Разведывательные данные о Кубе в сочетании со сведениями о советских ракетах, предоставленными Олегом Пеньковским, помогли ЦРУ подготовить 19 октября подробную докладную записку о кубинских пусковых площадках СС-4 и СС-5. В меморандуме приводились сведения о радиусе действия СС-4 (1020 морских миль), точности (эллипс рассеяния 1–1,5 мили), весе (3000 фунтов) и мощности боеголовки (от 25 килотонн до 2 мегатонн). В этом документе также указывалось количество запусков, которое может произвести одна пусковая установка (три), время подготовки к очередному запуску (5 часов) и число ракет на пусковую установку (две). Также указывалось, что две из площадок уже готовы к использованию, а пусковые площадки СС-5 будут готовы к пускам в течение декабря.
Техническое руководство, предоставленное Пеньковским, показывало "отпечаток", то есть схему развертывания СС-4, совпадавшую с обнаруженной на снимках КН-4 площадок СС-4 в Советском Союзе. Данные Пеньковского сыграли даже более важную роль в обеспечении сведений о темпе повторных запусков, а также о способах оценки прогресса в подготовке пусковых площадок.
Сведения о темпе повторных запусков оказались весьма ценными во время дебатов Исполнительного комитета по поводу предложения предпринять удар с воздуха по этим пусковым площадкам. Комитет желал сообщить президенту, сколько времени потребуется для второго запуска ракет, если предлагаемый удар с воздуха не уничтожит пусковые площадки полностью.
Эти и сопутствующие материалы помогли подтолкнуть президента к решению предпринять карантин, воздержавшись от непосредственных боевых действий. Ричард Хелмс, тогдашний заместитель директора по стратегии, вспоминает:
Мы рассмотрели линии электро- и топливного снабжения, пусковые фермы и все прочие подробности, имевшиеся в руководстве. Полученная оценка давала президенту Кеннеди запас в три дня. Важнейшим на повестке дня был вопрос о том, посылать ли ВВС для уничтожения ракетных баз… Благодаря материалам, доставленным Пеньковским, мы смогли сказать президенту, что "вот что у нас есть, и им потребуется X дней, чтобы приготовиться к стрельбе… Мне не известен ни один случай, когда разведданные оказались бы более своевременными, чем на сей раз.
В тот же самый день, когда ЦРУ приготовило докладную записку о пусковых площадках СС-4 и СС-5, Коллегия разведки США одобрила Специальный национальный разведывательный прогноз (Special National Intelligence Estimate, SNIE) 11-18-62, "Реакция Советов на определенные варианты действий США на Кубе", запрошенный президентом. Назавтра за ним последовал SNIE 11-19-62, "Главные последствия определенных вариантов действий США на Кубе".
Аналитики отмечали, что "блокада в любой форме не окажет на Советский Союз непосредственного давления, которое подтолкнуло бы его к силовому отклику". Скорее можно ожидать разнообразных политических действий, в том числе угрозы возмездия в Берлине. И хотя аналитики отмечали, что возможность советского военного отклика на использование силы США более вероятна, чем если бы Соединенные Штаты прибегли к блокаде, они также приходили к удивительному заключению, что, вероятно, реакция Советов на вторжение и более ограниченное использование силы США против избранных объектов на Кубе будет неодинакова.
Мы полагаем, что вероятность возмездия со стороны Советов посредством военных действий вне пределов Кубы в ответ на быстрое, эффективное вторжение несколько ниже, чем в ответ на более ограниченные формы военных действий против Кубы.
Между прогнозом от 19 октября и объявлением карантина президентом Кеннеди 22 октября сбор разведданных, конечно, продолжался с лихорадочной поспешностью. Полеты U-2 показывали, что в строй сданы еще две пусковые площадки баллистических ракет средней дальности, так что общее число их достигло четырех, и еще две будут боеспособны к концу недели. Снимки показывали также, что в Сан-Хулиане собрано еще как минимум 35 бомбардировщиков Ил-28. Снимки и, вероятно, данные электронной разведки также указывали, что 22 из 24 пусковых площадок СА-2 на Кубе боеспособны. На снимках были видны также бункеры для хранения ядерных боеприпасов, хотя распознать ни одной ядерной боеголовки не удалось.
Речь президента Кеннеди не повлияла на разведывательную деятельность США во время ракетного кризиса, во всяком случае в отношении ее основных объектов Кубы, открытого моря и Советского Союза. Но теперь следовало учитывать и новые факторы. Как отреагируют Советы, теперь столкнувшиеся с всемирной оглаской их деятельности и блокадой США: будут ли они продолжать прежние действия, заморозят или демон тируют пусковые площадки? Повернут ли советские корабли, находящиеся в открытом море, или попытаются пробиться сквозь блокаду? Отдаст Хрущев вкупе с прочими советскими вождями приказ о переводе советских ядерных и прочих войск на повышенную боеготовность? В последующие шесть дней американские спецслужбы стремились отыскать ответы на эти вопросы. Полученные данные оказались запутанными и неясными. Поздно вечером 23 октября NSA донесло, что результаты пеленгации (на самом деле проводившейся военно-морской группой безопасности) указывают, что не менее пяти советских судов, направлявшихся к Кубе с ракетами на борту, изменили курс и, вероятно, возвращаются в Советский Союз. И хотя ВМФ не мог проверить достоверность сведений до наступления светлого времени суток, они настолько убедили дежурного офицера ЦРУ, что он разбудил директора Маккона, чтобы поведать ему эти новости. На следующий день стало ясно, что 16 из 18 советских судов, часть из которых имели большие люки, либо повернули, либо легли в дрейф.
