бхакти никогда не прекращалось и не уменьшалось. Он не просит о небесах или об избавлении от рождений, или о чем-то еще, он хочет лишь, чтобы его любовь была вечной и абсолютной.
Любовь, будучи страстью, стремится к двум вещам – вечности и пылкости, и в отношениях Любящего и Возлюбленного это стремление к вечности и пылкости возникает спонтанно и инстинктивно. Любовь – это стремление к взаимному обладанию, и именно в любви потребность во взаимном обладании становится абсолютной. Превосходя желание обладать, означающее различие, любовь становится поиском единства, и именно здесь идея единства – двух душ, сливающихся друг с другом и становящихся одним целым, – достигает своего высочайшего воплощения и абсолютного удовлетворения. Также любовь – это жажда красоты, и именно в такого рода отношениях эта жажда, благодаря видению, прикосновению и радости Всепрекрасного, навечно утоляется. Любовь – это дитя и искатель Восторга, и именно здесь она находит высочайший из всех возможных экстазов, охватывающий как эмоциональное сознание, так и каждую струну существа. Более того, эти отношения, как в случае любви двух человеческих существ, предполагают получение максимального удовлетворения, но обычно влюбленные, даже испытывая самую пылкую любовь, едва ли бывают удовлетворены, потому что только в Божественном эти отношения могут найти свое подлинное и абсолютное удовлетворение. И именно при установлении такого рода отношений обращение человеческих эмоций к Богу обретает свой подлинный смысл и обнаруживает всеобъемлющую истину, внешним символом которой является человеческая любовь. Это обращение возвышает, обожествляет и удовлетворяет все глубинные мотивы этих эмоций, позволяя человеку насладиться блаженством, которое породило нашу жизнь и к которому она через единство возвращается, поднимаясь к Ананде божественного существования, где любовь абсолютна, вечна и чиста.
Глава IV. Путь Преданности
Сам по себе путь бхакти столь же широк, как сердечное томление души по Господу, и столь же прост и непосредственен, как любовь и желание, неудержимо стремящиеся к своей цели. Поэтому он не может быть сведен к какой-то упорядоченной системе или методике, не может основываться на психологических знаниях, как Раджа-йога, или на психофизических, как Хатха-йога, или начинаться с четкого ментального различения, как это принято в Джняна-йоге. На пути бхакти в качестве вспомогательных могут использоваться различные методы и приемы, и человек, если он склонен к порядку, четкости и систематизации, обращаясь к ним, может попытаться выявить какую-то последовательность и закономерность: однако, чтобы получить общую картину, пришлось бы рассмотреть почти все религии, обращая внимание на то, как в них происходит внутреннее приближение человека к Божеству. Впрочем, если говорить о более сокровенной Бхакти-йоге, то на самом деле классифицировать этот процесс довольно просто. В нем можно выделить четыре последовательные стадии: жажду Души, обратившейся к Богу, и ее напряженную эмоциональную устремленность к нему; муки неразделенной любви и ответную любовь Бога; блаженство взаимной любви и восхитительную игру чувств, являющихся выражением этого блаженства; и, наконец, вечное наслаждение божественным Возлюбленным – средоточием небесного восторга. Все эти элементы одновременно слишком просты и слишком глубоки для систематизации или анализа. В лучшем случае можно лишь сказать: «вот четыре последовательных этапа или, если так можно выразиться, ступени сиддхи, а вот некоторые средства, которые в принципе могут использоваться, а вот некоторые аспекты и опыты, характерные для этой садханы». И прежде чем рассмотреть, как путь преданности вливается в русло синтетической и интегральной йоги, какое место он в ней занимает и как его принципы влияют на другие принципы божественной жизни, нам нужно, не вдаваясь в детали, проследить эволюцию всех его элементов.
