Поэтому наша интегральная Йога включит в себя все эти дисциплины и методы сосредоточения, но гармонизирует и по возможности объединит их, устранив имеющиеся противоречия. Искатель интегрального знания не будет стремиться к постижению Господа и Всесущего только для того, чтобы отвергнуть их ради безмолвного «Я» или непознаваемого Абсолюта, как это делается в исключительно трансцендентальной йоге, не будет он и жить лишь для Господа или же только во Всесущем, как это делается в исключительно теистической или исключительно пантеистической йоге. Он ни в своем мышлении, ни в своей йогической практике, ни в своих реализациях не ограничит себя никакими религиозными догмами, никакими философскими концепциями. Он будет искать Истину существования во всей ее полноте. Он не станет отвергать древние дисциплины, так как они основаны на вечных истинах, но будет использовать их в направлении, соответствующем его целям.
Мы должны понять, что наша главная цель на пути знания – реализация нашего высшего «Я». Это важнее, чем реализация «Я», одинаково присутствующего в других или являющегося Владыкой Природы или Всесущим; ибо индивиду крайне необходимо достичь высочайшей истины своего собственного существа, упорядочить его работу, избавиться от противоречий и хаоса, отбросить ложные отождествления, добиться его правильного сосредоточения и чистоты, познать, что является его источником, и подняться к нему. Но мы будем делать это не для того, чтобы исчезнуть в этом источнике, а чтобы все наше существование и все сферы этого внутреннего царства могли обрести свою истинную основу, могли жить в нашем высочайшем «я», жить исключительно для нашего высочайшего «я» и подчиняться повелениям, которые исходят только из этого «я» и передаются нашему очищенному существу, не подвергаясь никаким искажениям при их прохождении через ум. И если мы всё будем делать правильно, то обнаружим, что, ведя поиск этого высшего «Я», мы нашли единое «Я» всего, единого Владыку нашей природы и всей Природы – того, кто есть Тотальность нас самих и Тотальность универсума. Ибо то, что мы видим в себе, мы неизбежно должны увидеть повсюду, поскольку в этом заключается истина Его единства. Обнаружение и правильное использование Истины нашего существа приведет к неизбежному слому и отбрасыванию барьера, отделяющего нашу индивидуальность от вселенной, и Истина, реализованная нами в своем собственном существе, обязательно реализуется для нас во вселенской универсальности, которой мы после этого станем. Реализуя в себе ведантический принцип «Я есть Он», мы, глядя на окружающий мир, обязательно придем к точно такой же реализации в отношении этого мира и постигнем другой аспект ведантического знания: «Ты есть Это». Нам нужно лишь позаботиться о том, чтобы практическое построение нашей садханы позволило нам успешно достичь этого великого единения.
Глава VII. Освобождение от подчиненности телу
Поняв интеллектуально, что кажущееся не является Истиной, что «я» не есть тело, жизнь или ум, поскольку они лишь его формы, нашим первым шагом на пути знания должно стать исправление практических взаимоотношений нашего ума с жизнью и телом, чтобы он сумел установить правильные взаимоотношения с высшим «Я». Легче всего это сделать, прибегнув к способу, с которым мы уже знакомы, поскольку он (как мы помним) играл очень важную роль в Йоге Трудов, и который заключается в отделении Пуруши от Пракрити. Пуруша, душа, обладающая властью и знанием, погрузилась в водоворот трудов своей исполнительной сознательной силы, погрузилась настолько глубоко, что стала ошибочно принимать себя за этот физический продукт ее деятельности, которое мы называем телом; Пуруша забывает свою собственную природу, забывает, что он есть душа, обладающая властью и знанием; он полагает, что его ум и душа подчинены законам и процессам тела; он забывает, что является чем-то намного более величественным, нежели просто физическая форма; он забывает, что ум на самом деле могущественнее Материи и не должен подчиняться ее омрачающим влияниям, реакциям, склонности к инерции, склонности к неспособности; он забывает, что сам он выше ума, что он является Силой, способной возвысить ментальное существо и помочь ему превзойти себя; он забывает, что он – Владыка, Трансцендентный, а Владыке не подобает рабски зависеть от своих собственных действий, а Трансцендентному – ограничивать себя формой, затерянной в необъятности его безграничного бытия. Пуруша, вспоминая свою истинную природу, должен устранить все эти провалы памяти, и в первую очередь ему следует вспомнить, что тело – лишь инструмент, один из инструментов Пракрити.
