Эти достижения сказались на ходе войны незамедлительно. Частота затопления судов в январе и феврале по сравнению в ноябрем и декабрем упала вдвое. Но этого было недостаточно; ситуация всего лишь оказалась не такой скверной, как до взлома, поскольку количество подлодок в Атлантике и Арктике на протяжении весны все возрастало — с 92 в январе до 111 в апреле. И темпы гибели кораблей союзных войск росли с пугающей скоростью — с 29 в январе до 50 в феврале и 95 в марте. В марте во время одного-единственного боя 45 подлодок сумели послать на дно десятки кораблей.
Но май стал месяцем триумфального успеха с конвоем SC-127, чей маршрут был изменен благодаря дешифровкам, предоставленным Хижиной 8 и OP-20-G. Конвой из пятидесяти семи кораблей вез разнообразнейшие грузы, необходимые Британии, — от зерна до танков. Все корабли до последнего прибыли к месту назначения 1 и 2 мая, конвой сумел совершенно избежать встречи с подлодками.
Подобные успехи участились благодаря открытию Хижины 8, что B-Dienst взломала военно-морской шифр № 3; это открытие привело к вводу с 10 июня 1943 года нового шифра, взломать который B-Dienst не смогла. 21 сентября 1943 года Черчилль доложил Палате общин, что за предыдущие три месяца в Северной Атлантике не был потерян ни один торговый корабль в результате вражеских действий. Заявление было встречено овациями.
И хотя программа "Ультра" заслуживает изрядной доли похвал за нейтрализацию угрозы со стороны подлодок, она заслуживает лишь части этих похвал. То, что Британия не потеряла ни одного корабля за четверть года до речи Черчилля, прежде всего было прямым последствием того, что 24 мая Дёниц отвел подлодки из Северной Атлантики. К этому решению Дёница подтолкнуло признание того факта, что "в Атлантике в мае за потопление 10 тысяч тонн заплатили потерей одной подлодки, в то время как незадолго до того одна потерянная лодка топила около 100 тысяч тонн". Назвав подобные потери "нестерпимыми", он приказал 17 подлодкам, действовавшим на трассах конвоев в Северной Атлантике, передислоцироваться в "менее опасные" районы юга, тем самым устранив угрозу с их стороны важнейшим конвоям, что не только поддержало Британию, но и позволило союзным войсками нанести давно обещанный возвратный визит в Европу.
"Ультра" внесла свой вклад и в это решение. Ставшая возможной благодаря ей прокладка обходных маршрутов, а также возросшая шифровальная безопасность, последовавшая за открытием, что военно-морской шифр № 3 более не заслуживает доверия, помогли добиться "нестерпимых" потерь, повлекших решение Дёница. Но ряд других факторов тоже внес существенный вклад, в том числе более многочисленные эскорты, усиленная воздушная поддержка, применение ультразвуковых и радиолокаторов. Определить точный вклад каждого из факторов просто невозможно.
И в общем контексте войны, снова-таки невозможно определить, какую именно роль программа "Ультра" сыграла в поражении Германии, поспособствовав победе Британии в битве за Атлантику. По оценке Гарри Хинсли, написавшего официальную версию истории британской разведки во Второй мировой войне, она сократила войну на два года. Вероятно, вернее было бы сказать, что "Ультра" помогла сократить войну на три месяца — таков интервал между реальным концом войны в Европе и моментом, когда Соединенные Штаты смогли бы сбросить атомную бомбу на Гамбург или Берлин, — и могла бы сократить войну на целых два года, если бы американская атомная программа потерпела неудачу.
ГЛАВА 12ПОЗНАНИЕ ВРАГА
Разведывательные операции Второй мировой войны обеспечили приток информации — от агентов, радиоперехватов, аэрофотосъемки, допросов военнопленных и дезертиров и ряда открытых источников (включая радиопередачи, книги, газеты и журналы). Большая часть этой информации, включая данные о потенциальных мишенях, а также военных намерениях и ресурсах противника, участвовала в боевом обеспечении военных операций напрямую. Но большой ряд задействованных источников и огромный объем полученной информации был также результатом ненасытного аппетита разведывательного аппарата каждой державы к сведениям обо всех гранях характера врага и контролируемого им общества.
Стремление к добыче подобной информации отражало тот факт, что исход Второй мировой войны даже в большей степени, чем Первой, зависел от куда большего числа факторов, чем мощь имевшихся в начале войны войск или их военное искусство. Без производства или импорта продуктов и припасов, необходимых гражданскому населению, без поддержания лояльности населения и уровня индустриального производства, особенно в военной промышленности, не могло быть и речи ни о каких боевых действиях. И потому решающую роль приобретало выявление не только уязвимых мест военной машины, но и слабых звеньев экономической, политической и социальной системы, воздействием на которые можно подточить силы врага изнутри.
