Во-вторых, ему необходимо исключить обычное засыпание. Как правило, ум, уходя вовнутрь и утрачивая контакт с внешним миром, погружается в сон или дрему, поэтому при вхождении в состояние самадхи он сначала, в силу привычки, склонен погружаться или погружается в сон, вместо того чтобы бодрствовать и воспринимать происходящее. От этой привычки нужно избавиться; уму необходимо научиться бодрствовать в сновидном состоянии и осознавать себя. Причем это должно быть не обычное рассеянное, а сосредоточенное бодрствование, в котором он, будучи погруженным в себя, способен осуществлять все свои функции.
В сновидном состоянии ум может испытывать самые разные переживания. Ибо он не только сохраняет обычные ментальные способности – рассуждение, различение, волю, воображение – и может использовать их каким угодно образом, познавая любой объект, добиваясь любой избранной им цели, но также в состоянии устанавливать связь со всеми мирами – начиная от физического и кончая более высокими ментальными, к которым у него есть естественный доступ или к которым он хочет получить доступ. Работа погруженного в себя и освобожденного от узких рамок физических органов чувств ума становится тонкой, гибкой и всеобъемлющей, благодаря чему перед ним открывается масса возможностей для установления такой связи. Во-первых, он способен воспринимать любые объекты как в физическом мире, так и на других планах в виде реальных образов – не только образов видимых вещей, но образов звуков, прикосновения, запаха, вкуса, движения, действия, всего, что может ощущаться умом и его органами. Ибо ум в самадхи имеет доступ к внутреннему пространству, называемому иногда чидакашей (cidākāśa), к глубинам все более и более тонкого эфира, от которого физические органы чувств отделяет плотная пелена более грубого эфира физической вселенной. И все чувственные объекты и в материальном мире, и в любом другом создают узнаваемые вибрации, ощутимые отголоски, копии, точные образы себя, которые этот более тонкий эфир воспринимает и сохраняет.
Именно этим объясняется многое из феноменов ясновидения, яснослышания и т. д.; ибо суть этих феноменов в избирательном доступе бодрствующего ума, находящегося в состоянии повышенной восприимчивости к тому, что можно назвать образной памятью тонкого эфира, благодаря которой можно различить не только то, что было раньше или есть сейчас, но даже и то, что еще будет; ибо на более высоких планах ума будущие события уже известны и видимы и их образы могут быть отражены в уме, находящемся в настоящем. Но обычно подобное восприятие несвойственно бодрствующему уму, труднодоступно для него и может быть обретено только благодаря особой способности или же после целенаправленной подготовки. В состоянии же сновидного транса, в котором сублиминальный ум свободен, все это становится естественным и привычным. Более того, этот ум может воспринимать вещи на различных планах не только через эти осязаемые образы, но и с помощью своеобразного мысленного восприятия и впечатления, аналогом которых является феномен, называемый современной психологией «телепатией». Но способности, обретаемые в сновидном состоянии, этим не ограничиваются. Находясь в нем, мы можем как бы продлить себя, облекшись в тонкую форму ментального или витального тела, и по-настоящему проникнуть на другие планы и в другие миры или в отдаленные места этого мира, двигаться там, почти физически там присутствуя и наблюдая за происходящим, а потом вернуться оттуда, отчетливо помня окружающую обстановку, реальные обстоятельства и события. Мы даже можем для этой цели выйти в ментальном или витальном теле и странствовать в нем, оставив физическое тело до нашего возвращения в глубочайшем трансе без признаков жизни.
Впрочем, все эти внешние феномены второстепенны. Сновидное состояние самадхи ценно прежде всего тем, что оно с легкостью открывает доступ к тем более высоким мыслительным, эмоциональным и волевым уровням и силам, благодаря которым душа может достичь большей высоты, широты и самообладания. Уходя внутрь и не отвлекаясь на внешние раздражители, мы, предельно сосредоточившись, можем добиться глубокой внутренней отрешенности и подготовиться, с помощью свободного размышления, обдумывания, различения или, более детально, более полно, – с помощью постоянно углубляющегося видения и отождествления к познанию Божественного, высшего «Я», трансцендентной Истины, явленной как в своих принципах, силах и проявлениях, так и в высочайшем и изначальном Бытии. Или же мы можем, погрузившись во внутреннюю радость и чувство благоговения, как в уединенную и затворенную светлицу души, подготовиться к восторгу единения с божественным Возлюбленным, с Владыкой всего блаженства, восторга и Ананды.