Тогда мы говорим уму, указывая на тело: «Это инструмент Пракрити, это – ни ты и ни я; отдели себя от этого». Если мы приложим достаточно усилий, то обнаружим, что ум обладает этой способностью отделяться от тела и смотреть на него со стороны, и не только мысленно, но и в действии, то есть почти физически или, скорее, витально. Эта отделенность ума должна быть подкреплена своеобразным безразличием по отношению к телу и его состоянию; нас не должно особенно заботить, сколько оно спит или бодрствует, работает или отдыхает, испытывает ли страдания или наслаждения, больно оно или здорово, полно энергии или бессильно, ощущает комфорт или дискомфорт, что оно ест или пьет. Это, однако, не означает, что мы, пока это в наших силах, не будем заботиться о теле и поддерживать его в надлежащем состоянии; нам не следует впадать в крайний аскетизм или полностью пренебрегать своей физической основой. Но вместе с тем на уровне ума мы не должны зависеть от голода, жажды, дискомфорта или болезни или придавать состоянию тела то значение, какое придает ему витальный и физический человек. По правде говоря, мы вообще не должны придавать ему какого-либо значения, за исключением самого второстепенного, рассматривая его только как инструмент. И его значение как инструмента тоже не должно вырастать до понятия необходимости; например, мы не должны думать, что чистота ума зависит от того, что мы едим или пьем, хотя на определенной стадии ограничения в еде и питье могут быть полезны для нашего внутреннего прогресса; с другой стороны, мы должны избавиться от прежних стереотипов и понять, что зависимость ума и даже жизни от пищи и питья не более чем привычка, обычный тип взаимодействия, установленный Природой между этими принципами. На самом деле с помощью выработки противоположной привычки и нового типа взаимодействия количество принимаемой нами пищи можно свести к минимуму, нисколько не утратив при этом ни ментальной, ни витальной энергии; даже, напротив, сознательно и целенаправленно развивая свой ум и витальное существо, можно существенно повысить их энергетический потенциал, научив их черпать энергию из тайных источников ментальной и витальной энергии, с которыми они более тесно связаны, а не полагаться на менее эффективную поддержку физического питания. Впрочем, этот аспект самодисциплины важен не столько в Йоге знания, сколько в Йоге самосовершенствования; ибо для достижения нашей нынешней цели крайне важно, чтобы наш ум избавился от привязанности к телу или зависимости от его состояния.
Подвергаясь такой дисциплине, ум постепенно учится занимать по отношению к телу позицию Пуруши. Прежде всего, он должен познать ментального Пурушу, как того, кто поддерживает тело, но никак не является самим телом; ибо бытие Пуруши очень сильно отличается от физического cуществования, которое он поддерживает с помощью ума, используя в качестве посредника витальную силу. Эта позиция всего существа по отношению к физическому телу должна стать настолько естественной, что это тело начнет казаться чем-то внешним, не присущим нам, похожим на одежду, которую можно снять, или же на инструмент, который мы зачем-то носим с собой. Мы можем даже почувствовать, что тела в каком-то смысле вообще не существует, а если оно и есть, то лишь как своего рода частичное проявление нашей витальной силы и ментальности. Подобные изменения свидетельствуют о том, что ум начинает занимать по отношению к телу правильную позицию, что его ложное видение, основанное на физических ощущениях и подчиненное им, замещается видением истинной сути вещей.
Далее ум, отстраненно взирая на движения и состояния тела, познаёт пребывающего внутри себя Пурушу, сначала как наблюдающего или созерцающего эти движения, а потом как постигающего или понимающего эти состояния. Он и в мыслях и в ощущениях перестает рассматривать эти движения и состояния как свои собственные, а смотрит на них, скорее, как на действия Природы, обусловленные ее гунами и их взаимодействием друг с другом. Эта отстраненность может стать настолько естественной и зайти так далеко, что между умом и телом возникнет своеобразное разделение, и уму будет казаться, что голод, жажда, боль, усталость, подавленность и т. д., ощущаемые физическим существом, принадлежат какому-то другому человеку, с которым у него такая тесная связь, что он способен видеть и чувствовать все, что происходит у того внутри. Такое разделение – великое средство, огромный шаг к власти над собой; ибо тогда ум становится способен наблюдать за всем, что происходит в природе, сначала не будучи подавленным этим, а потом вообще никак этим не затрагиваясь, наблюдать бесстрастно, ясно понимая, что происходит, но чувствуя свою полную отстраненность. Это начало освобождения ума от рабской подчиненности телу; ибо если подлинное знание последовательно претворяется в жизнь, то это неизбежно приводит к освобождению.
И, наконец, ум осознаёт, что ментальный Пуруша есть владыка Природы, без санкции которого ее движения не могут совершаться. Он обнаруживает, что Пуруша, как податель санкции, способен отозвать свое начальное согласие на былые привычки Природы и что любая привычка, в конце концов, прекращает существование или претерпевает изменение в соответствии с указанием Пуруши; но это происходит не сразу, так как привычка, одобренная им ранее, сохраняется, как устойчивый результат прошлой Кармы Природы, и не может исчезнуть или измениться до тех пор, пока не исчерпается эта Карма. Также очень многое зависит от силы привычки и от степени важности и необходимости, которую когда-то придавал ей ум; и если это не одна из фундаментальных привычек Природы, выработанных ею для обеспечения взаимодействия ума, жизни и тела, и если прежнее согласие более не поддерживается умом и отсутствует намеренное потакание этой привычке, то тогда, в конце концов, наступает изменение. Даже привычное ощущение голода и жажды может быть сведено до минимума, заблокировано и отброшено; таким же образом можно уменьшить и постепенно удалить привычку болеть, а параллельно с этим многократно увеличить способность ума исправлять нарушения в теле, либо сознательно управляя витальной силой, либо просто отдавая ментальный приказ. С помощью аналогичного процесса может быть устранена привычка телесной природы связывать определенные формы и степени активности с напряжением, усталостью и неспособностью, и тогда сила, свобода, стремительность, эффективность, с которыми этот телесный инструмент будет выполнять физическую или ментальную работу, чудесным образом возрастут, удвоятся, утроятся, удесятерятся.