— Можно, мальчик попробует проехать без седла? Я хочу, чтобы он лучше почувствовал ход.
— Этот мальчик? — Инструктор покачал головой. — Вы читали объявление? Дети допускаются только с двенадцати лет.
— Ну пожалуйста… — заканючил Ваня.
— Правила есть правила. Вы катайтесь, а ребенок пусть подождет за оградой.
— А если мы сядем вдвоем? — спросила Лина. — Я буду его поддерживать. Вы посмотрите, мы оба легкие.
Инструктор с сомнением посмотрел на выбранную Линой пожилую клячу.
— Нет, не на этой, — Лина оглядела манежную площадку и безошибочно указала на стройного сильного жеребца. — Вон тот нас выдержит. Ему уже года четыре, если не ошибаюсь.
— Четыре с половиной.
Инструктор не ожидал от этой девочки такого знания предмета и сдался.
— В правилах сказано: «Дети без взрослых…»
— А мы со взрослым! — завопил Ваня. — Ура! Спасибо, дяденька!
Лина погладила коня по крупу. Красивый, ухоженный. За что же его такого выбраковали? Что за участь для уважающего себя животного катать по кругу неумелых боязливых посетителей.
А впрочем, понятно — коротковаты бабки на ногах, и круп тяжеловат, если присмотреться. Зато как блестит гнедая лоснящаяся шерсть, какая милая белая отметина разделяет надвое крутой лоб.
Коняга скосил глаз на подошедших к нему людей и остался недоволен.
«Ну вот, дожил, — прочла Лина в его тоскливом взгляде. — Детей катать… мелким шагом семенить… тьфу!»
Она достала из кармана посоленную горбушку и тайком поднесла ему. Мягкие горячие губы быстро схватили угощение.
Вторую горбушку она дала Ивану.
— Только незаметно, а то заругаются.
— Ой, он щекотится! — восторженно засмеялся мальчик.
Острый знакомый запах лошадиного пота ударил в ноздри.
«Как там мой Гордый? — подумала Лина. — Наверное, каждое утро ждет, когда же, наконец, я выведу его размяться. Застоялся там, бедный… Тесно ему в ограде прогулочной площадки. Он, как и я, привык к свободе, к простору».
Всего пару дней не видела Лина своего любимца, а уже соскучилась.
Она приподняла Ивана и усадила в седло, жестко удерживая повод накоротке. Потом легким движением взлетела сама, обхватила одной рукой мальчика, а другой требовательно натянула повод.
— Давай, красавец, покажи, на что ты годен!
Коняга почуял опытную руку и сразу взял хороший темп.
Ваня завизжал от удовольствия. Это было покруче, чем качели.
Вверх — вниз… Он подскакивал над седлом. Все вокруг тоже подпрыгивало в бешеном ритме скачки.
Упругий воздух бил в лицо, заставляя раскрывать рот, а из горла сами собой неслись бессвязные торжествующие вопли.
Эх, сейчас бы загорланить лихую «лошадиную» песню. Но на ум приходили только глупые, не подходящие к такому моменту строчки…
«Я люблю свою лошадку,
Причешу ей шерстку гладко…»
Поэтому Ваня выкрикивал все, что приходило в голову:
— Ура! Вперед! Держись, Джон! Улю-лю!
Часовой сеанс пролетел как одно мгновение.
Лина остановила коня у стартовой площадки и сняла мальчика.
Ноги у Ванечки дрожали, перед глазами все кружилось и прыгало, но он был счастлив.
С какой замечательной Линой дружит его мама. И почему он раньше ее не видел? Ничего! Уж теперь-то они наверстают упущенное…
Он стоял, широко расставив ноги, словно пробуя твердую землю на устойчивость, и бормотал, проглатывая концы слов:
— Лин… Теть Лин… Давай еще, а?
— На сегодня хватит.
— А завтра мы сюда придем? Да? Обещай! Сделай вот так два пальца накрест и поцелуй.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Лина.
Вечером, когда уставший, переполненный впечатлениями ребенок уснул, Лина еще долго сидела рядом с ним, глядя на личико в веснушках, которое даже во сне сохраняло задорное, озорное выражение.
Наверное, продолжает во сне бешеную скачку и ведать не ведает, как жестоко распорядилась с ним судьба.
Лине выть хотелось от мрачных мыслей. Сколько всего свалилось на ее плечи.
Как она скажет этому малышу, что матери у него нет? Все Линино существо стремилось сделать так, чтобы ни одна слезинка не выкатилась из Ваниных глаз. Ей хотелось обезопасить его, развлечь, защитить.
А Сергей? Как ему сейчас трудно и одиноко… Если бы она могла хоть чем-то ему помочь.
А впрочем…
Неужели Сергей думает, что она будет сидеть сложа руки и ждать? Ну уж нет!
Лина нетерпеливо вскочила, заметалась по комнате. Гениальный план зрел и оформлялся в ее бесстрашной голове.
Авантюра? Да!
Риск? Тем более, да!
Они столько раз говорили о том, что наводчик Варламов, возможно, высматривает уже новую жертву…
Прекрасно! Она-то и станет той самой, которую он ищет.
Глава 43ПРЕОБРАЖЕНИЕ
К их приходу Машка выставила на стол разнообразные деликатесы. Тут была икра, и крабы, и огромные невиданные креветки — лобстеры, обложенные шампиньонами. А для Ванечки на отдельном столике желтели бананы, зеленели киви, пузатился шершавый ананас, стояло лукошко со свежей клубникой.
