ние, волнует и приносит только краткую и относительную радость. Совершенство требует, чтобы сердце было невозмутимым, но это должна быть не только пассивная невозмутимость; мы должны чувствовать, что за любым опытом и событием стоит божественная сила, стремящаяся только к благу, мы должны обладать верой и волей, способными превратить яд мира в нектар, видеть за враждебностью духовное намерение сделать нас более счастливыми, а за страданием – тайну любви, в семени боли прозревать цветок божественной силы и радости. Эта вера, кальяна-шраддха (kalyāṇa-śraddhā), необходима для того, чтобы сердце и все психическое существо, которое открылось, могли откликаться тайной божественной Ананде и превращаться в эту подлинную и изначальную квинтэссенцию всего сущего. Эта вера и воля должны сопровождаться способностью к безграничной, всеохватной и всепоглощающей любви и вести к ней. Ибо главным предназначением сердца, его подлинной функцией является любовь. Этот инструмент дарован нам для достижения абсолютного тождества и единства; ибо просто понять умом, что все едино, недостаточно, нужно также почувствовать это сердцем и ощутить единство в психическом существе, а это значит – уметь наслаждаться Единым и всеми объектами, пребывающими в нем, любить Бога и всех существ. Сердечная вера в добро и сердечное желание добра основаны на восприятии единого Божественного, имманентно пребывающего во всем и направляющего мир. В основе универсальной любви должно лежать видение сердца и психическое и эмоциональное ощущение единого Божественного, единого «Я», наполняющего собой все существование. Все четыре элемента тогда станут одним целым, и даже когда мы будем использовать силу Рудры, борясь за правду и добро, в ее основе будет лежать сила универсальной любви. Так сердце достигнет высочайшего и наиболее характерного для него совершенства, према-самартхьи (prema-sāmarthya).
И, наконец, мы должны сделать совершенными наше ментальное сознание и рассудок, буддхи. В первую очередь нужно добиться ясности и чистоты интеллекта. Он должен быть избавлен от притязаний витального существа, стремящегося заменить истину желаниями ума, от требований беспокойного эмоционального существа, стремящегося придать истине эмоциональные оттенки и формы и тем самым приукрасить, исказить, ограничить и фальсифицировать ее. Он должен быть избавлен также от своих собственных недостатков – инертности мышления, тупой ограниченности и нежелания открываться знанию, от интеллектуальной беспринципности, от предубеждений и предпочтений, от упрямства в своих суждениях и ложных побуждений в стремлении к знанию. Он должен хотеть только одного – превратить себя в незамутненное зеркало истины, отражающее ее суть и ее формы, ее законы и отношения, в чистое зеркало, в точный, тонкий и высокочувствительный инструмент гармонии, своего рода интегральный интеллект. Затем этот чистый и ясный интеллект может стать спокойным и светлым сознанием, чисто и ярко фокусирующим сияние солнца Истины. В любом случае, ему нужно не просто стать средоточием нейтрального или белого света, а превратиться в пластичный, мощный, гибкий инструмент, способный улавливать все нюансы и оттенки, понимать все стороны предмета или явления, отражать всё великолепие и всё многообразие красок в проявлении Истины, открываться всем ее формам. Став таким, он избавится от всех своих ограничений, не будет ограничиваться какой-то одной способностью, формой или процессом познания и станет инструментом, готовым и способным выполнять любую работу, возложенную на него Пурушей. Таким образом, четырьмя аспектами совершенства мыслящего ума становятся чистота, светлая ясность, богатая и гибкая многогранность и способность к интеграции, вишуддхи (viśuddhi), пракаша (prakāśa), вичитра-бодха (vicitra-bodha), сарваджняна-самартхья (sarva-jñāna-sāmarthya).
Каждый природный инструмент, достигнув таким образом совершенства, будет осуществлять предназначенные ему функции без излишнего вмешательства в работу друг друга и в гармоничной целостности нашего природного существа беспрепятственно исполнять волю Пуруши. Это совершенство должно постоянно расти, делая существо более энергичным и сильным в работе, способным к все более и более масштабной деятельности, и придавая определенное величие всей природе в целом. В результате, инструменты станут готовы к трансформации и переходу к своей супраментальной деятельности, в которой проявится более высокая, целостная и светоносная духовная истина тотального совершенства природы. Средства, с помощью которых достигается это совершенство инструментов, мы рассмотрим позже; сейчас же достаточно сказать, что главными условиями являются воля, самонаблюдение и самопознание, а также постоянная практика, абхьяса (abhyāsa), направленная на самопреобразование и трансформацию. Пуруша обладает этой способностью; ибо дух внутри всегда может изменять и совершенствовать работу своей природы. Однако ментальное существо должно помочь ему, занимаясь ясным и бдительным самонаблюдением, открываясь свету тщательного и скрупулезного самопознания, наделяющему его пониманием, и всё большему могуществу, позволяющему ему обретать власть над своими природными инструментами, вырабатывая неусыпную и настойчивую волю к самопреображению и самотрансформации, – а также предаваясь неустанной практике и постоянно отвергая каждый дефект и искажение и заменяя их правильным состоянием и правильным и улучшенным процессом. Ибо, какими бы ни были трудности и какое бы сопротивление на начальном или на последующих этапах ни оказывала Пракрити, она, в конце концов, должна подчиниться этой воле. Аскеза, тапасья, терпение, честность и искренность в поиске знания и в использовании силы воли необходимы до тех пор, пока более великая, чем наше ментальное «я», Сила не начнет оказывать непосредственное воздействие, делая трансформацию более легкой и быстрой.
