Вопрос: К чему вы – в соответствии со своей классификацией пяти поэтических стилей: адекватный, эффективный, просветленный, вдохновенный и абсолютно точный, который в то же время есть нечто непередаваемое, – отнесете стиль Данте? В нем есть известная простота в сочетании с силой, которая по определению предполагает, насколько я понимаю, определенную адекватность – разумеется, на своем высшем уровне, то есть на уровне абсолютной точности. Или же здесь сочетание адекватного и эффективного? Такая строка, как:
«E venni dal martirio a questa pace»
«И вступил из мученичества в покой»
безусловно адекватна; но тот ли это стиль, что в строках:
«Si come quando Marsia traesti
Della vagina delle membra sue»
«Как когда ты вытащил Марсия
из ножон его рук и ног»?
Ответ: Стиль Данте во многих местах можно определить как «очень адекватный», а в еще большем количестве мест как чистый абсолютно точный; временами встречается вдохновенный, как в последних процитированных вами строчках. Я не стал бы называть предпоследнюю строчку просто адекватной; в ней есть нечто большее. Простота Данте идет от проникающей ясности его поэтического видения, это не простота адекватного стиля.
Вопрос: У Данте меня особенно восхищает его образ Беатриче, который, на мой взгляд, придает ему всё его величие. Как бы вы охарактеризовали этот образ?
Ответ: Внешне это была идеализация, вероятно, вызванная психической связью [с Беатриче] в прошлом, которая не могла реализоваться в той его жизни. Но я не вижу, почему именно образ Беатриче придает ему всё его величие, – это всего лишь один элемент в очень мощной и сложной природе.
Вопрос: Не тот ли это случай с этим размером[211], когда нужно или придерживаться стаккато, выдерживая паузу в конце каждой стопы с почти равномерной регулярностью, или же рискнуть приблизиться к ямбическому пентаметру, используя простой и плавный ритм, как в вашей прекрасной строке:
«Mute the body aureate with light»
«Лиши речи тело, позолоченное светом»,
которая могла бы показаться неуместной в окружении ямбических пентаметров?
Ответ: Возможно – хотя на мой слух эта строка не звучит как ямбический пентаметр, – ритм тогда несколько упростился бы и хромал. Лучше был бы хорей. Действительно, такая дилемма существует, и всё мастерство тогда заключается в том, чтобы избежать эффекта стаккато, но тут тогда понадобится очень легкий ритм.
Я думаю, принцип этого метра[212] состоит в использовании, так сказать, на очень малом пространстве нескольких четких ритмических групп. Во всяком случае, так мне представляется в настоящее время – хотя более свободное обращение с ним может показать неоправданность этого ограничения.
Я выбрал этот размер – или, скорее, я его услышал и принял, – потому что он мне показался одновременно простым и кратким, очень подходящим для эксперимента. Но теперь я вижу, что он лишь казался простым, а на деле он очень трудный. Легкость, с какой я им писал, происходила оттого, что счастливое вдохновение привело с собой и нужный размер, поскольку он сам вошел в мое сознание и я писал, подчиняясь ритму. Если бы я экспериментировал сознательно, то, возможно, столкнулся бы с теми же трудностями, какие сейчас мешают вам.
«Птица огня»[213] была написана за два дня и позднее переделана. «Транс» – за один раз, за несколько минут. У вас, наверное, есть даты, поскольку они были закончены в один и тот же день, а на следующий посланы вам.
Вопрос: В строке: «Halo-moon of ecstasy unknown»[214]– звучит ли «о» допустимым ассонансом, или на слух это слишком близко, или этот настойчивый повтор сделан намеренно для какой-то цели?
Ответ: На мой взгляд, они достаточно далеко друг от друга, чтобы ассонанс не был слишком заметным; я так услышал эту строчку и так сохранил, поскольку повтор вместе с долготой нередуцированного «о» несет в себе определенную не выраженную (и невыразимую) значимость.