— Помнишь старый анекдот? — сказала Машка. — Когда у вас появляется первая клубника? В июне. А в Париже? В шесть утра.
— Ну зачем ты столько наготовила? — всплеснула руками Лина. — И салаты… И пиццу…
— Прям, наготовила! — фыркнула Машка. — А супермаркет на что?
Они уселись за стол. Машка наполнила рюмки ликером из красивой, поделенной на две половинки бутылки. В одной части была густая темно-шоколадная жидкость, в другой — молочно-белая. А в бокалах они смешивались в аппетитную пахучую массу.
— Ну как? Нравится? — Машка скептически окинула взглядом скромненький Линин прикид. — Послушала бы умных людей, тоже жила бы не хуже. А в твоем, с позволения сказать, свитере, только коровам хвосты крутить.
— Не коровам, а лошадям, — поправил ее Ваня.
— И кадр твой тоже… — Машка поморщилась, — какой-то обтрепанный.
Лина притворно вздохнула.
— Я как раз хотела с тобой посоветоваться. Понимаешь, мне тут работу предложили. Очень перспективную.
— С собаками? — оживилась Машка. — Скажи кто? Я их всех знаю.
— Нет, — Лина помялась. — По профилю…
— С лошадьми? — изумилась Машка. — В Москве? Есть какой-то идиот, который превратил свою хату в конюшню?
— Ну, в общем, это пока секрет, — замялась Лина. — Есть один человек… очень известный… Ему коня подарили. Настоящий орловский рысак. Нужен человек, чтобы за ним ухаживать.
— Это класс! — искренне обрадовалась Машка. — Я рада за тебя. Давай выпьем! За то, что у тебя наконец-то заработали мозги!
— Я хотела тебя попросить… Понимаешь, не могу я туда явиться в таком виде.
— Конечно! — согласилась Машка. — Тебя надо приодеть и вообще… привести в божеский вид. Такой деревне никто приличной оплаты не предложит. А с этих нуворишей, знаешь, сколько можно содрать? Они над своими животинами больше, чем над детьми трясутся. Любые бабки отстегивают.
Она вскочила и принялась рыться в шкафу, огромном, зеркальном, во всю стену.
Ну и тряпок там было! Машка вытянула несколько из дальнего угла.
— Примерь, я это уже не ношу. Растолстела.
И пока Лина разбирала благоухающие нежными французскими ароматами вещи, Машка уже взялась за трубку телефона.
— Света? Поднимись ко мне на минуточку. С инструментом, дорогая. Не обижу…
Она повернулась к Лине.
— Снимай свои тряпки, возьми мой халат. Сейчас мы тобой по полной программе займемся.
И она понеслась на звонок к входной двери.
— Я же тебя недавно поправляла, — услышала Лина женский голос.
— Не меня, — объяснила Машка. — Над подругой потрудись.
Целый час Лина терпеливо выносила косметические ванны, притирки, массаж. Она полностью отдалась во власть умелых рук Машкиной соседки. Та подщипывала ей брови, красила ресницы, колдовала с ножницами над копной непослушных волос.
— Разве можно себя так запускать? — удивлялась она.
Наконец Лине позволили взглянуть на себя.
Она остолбенела: незнакомая девушка глядела на нее из серебристой глади зеркала.
Строгий элегантный костюм с длинной юбкой делал ее выше и взрослее. А может, дело было в прическе? Непривычно короткая асимметричная стрижка полностью открывала шею до затылка, свисая на щеку небрежным локоном. И глаза… Разве это ее взгляд? Такой призывно-манящий и в то же время загадочный.
— Это не я, — отпрянула от зеркала Лина.
Машка и Светлана переглянулись и захохотали, довольные делом своих рук.
— Пусть только попробуют отказать такой даме! — заключила Машка.
Она достала кошелек и стала отсчитывать соседке деньги.
Ваня оторвался от ананаса и уставился на Лину.
— Теть Лин, ты забойная краля!
— Ну что за словечки? — возмутилась Лина.
— А что? Все так говорят. Ты, правда, клевая чувиха.
— Молодец, — потрепала его по голове Машка. — Разбираешься в бабах. Иди теперь мультики посмотри.
Ей не терпелось обсудить с Линой изменения в ее личной жизни.
— А можно с вашим щенком поиграть?
— А нет уже щенка, тю-тю, пристроили.
— А что же вы его себе не оставили? — расстроился мальчик.
— Я этих собак, знаешь, сколько за день обихаживаю? Скоро сама гавкать начну.
Она включила ему в соседней комнате видик и плотно прикрыла дверь.
— Ну, рассказывай!
— Что?
— Сама знаешь. Как у вас с ним? Есть сексуальная гармония? Он, кстати, кто у тебя?
— Инженер, — смутилась Лина. — В каком-то институте работает.
Ей стало стыдно, что она так мало знает о Сергее.
Машка затянулась сигаретой и присвистнула.
— Инженер! Это сейчас не профессия. То-то он такой облезлый. Ты в зеркало хорошенько всмотрись. Себе надо цену знать. Ну ничего, не спеши, пообтешись, а там присмотрим тебе кого-нибудь получше.
— Перестань!
— Ах, — закатила глаза Машка. — У нас горячее светлое чувство… Ничего, скоро узнаешь, что любовь проходит, когда в ее костер не подбрасывают такие шуршащие миленькие бумажки.