С точки зрения интегральной Йоги, может показаться, что самадхи имеет один недостаток, ибо когда транс заканчивается, нить [связывающая обычное сознание с высшим] разрывается и душа возвращается в суету и несовершенство внешней жизни, облагораживающее воздействие на которую могут произвести разве что смутные воспоминания о более глубоких переживаниях, испытанных в трансе. Но это нарушение связи, этот разрыв не является неизбежным. Во-первых, только неподготовленное психическое существо не в состоянии донести переживания, испытанные в состоянии транса, до бодрствующего ума; научившись полностью контролировать ход самадхи, оно может переходить без всяких провалов в памяти от внутренней погруженности к внешнему бодрствованию. Во-вторых, когда это однажды совершено, достигнутое во внутреннем состоянии становится легче воспринять бодрствующим сознанием и превратить в обычные ощущения, способности, ментальные состояния пробужденного бытия. Тонкий ум, обычно скрытый настойчивыми требованиями физического существа, становится могущественным даже в бодрствующем состоянии, и это случается еще до того, как человек с расширившимся сознанием обретает способность жить не только в физическом, но и в своих нескольких тонких телах, осознавать их и себя в них, использовать их органы чувств, способности и возможности, постигать супрафизическую истину, обладать супрафизическим сознанием и испытывать супрафизические переживания.
Находясь в сновидном состоянии, мы можем подняться на более высокий уровень бытия, превзойти мысль и войти в чистое сознание, превзойти эмоции и проникнуть в чистое блаженство, превзойти волю и обрести чистое господство; это врата, через которые достигается единство с высшим состоянием Сат-Чит-Ананды, порождающим все формы мировой активности. Но здесь нам следует проявить осмотрительность, чтобы избежать ловушек символического языка. Ибо никаким сном со сновидениями или без сновидений эти более высокие состояния не являются – это не более чем метафоры, объясняющие обычному физическому уму, что происходит с ним при подъеме на более высокие планы. «Я» в третьей фазе самадхи, называемой глубоким сном, сушупти (suṣupti), вовсе не находится в забытьи. Наоборот, «Я», погруженное в глубокий сон, описывается как Праджня, Владыка Мудрости и Знания, «Я» Гнозиса, именуется Ишварой, Господином существования. То, что для физического ума является сном, то для нашего более широкого и тонкого сознания – величайшее бодрствование. Обычному уму все, что превосходит порог его нормального восприятия, но все же осознается им, кажется сном; когда же он пересекает границу, за которой никакое осознание невозможно, он перестает воспринимать истину даже в виде сновидений и погружается в глубокое забытье и полную бессознательность. Где проходит эта граница, зависит от силы индивидуального сознания, от степени и высоты его озаренности и пробужденности. Эту границу можно поднимать все выше и выше, пока она не превзойдет даже запредельные уму уровни. Хотя обычно человеческий ум не может сохранять даже внутреннюю пробужденность в состоянии транса, поднимаясь на супраментальные уровни; но эта неспособность может быть преодолена. Пробужденная на этих уровнях душа становится хозяином сфер гностической мысли, гностической воли, гностического восторга, и если она может осознавать их в самадхи, она может сохранить память о пережитом и силу пережитого, вернувшись в бодрствующее состояние. Даже на еще более высоком из открытых для нас уровней – уровне Ананды пробужденная душа может аналогичным образом осознать «Я» Блаженства как в его сути, так и в его космической широте. Однако могут быть еще более высокие уровни, возвращаясь с которых она сможет лишь сказать: «каким-то непонятным образом я погрузилась в неописуемое блаженство», блаженство самосущего бытия, лишенного всяких черт, неподдающееся ментальному выражению или образному описанию. Даже ощущение бытия может исчезнуть в состоянии, где существование мира теряет всякий смысл и только буддистский символ Нирваны кажется в полной мере оправданным. Как бы высоко мы ни поднимались, оставаясь в бодрствующем состоянии, кажется, что всегда есть еще нечто запредельное, достижимое не иначе, как в глубоком сне, сушупти (suṣupti).
Таков в общих чертах йогический транс, самадхи, – нам нет сейчас необходимости рассматривать все сложные тонкости этого феномена. Достаточно отметить, что в системе интегральной Йоги его полезность относительна. Верно то, что в каких-то пределах, которые трудно определить или установить, почти всё, что может дать самадхи, можно получить, не прибегая к нему. Но тем не менее существуют высокие духовные и психические состояния, пережить которые не отраженно, а непосредственно, глубоко и всеобъемлюще можно, только войдя в йогический транс. И даже для получения того, что можно обрести иначе, транс предоставляет готовые средства и возможности, становящиеся если не необходимыми, то очень полезными по мере нашего подъема на все более и более высокие и труднодоступные планы. Осознавая их в трансе, мы должны максимально полно перенести этот опыт в бодрствующее состояние. Ибо в йоге, охватывающей всю жизнь без каких-либо исключений, самадхи становится по-настоящему полезным лишь в том случае, если обретенное в нем человеческая душа может в полной мере осознать и пережить в обычном бодрствующем состоянии.