Что же касается событий в Советском Союзе, 23 октября ЦРУ донесло: "В течение первых часов после речи президента мы не обнаружили никаких признаков необычной активности или подъема советских войск по тревоге". 25 октября Наблюдательный комитет рапортовал, что состояние боеготовности советских вооруженных сил повышено. На следующий день комитет заметил, что, хотя Советы и перешли на повышенную боевую готовность, нет никаких явных признаков значительного развертывания войск. Подобные суждения, несомненно, основывались в первую очередь на прослушивании Соединенными Штатами советских военных переговоров.
23-24 октября наблюдения NSA за Кубой также выявили появление двух новых скремблированных линий связи, хотя и не смогли выявить их точного местоположения. И хотя невозможно было определить, организованы ли эти линии для поддержки пусковых площадок, в после-кризисных исследованиях отмечалось, что они "отвечали требованиям системы связи развернутых на Кубе наступательных ракетных подразделений, будучи и весьма устойчивыми к взлому, и способными справиться с большими потоками переговоров".
Однако фотографии, запечатлевшие развитие ситуации на Кубе, дали президенту и его советникам повод для беспокойства. Фотографии показывали, что некоторые виды работ на дополнительных пусковых площадках продвигаются довольно быстро — даже быстрее, чем раньше. 27 октября снимки показали, что все шесть пусковых площадок БРСД боеспособны, и полное число позиций составило 24 с потенциалом запуска 48 ракет за два залпа. Кроме того, плановые снимки показали, что две площадки БРПД будут боеспособны в декабре. И, наконец, на фотографиях за 25 октября были видны два собранных бомбардировщика Ил-28, сборка еще трех, а на аэродроме в Сан-Хулиане стояли ящики с комплектующими еще двадцати бомбардировщиков.
Затем, 28 октября, информационная служба зарубежного радиовещания ЦРУ (Foreign Broadcast Information Service) известила Белый дом, что "московское радио в России в 14.04 по Гринвичу 28 октября передало обращение Хрущева к президенту Кеннеди, сообщавшее, что СССР решил демонтировать советские ракеты на Кубе и вернуть их в Советский Союз 28 октября".
Но только после полудня 1 ноября интерпретаторы NPIC, детально изучавшие самые свежие разведывательные фотографии, заметили признаки, что за словами советского вождя последовали дела. Фотографии показали, что ракеты вывезены с пусковых площадок, а на ряде площадок пусковые установки демонтируют и упаковывают. Кроме того, аналитики отметили, что с уже готовых ракет снимают навесы, ряд пусковых площадок срывают бульдозерами, снимают камуфляжные сетки и формируют автопоезда для транспортировки демонтированного оборудования. Аналогичные признаки были обнаружены и на пусковых площадках БРПД. Однако постройка ядерных хранилищ и сборка бомбардировщиков на аэродроме Сан-Хулиан продолжалась.
В течение ноября спецслужбы США продолжали наблюдать за пусковыми площадками, ядерными хранилищами, аэродромами, портами и советскими кораблями в открытом море. Со временем и фотографии U-2, и фотографии, сделанные с малых высот, показали появление ракет и ракетного оборудования в Мариэле и их доставку обратно в Советский Союз. 25 ноября фотографии впервые показали, что в Сан-Хулиане начат демонтаж бомбардировщиков Ил-28. Фотографии советских кораблей позволили управлению военно-морской разведки опубликовать в декабре таблицу с перечнем судов, кубинских портов отправления и количество ракетных транспортеров, пусковых установок и прочей техники, вывезенной на каждом из них. Одновременно с кораблями, доставлявшими ракеты обратно в СССР, были сфотографированы в открытом море и корабли, везущие назад бомбардировщики. А чтобы у Соединенных Штатов не осталось никаких сомнений, крышки ящиков Ил-28 были частично сдвинуты, и были видны лежащие внутри фюзеляжи.
Конечно, наблюдение за Кубой с окончанием ракетного кризиса не прекратилось — в частности, потому что Соединенные Штаты отчасти сомневались, что в Советский Союз вернулись все доставленные на Кубу ракеты и бомбардировщики без исключения[79]. В докладе "Руководящие принципы планирования пролетов над Кубой" от 30 ноября 1962 года отмечалось:
Правительство Соединенных Штатов в первую очередь нуждается в получении нижеследующего:
a. Дальнейшие доказательства устранения систем наступательного оружия с Кубы.