Любая йога – это обращение человеческого ума и человеческой души, пока еще не достигших божественной реализации, но ощущающих всю ее божественную привлекательность и красоту, к тому, что поможет им обрести более великое существование. Эмоционально, первоначальной формой, которую принимает это обращение, неизменно становится чувство благоговения. В обычной религии это благоговение облекается в форму внешнего поклонения, которое, в свою очередь, постепенно превращается в совершенно формальный ритуал. Как правило, возникновение этого элемента неизбежно, так как большинство людей живут в своих физических умах, и для того, чтобы что-то почувствовать и осознать, им нужно внешнее физическое действие и внешний физический символ. Здесь мы можем вспомнить тантрическую классификацию садханы, относящей путь пашу (paśu), толпы, животного или физического существа, к низшей стадии и утверждающей, что чисто или преимущественно ритуальное поклонение является начальным этапом на этой самой примитивной стадии. Очевидно, что даже подлинная религия (а йога – это нечто большее, чем религия) начинается только тогда, когда это внешнее поклонение связано с чем-то, реально воспринятым умом, с какими-то подлинными чувствами, с искренним послушанием, благоговением или духовным стремлением, которые оно поддерживает, внешне выражает, а также служит своеобразным периодическим или постоянным напоминанием, помогающим человеку отвлекать свой ум от земных дел и вновь обращать его к Богу. Но пока человек почитает или боготворит только созданный его умом образ Божества, он еще не начал практиковать йогу. Поскольку цель йоги единство с Божественным, ее начало всегда должно заключаться в поиске Божественного, желании установить некий контакт, приблизиться к Нему или осознать Его. Когда это происходит, обычное почитание неизменно уступает место внутреннему поклонению; мы начинаем превращать себя в храм Божественного, свои помыслы и чувства – в постоянную молитву стремления и поиска, а всю свою жизнь – во внешнее служение и поклонение. Именно по мере того, как это изменение и переориентация души усиливается, религия становится йогой – укрепляющейся связью и единением с Божественным. Это, впрочем, не означает, что внешнее поклонение обязательно прекращается, но оно постепенно становится лишь физическим выражением или внешним проявлением внутренней преданности и благоговения, ликованием души, которое облекается в слова и символические действия.
Благоговение, перед тем как оно становится элементом более глубокой Йоги преданности, будучи лепестком цветка любви, ее хвалебной песней и спонтанной тягой к ее солнцу, должно (если оно глубоко) вести к всевозрастающему посвящению существа Божественному, которому человек поклоняется. И одним из элементов этого посвящения должно стать самоочищение, позволяющее нам подготовиться к контакту с Божественным или к вхождению Божественного в храм нашего внутреннего существа или к Его выходу из-за покрова в святилище нашего сердца. Это очищение по своей природе может быть этическим, но его цель не просто стремление к правильному и безупречному поведению, свойственное моралисту, или даже, когда мы однажды достигаем соответствующей стадии йоги, не просто послушание Божьему закону, как это принято в формальной религии; оно должно стать избавлением, катарсисом (katharsis), от всего, что несовместимо ни с представлением о Божественном как таковом, ни с пребыванием Божественного в нас самих. В первом случае мы учимся чувствовать и действовать так же, как Божественное, а во втором – уподобляем нашу природу Его природе. Это постепенное уподобление настолько же превосходит внешнюю нравственную жизнь, насколько внутреннее обожание превосходит ритуальное поклонение. Его кульминацией становится своеобразное освобождение, приносимое уподоблением Божественному,[53] освобождение от нашей низшей природы и превращение ее в божественную природу.
Посвящение, достигшее полноты, становится преподнесением всего нашего существа Божественному, а значит, всех наших помыслов и действий. На этом этапе Йога преданности вбирает в себя все сущностные элементы Йоги трудов и Йоги знания, но использует их по-своему и в своем собственном духе. Она становится жертвоприношением жизни и трудов Божественному. Но жертвоприношение любви больше, чем подчинение индивидуальной воли божественной Воле. Бхакта преподносит Божественному всю свою жизнь и всё, чем он является, всё, что он имеет, и всё, что он делает. Эта самоотдача может принять аскетическую форму, как в случае, когда он оставляет обычную человеческую жизнь и посвящает свои дни только молитве, восхвалению и поклонению или экстатическому созерцанию, когда он отказывается от собственности и становится монахом или нищим, не владеющим ничем, кроме Божественного, когда он отрекается от всех обычных действий, кроме тех, что помогают общению с Божественным и с другими преданными или относятся к сфере бхакти, или, в лучшем случае, он, укрывшись в неприступной крепости аскетической жизни, продолжает служить людям, выполняя ту работу, которая настолько исполнена любви, сострадания и добра, что кажется исходящей от самого Божественного. Однако существует более полное самопосвящение, свойственное любой интегральной йоге, в которой йогин, приемля жизнь во всей ее полноте и мир во всей его целостности и смотря на них как на игру Божественного, преподносит Ему все свое существо; он смотрит на все, что он собой представляет и чем владеет, как на принадлежащее только Божественному и никому другому, и выполняет все действия как жертвоприношение Ему. Благодаря этому происходит всеобъемлющее активное посвящение как внутренней, так и внешней жизни, безоговорочная и полная самоотдача.
Помыслы также посвящаются Божественному. Вначале это посвящение заключается в попытке сосредоточить ум на объекте обожания – ибо обычно беспокойный человеческий ум занят другими вещами и, даже будучи устремленным ввысь, постоянно отвлекается миром – в итоге мысли о Божественном становятся его привычными мыслями, а все остальное отодвигается на второй план и рассматривается только по отношению к Божественному. Практикуя это сосредоточение, часто прибегают к помощи физического образа или применяют более глубокое и эффективное средство – повторение мантры или божественного имени, благодаря чему удается узреть божественную личность. Те, у кого есть склонность к систематизации, полагают, что ищущий Божественное через посвящение ему своих помыслов проходит тр