Вопрос: Мне кажется, что 24 ноября 1926 г. Шри Ауробиндо осознал, что Мать это Божественное Сознание и Сила. Она одна может поднять земное сознание к Всевышнему и потому и взялась за дело. Правда ли это?
Ответ: Нет. Я знал это задолго до этого дня.
В йогической или духовной жизни прошлое человека не так и важно; нам нужно смотреть на его духовные достижения.
Мать занималась йогой до того, как узнала Шри Ауробиндо и встретила его; но линии садханы каждого из них шли независимо друг от друга в одном направлении. Когда они встретились, то помогали друг другу совершенствовать садхану. То, что сейчас известно как Йога Шри Ауробиндо, представляет собой общее творение Шри Ауробиндо и Матери; а теперь они определились полностью – садханой в ашраме и всей организацией дел руководит Мать, а Шри Ауробиндо поддерживает ее, стоя у нее за спиной. Все, кто приходит сюда практиковать йогу, должны подчиниться Матери, которая всегда им помогает и руководит их духовным ростом.
Непонятно, что ваш Гуру имел в виду, говоря о моем «сидении» на пути; это могло бы быть справедливо по отношению к периоду между 1915 и 1920 гг., когда я писал для «Арьи», а садхана и вся моя работа ждали появления Матери. В 1923 или 1924 г. обо мне вряд ли можно было сказать, что я сижу на пути, если говорить о садхане, но, возможно, это просто метафора или символ, обозначающий состояние дел во внешней работе, которая еще не завершена. Высказывание о том, будто я поднялся слишком высоко, чтобы потом вновь спуститься к мирским делам, сделано почти в тех же словах, какими говорил другой йогин; тогда оно относилось к моему состоянию и ни к чему более.
Вопрос: По-моему, Х. рассказывал Y., что старые садхаки, которые здесь были до того, как Мать начала свою работу в 1926 году, не один раз переживали опыт Космического Сознания и что садхана тогда была намного лучше и гораздо серьезнее, чем теперь. Насколько это верно?
Ответ: До появления Матери у всех здесь были только некоторые ментальные реализации и переживания. Витальное и всё остальное было не затронуто, а духовное оставалось скрытым за внешним покровом. Если кто-то из садхаков входил в Космическое Сознание, то мне об этом неизвестно. В те времена я еще лишь искал свой путь к трансформации и к переходу в Супраментальное Сознание (к той части йоги, которая выходит за пределы обычной Веданты) и действовал в основном по принципу laissez faire[359] вместе с несколькими садхаками, которые тогда здесь жили. Х. – это один из тех, кто всегда жалел о конце laissez faire – ему было жаль витальной свободы и жизни без всякой дисциплины, какой они тогда жили.
Вопрос: Кто-то мне сказал: «До того, как Шри Ауробиндо сделал Мать нашим Гуру, он никогда ничему не учил нас в йоге. Он всегда говорил нам следовать нашему собственному знанию». Это действительно так?
Ответ: Не уверен. Но теперь и Мать не учит, а просит всех открыться и принимать. Но она не указывает, а я не думаю, чтобы и я советовал следовать собственному «знанию».
Раздел ТретийТрудности искателей нового духовного пути
Никто не считает, что эта йога – широкая, прямая и гладкая дорога, ни Х., ни Y., ни даже я или Мать. Все подобные мысли не более чем романтическая иллюзия.
Мы пережили такие страдания и борьбу, по сравнению с которыми ваши лишь детская игра; я не уравнивал наш случай с вашим. Я сказал, что аватар приходит, чтобы открыть человечеству Путь к высшему сознанию – если за ним никто не последовал, тогда либо наше понимание аватара, каким были также Христос, Кришна и Будда, целиком ошибочно, либо вся его жизнь и деятельность оказались абсолютно напрасны. Похоже, Х. считает, что следовать этим путем нет ни средств, ни возможности, что борьба и страдания аватара неискренни и фальшивы – нет никакой возможности борьбы для того, кто является воплощением Божественного. Такое понимание аватарства сводит на нет саму эту идею; тогда в нем нет смысла, нет нужды, нет необходимости. «Божественное всесильно и способно вознести человека, не спускаясь на землю». Только если оно стало частью мирового порядка, оно может взять на себя человеческое бремя и указать людям Путь.