Вопрос: Что точно здесь означает «Halo-moon» («Лунный ореол»)? Во второй строке есть конкретная физическая луна с ореолом. Предполагает ли это, что в десятой строке лунный ореол символизирует нимб присутствующего невыразимого – луна как физический объект исчезает в ореоле? Моя трудность состоит в том, что, если это просто «ореол», он не может быть в то же время «луной». Но, возможно, составное слово «halo-moon» – это эллипсис для «луны, окруженной ореолом».
Ответ: Да, разумеется, это «луна вместе с ее ореолом», но я хотел показать если уж не то, что центральное здесь тело исчезает в ореоле присутствия, а по крайней мере то, что в едином экстазе луна и ореол присутствия становятся единым эсктатическим зрелищем.
Вопрос: Последнюю строчку: «Ocean self enraptured and alone…»[215]– я понимаю так, что «self» здесь – это «Суть, символ которой и есть этот океан», иначе вы, вероятно, написали бы «self-enraptured»?
Ответ: Да, вы правы.
Вопрос: Как так получается, что, когда хочешь сказать что-то самое важное, сразу съезжаешь на пятистопный ямб? У вас тоже так?
Ответ: Вдохновение, которое в большей степени передает возвышенную или просветленную мысль, нежели быстроту или интенсивность сильного, либо тонкого, либо простого психического или витального чувства, по-видимому, само стремится к пятистопному ямбу, хотя ему нет нужды ограничиваться этой формой. Сам я пока не нашел другого размера, который оставлял бы столько же места для движения мысли – в тех, что короче, тесно, а те, что длиннее, требуют изощренной техники (если не хочешь выглядеть банальным или неуклюжим), заниматься которой у меня нет времени.
Стихотворение Х., написанное им в форме лагху-гуру[216] , великолепно. Но, возможно, Y. скажет, что это чисто бенгальский ритм, что, насколько я понимаю, означает у нее, что стихотворение на бенгальском читается так легко и хорошо, как будто и не было написано необычным метром. Насколько я понимаю, это и есть главная цель новых размеров или метрического строя; именно этого я и пытаюсь добиться в поисках размера на английском.
Вопрос: Роберт Бриджес[217]открыл так называемый «свободный александрийский стих». Ласцелл Эберкромби[218]так объясняет его сущность: «Новизна его состоит в том, что основой метра становится определенное количество слогов, но только ударных, которые при произнесении легко сливаются или сочетаются с последующими неударными, слабыми, слогами. В строке 12 ударных, сильных, слогов, которые в различных сочетаниях могут стоять в строке в разных местах внутри ударной схемы. Таким образом получается чисто акцентный размер, что соответствует природе английского языка, однако это новый строй, где достигается новый уровень свободы». Что вы думаете об этом размере?
Ответ: Не понимаю, почему это называется акцентным размером, разве что в том смысле, что всякий английский размер акцентный, будь он прозаический или стихотворный. Обычно под акцентным стихом понимают стих с фиксированным количеством интервалов в строке, а здесь их может быть сколько угодно и в каком угодно месте, как бы в прозе, разбитой на строки. Единственный организующий признак – количество «сильных» слогов. В результате получается некая разновидность свободного стиха с четко выраженной нерегулярной регулярности длины строки.
Вопрос: Я начал писать «Парвати» в катренах белым стихом. Вот первые пять из них. Если, по вашему мнению, ее вообще имеет смысл продолжать, то, при условии, что последнюю строфу можно принять по существу. Не кажется ли она вам монотонной?
Men dreamed of her strange hair and saw it fall
A cataract of nectar through their sleep,
Crushing the soul with sweetness – and they woke-a-dread,
In all their limbs a speechless heaven of pain!
Her voice reached to Creation’s highest peak,
And though a music most delicate its rapture
Swept through the seven worlds and found the gods
Helpless like flames swaying in a huge wind!
A terror beautiful were those dark eddies,
Her fathomless vague-glimmering pure eyes,
Wherein the spirits that rashly plunged their love
Whirled through a lifetime of bewildered bliss!