Неудивительно, что фашистская Германия, имевшая самую обширную и наиболее раздробленную систему спецслужб, располагала и наибольшим числом организаций, занятых анализом. В их числе были и такие, чьей основной функцией была поставка экономических данных: отделение военной экономики отдела военной экономики и вооружения (после 1942 года — Иностранная канцелярия отдела полевой экономики), III канцелярия (иностранной экономики) Министерства экономики и отделение зарубежной статистики статистического отдела рейха. Военные сведения поставляли 5-е отделение внешней разведки Военно-воздушных сил Генерального штаба люфтваффе, отделение внешней разведки военных флотов командования ВМФ, (3-е) отделение внешней разведки "Запад", оперативный штаб Ic OKW и дивизион внешней информации OKW.
Кроме упомянутых ведомств, подобной деятельностью занималось и отделение внешней разведки "Восток" (Fremde Нееге Ost, FHO). FHO не только влияло на немецкую стратегию во время Второй мировой войны, но и стало основой для первой послевоенной разведслужбы Германии. С приходом Гитлера к власти, денонсированием Версальского договора и увеличением численности немецкой армии внешняя разведка отказалась от кодового обозначения ТЗ. А также разрослась, чтобы справиться с притоком разведданных от атташе, радиоразведки и агентов абвера. Однако большинство ее сведений по-прежнему поступало из открытых источников, в частности из ежедневной и военной прессы. Офицер, занимавшийся Великобританией и странами Содружества, помимо прочих изданий, получал "Daily Telegraph", "United Services Review", "Journal of the Royal United Services Institution" и "Royal Engineers Journal".
10 ноября 1938 года новый начальник Генерального штаба Франц Гальдер разделил внешнюю разведку на внешнюю разведку "Восток" и внешнюю разведку "Запад". Последняя организация осталась 3-м отделением Генерального штаба, а внешняя разведка "Восток" стала 12-м отделением.
В начале войны FHO возглавлял подполковник Эберхард Кинцель, служивший в ТЗ в 1933 году, пока не стал военным атташе в Польше. И хотя организация Кинцеля издала официальное руководство, весьма недооценивавшее силу советских войск до операции "Барбаросса", он удержался на своем посту почти год. Но к исходу 1941 года Гитлер и Гальдер, встревоженные качеством разведданных FHO, пришли к выводу, что Кинцель должен уйти в отставку.
Вскоре Гальдер сказал подполковнику Рейнхарду Гелену, что новым главой FHO будет он. Вечно хмурый Гелен был сыном и внуком профессиональных офицеров. Он вступил в армию по призыву в 1920 году и по окончании пехотного и артиллерийского училищ 1 декабря 1923 года получил звание младшего лейтенанта.
В последующие десять лет он был повышен до лейтенанта (1928), служил в 3-м Прусском артиллерийском полку и с отменными рекомендациями был направлен в кавалерийское училище. В 1933 году его характер и способности признали достаточно выдающимися (те, кто судил о подобных вещах в то время), чтобы его избрали для обучения в Академии вооруженных сил.
В 1935 году Гелен с отличием окончил академию, завоевав репутацию одного из наиболее трудолюбивых и прилежных курсантов на специальном семинаре по Советскому Союзу. Пока остальные студенты по вечерам развлекались с женщинами, Гелен, по отзывам коллег, "держал в своей комнате груды книг о России и на сон грядущий читал толстый том статистических сводок Советского Союза".
6 октября 1936 года Гелена направили в оперативный отдел Генерального штаба армии, где он служил под началом будущего фельдмаршала Фрица Эриха фон Манштейна. В течение последующих двух лет он помогал фон Манштейну в подготовке ряда оперативных планов, в том числе плана аннексии Чехословакии. Получив назначение в артиллерийский полк, он в марте 1939 года стал одним из разработчиков плана нападения на Польшу.
С начала войны, в которую он вступил в чине майора, до назначения начальником FHO Гелен служил на ряде постов: от офицера разведки 213-й пехотной дивизии до отдела фортификационных сооружений OKW, затем снова в оперативном отделе в качестве адъютанта генерала Гальдера и снова в оперативном отделе в качестве начальника восточной группы.
1 апреля 1942 года Гелен отпраздновал сорокалетие и третий день на посту начальника FHO[42]. Гальдер повысил статус FHO, так что теперь Гелен подчинялся непосредственно начальнику Генерального штаба. При Гелене FHO дали право производить свой собственный анализ по основным оперативным вопросам, в том числе планируемым наступлениям немцев, предполагаемым советским атакам и вероятным советским войсковым ресурсам и намерениям.
Придя к руководству, Гелен действовал без промедления. В первый же день он собрал всех работников FHO — от руководства до рядовых — и дал ясно понять, что при нем дела будут обстоять совершенно иначе. Он сказал группе, что рассчитывает на полную преданность работе, неустанные усилия и прежде всего строжайшую секретность.
Вскоре Гелен пришел к выводу, что необходимы не только новые настроения и процедуры, но и новый персонал. Главы секций и групп сменялись один за другим. Позволено было остаться только младшему персоналу и офицерам, поступившим в FHO совсем недавно и не усвоившим старых обычаев. Вдобавок к смене персонала Гелен увеличил FHO, удвоив число офицеров (с 24 до 50), и увеличил общую численность личного состава до нескольких сот человек.