Глава XV. Сила души и четырехсторонняя личность
Совершенствование наших обычных ума, сердца, праны и тела приводит нас только к совершенству психофизического механизма, которым мы вынуждены пользоваться; оно приводит инструменты в правильное состояние и создает необходимые условия для божественной жизни и божественных трудов, проживаемых и осуществляемых с более чистыми, более великими и более ясными энергией и знанием. Затем встает вопрос о Силе, вливающейся в эти инструменты, карана (karaṇa), и о Том, кто движет этой Силой для достижения своих универсальных целей. Сила, работающая в нас, должна быть проявленной божественной Шакти, высшей или универсальной Силой, сбросившей покровы в освобожденном индивидуальном существе, parā prakṛtir jīvabhūtā. Именно эта сила станет исполнительницей каждого действия и энергией этой божественной жизни, карта (kartā). Единый, который стоит за ней, это Ишвара, Владыка всего сущего, с которым каждый аспект нашего существования, благодаря совершенству, придет в йогическое единение. Это единение будет характеризоваться одновременно тождественностью в бытии и единством в рамках разнообразных отношений души и ее природы с Господом, пребывающим внутри нас, а также являющимся своеобразной средой, в которой мы живем, движемся и существуем. Мы должны добиться, чтобы всё наше существо и всю нашу жизнь наполнили присутствие и мощь этой божественной Шакти с Ишварой внутри или позади нее. Ибо без этого божественного присутствия и этого более великого могущества силам нашей природы сиддхи не обрести.
Любое действие человека в жизни является результатом взаимодействия души и Природы: Пуруши и Пракрити. На уровне природы присутствие и влияние Пуруши выражается в виде определенной способности, присущей нашему существу, которую, для удобства, мы можем назвать силой души; и всегда именно эта сила поддерживает работу всех энергий рассудка, ума, жизни и тела, определяет облик нашего сознательного существа и тип нашей природы. В обычном среднеразвитом человеке эта сила проявляется в ослабленной, видоизмененной, механической, подспудной форме – как темперамент и характер; но это только наиболее внешняя форма, которой механическая Пракрити, кажется, ограничивает и обусловливает Пурушу, сознательную душу или существо, и которую она использует, чтобы придать Пуруше определенный облик. Какими бы ни были формы интеллектуального, этического, эстетического, динамического, витального и физического ума и тип, принимаемый развивающейся природой, душа воплощается в них и может действовать только так, как ей предписано этой сформированной Пракрити, двигаясь в ее узкой колее или относительно широком круге. В результате человек делается саттвичным, раджасичным или тамасичным или обладает смесью этих качеств, а его темперамент становится лишь своего рода тончайшим оттенком, отсветом души, который окрашивает наиболее выраженную форму проявления этих устойчивых качеств его природы. Более волевые люди добиваются большего выхода энергии души на поверхность и становятся так называемыми сильными или великими личностями. В них, по словам Гиты, присутствует нечто от Вибхути, vibhūtimat sattvaṁ śrīmad ūrjitam eva vā, некая более возвышенная энергия, часто окрашенная, а иногда проникнутая боговдохновением, или же особое проявление Божественности, которая, вне всякого сомнения, есть во всех, даже в слабейших или самых невежественных живых существах. Но, в случае Вибхути некая особая сила этой Божественности начинает проникать сквозь покров человеческой заурядности, и нечто прекрасное, привлекательное, яркое или величественное проявляется в облике, характере, жизни и работе этих исключительных личностей. Эти люди тоже трудятся, будучи ограничены типом своей природной силы и в соответствии с его гунами, в них есть нечто бросающееся в глаза, но едва ли поддающееся анализу – то, что на самом деле является непосредственной силой «Я» и духа, использующего для достижения своих великих целей тип и склонности конкретной природы. По этой причине сама природа в них возвышается или достигает более высоких уровней своего бытия. Многое в работе этой Силы может казаться эгоистическим и даже извращенным, но какую бы форму – дайвическую, асурическую или ракшасическую – она ни принимала, это все равно результат влияния тайного Божества, направляющего и использующего Пракрити для реализации своих более великих замыслов. Если сила существа развита еще больше, то через нее проявляется подлинный характер этого духовного присутствия и тогда она кажется чем-то безличным, самосущим и обладающим собственной властью, чистой силой души, которая, будучи отличной от силы ума, силы жизни, силы интеллекта, движет ими и даже, в какой-то степени приспосабливаясь к их способу функционирования, к преобладающей гуне и типу природы, оставляет на всем печать своей изначальной трансцендентности, безличности, чистого огня духа, чего-то превосходящего гуны нашей обычной природы. Когда же дух в нас свободен, тогда то, что скрывалось за этой силой души, выходит вперед во всем сиянии своего света, красоты и величия, – проявляется Дух, Боже