслера идеальным прикрытием для разведывательной деятельности. Поэтому бюро завербовало Рёсслера летом 1939 года. Вероятно, именно благодаря работе на швейцарскую службу, чья военная разведка располагала в Германии агентурной сетью под кодовым названием "Викинг", Рёсслер имел доступ к донесениям от четырех высокопоставленных немецких источников. Он принялся переправлять Сисси донесения этих источников, получивших кодовые имена Вертер, Тедди, Анна и Ольга.
Как установило впоследствии расследование ЦРУ, этими четырьмя источниками, вероятнее всего, являлись: начальник штаба абвера генерал-майор Ганс Остер; еще один офицер абвера, служивший вице-консулом в Цюрихе, Ганс Бернд Гизевиус; гражданский лидер консервативной антигитлеровской оппозиции Карл Гёрделер и один из командиров отдела разведывательного анализа в Афинах Юго-восточной группы армий полковник Фриц Бётцель.