Вы говорите, что этот путь слишком труден для вас и для таких, как вы, и по нему способны идти только «аватары», подобные мне и Матери. Странно и неправильно; потому что это, наоборот, самый легкий, простой и самый прямой путь, который под силу любому, кто способен успокоить свой ум и усмирить витал, обладай он хотя бы десятой долей ваших способностей. Это как раз другой путь требует напряжения, усилий и преодоления трудностей, как раз там нужна большая сила тапасьи. Что касается Матери и меня, то нам пришлось испробовать все пути и методы, одолеть горы трудностей, у нас была ноша более тяжкая, чем у вас или кого-то еще в ашраме или за его стенами, были условия более трудные, были битвы, были мучительные раны, была обязанность прокладывать путь через непроходимые трясины, пустыни и леса, воевать с врагами – то есть выполнять ту работу, какой, я уверен, до нас не делал никто. Потому что тот, кто прокладывает Путь и делает работу, подобную нашей, должен не только низвести вниз Божественное, представлять его здесь и воплощать, но должен также нести вверх элемент человеческой природы, представлять и его, в полной мере терпеть бремя человеческой природы и переживать всерьез, а не как игру, Лилу, все те чувства, которые испытывают, когда сталкиваются с препятствиями, трудностями, сопротивлением, когда заходят в тупик или не знают, куда двигаться дальше, а победы на этом Пути всегда приходят очень нескоро. Но нет никакой необходимости (и недопустимо), чтобы всё это в такой же мере снова повторялось в переживаниях других садхаков. Именно потому, что мы обладаем всей полнотой опыта, мы можем показать другим более прямую и легкую дорогу – если только они захотят ее выбрать. Именно потому, что наш опыт оплачен огромной ценой, мы можем сказать и вам, и всем остальным: «Займите позицию психического существа; следуйте путем прямым, освещенным солнцем, на котором вас поддерживает Божественное, явно или скрыто – если скрыто, оно еще проявит себя в нужное время, – не стремитесь идти тяжелым, путаным, трудным окольным путем.
Покой – вот первое, к чему стремились искатели истины и йогины прошлых веков, под покоем понимая спокойный и безмолвный ум – который всегда несет с собой покой, – назвав его первым условием реализации Божественного. Веселое, освещенное солнцем сердце – подходящий сосуд для Ананды, а кто скажет, что Ананда или то, что предшествует ей, есть препятствие к Божественному единению? Что же касается уныния, то оно и впрямь в пути ужасная ноша. Иногда через уныние нужно пройти, подобно Христианину в «Путешествии пилигрима»[360], который прошел через Трясину Уныния, но постоянно к нему возвращаться означает готовить себе новые препятствия. Я знаю точно, что боль, страдания, борьба, порывы отчаяния естественны (хотя в пути не всегда неизбежны) не потому, что они нам нужны как помощники, а потому, что они спутники темной человеческой природы и через эту темноту нам приходится прорываться к Свету… Рамакришна знал, что есть другой путь – озаренный солнцем путь Йоги. Он, кажется, даже сказал, что этим путем идти быстрее и лучше.
Это не потому, что я сам проложил свой путь, освещенный солнцем, или увильнул от трудностей, от страданий, опасностей. Их у меня было предостаточно, а Матери досталось в десять раз больше. Но потому, что те, кто ищут Путь, вынуждены с ними сталкиваться, чтобы победить. Нет таких трудностей на пути садхака, с какими бы мы ни столкнулись; со многими из них нам пришлось бороться сотни раз (на самом деле, это преуменьшение), прежде чем мы научились их побеждать; многие еще остаются, доказывая свое право на существование и совершенствование своей природы. Но мы никогда не соглашались признать, что они обязательны для всех. На самом деле, мы взяли на себя эту ношу, чтобы тем, кто идет после нас, было проще идти. Именно об этом Мать однажды молилась Божественному – чтобы все тяготы, опасности и страдания, какие могут быть на этом пути, выпали ей, а не другим. Ей выпало их столько в ходе ежедневной, тяжелой, многолетней борьбы, что теперь для тех, кто целиком и полностью, искренне ей доверяет, путь освещен солнцем, и даже для тех, кто уже не может идти, когда они начинают испытывать к ней доверие, путь внезапно становится легким, а если вновь появляются трудности, то лишь тогда, когда ими овладевает недоверие, протест, абхимана или другое темное чувство. Однако путь, освещенный солнцем, отнюдь не сказка.
Но вы спросите, как быть с теми, кто не может идти? Что ж, именно ради них я и стараюсь, прикладывая все усилия, чтобы в обозримом будущем привести вниз на землю супраментальную Силу. Я знаю, что она и сама снизойдет, но добиваюсь того, чтобы это произошло скорее, и какие бы препятствия ни ставили ей темная земная природа или злобные асурические силы, она приближается к земле. Супраментал не есть нечто холодное, твердое, по