parākāt; она должна пересечь воды rasā, она встречает ночью, которая дает ей приют, опасаясь, как бы Сарама не перешла за ее границы, atiṣkado bhiyasā; Сарама достигает дома дасью, dasyor oko na sadanam, который они сами описывают как reku padam alakam – мир лжи за пределами сущего. За пределами сущего находится и высочайший мир, возвышаясь над этим проявленным миром или превосходя его; это также reku padam, но только satyam, а не alakam – мир Истины, а не мир лжи. Тот мир – кромешная тьма, где нет знания, tamaḥ avayunaṁ tatanvat; Индра, когда своим величием превосходит (ririce) небо, землю и срединный мир, создает для ария иной мир – мир истины и знания, vayunavat, превышающий все эти три царства и потому именуемый reku padam. Эта тьма, этот низший мир Ночи и Несознания в проявленном существовании, символически изображаемом в виде горы, которая вздымается из недр земли до края неба, представлена образом потаенной пещеры у подножия горы, пещеры мрака.
Но пещера – это только обитель пани, а поле их действия – это земля, небо и срединный мир. Пани – сыновья Несознания, хотя нельзя сказать, что они сами не осознают своих действий; они обладают формами иллюзорного знания, māyāḥ, но это есть формы неведения, истина которых погружена во мрак несознания, внешнее же их проявление ложно, неистинно. Ибо мир, как мы его видим, вышел из тьмы, сокрытой во тьме, из глубокого, бездонного потока, что покрыл все сущее, океана бессознания, apraketaṁ salilam (Х.129.3); в этом небытии провидцы желанием сердца и мыслью ума отыскали то, что создает истинное бытие. Это небытие истины вещей, asat, является их первым выражением, возникающим из океана бессознания; а его великая тьма и есть ведийская Ночь, rātrīṁ jagato niveśanīm (I.35.1), которая содержит в своем темном чреве весь мир с его непроявленными возможностями. Ночь расширяет свои владения, охватывая этот тройственный мир наш, и из нее в небе, в ментальном существе, рождается Заря, которая освобождает Солнце из мрака, где оно пребывало сокрытым и непроявленным, и создает в небытии, в Ночи, видение высочайшего Дня, asati pra ketuḥ (I.124.11). Вот почему именно в этих трех мирах идет битва между Владыками Света и Владыками Неведения, которая никак не может завершиться.
Слово пани (paṇi) буквально означает «делец», «торговец» – от корня paṇ (а также pan[66] , ср. тамильское pan, греческое ponos, «труд»), и мы можем, вероятно, считать пани теми силами, которые управляют обычными неозаренными чувственными движениями жизни, чьи корни лежат в темном подсознании, в физическом бытии, а не в божественном разуме. Вся борьба человека ведется за то, чтобы заменить эти неосознанные движения светозарным деянием ума и жизни, нисходящей из высших сфер, через ментальное существование. Всякий, кто к этому стремится, усиленно работает, продвигается вперед, сражается, восходит на гору бытия, есть арий (ārya, arya, ari – от корня, имеющего разные значения: «трудиться», «сражаться», «взбираться или подниматься», «продвигаться», «свершать жертвоприношение»); ибо труд ария это жертвоприношение, которое одновременно является и битвой, и восхождением, и походом – битвой против сил тьмы, восхождением на высочайшие вершины горы, за пределы земли и неба, к Свару, переходом на другой берег рек и океана в далекую Бесконечность сущего. Арий обладает волей к труду, он вершитель трудов (kāru, kīri и т. д.), боги, которые вкладывают свою силу в его труд, есть sukratu – совершенные в силе, исполняющей жертвоприношение; дасью же или пани противоположной природы, он есть akratu – тот, кто не совершает труда. Арий есть приносящий жертву, он yajamāna, yajyu; боги, которые принимают, поддерживают и направляют его жертвоприношение, есть yajata, yajatra, силы жертвоприношения; дасью же противопоставлен и тем, и другим, он ayajyu, не приносящий жертву. Арий в жертвоприношении находит божественное слово, gīḥ, mantra, brahma, uktha, он есть brahmā – певец слова; боги услаждаются словом и поддерживают его, girvāhasaḥ, girvaṇasaḥ, а дасью – противники и враги Слова, brahmadviṣaḥ, они уничтожают Слово, искажают речь, mṛdhravacasaḥ. У них нет силы божественного дыхания, или же нет уст, чтобы изречь слово, они anāsaḥ; и у них нет силы постичь или же придать ментальную форму слову и той истине, которая в ней содержится, они amanyamānāḥ; тогда как арии – мыслители слова, manyamānāḥ, они утверждают мысль, они обладают мыслящим разумом и провидческим знанием, dhīra, manīṣī, kavi; боги также владеют Мыслью и Словом, они высочайшие мыслители, prathamo manotā dhiyaḥ, kavayaḥ. Арии устремлены к божественному, желают богов, devayavaḥ, uśijaḥ; они стремятся через жертвоприношение, через слово, через мысль взрастить свое собственное существо и божественные силы, заключенные в нем; дасью же – богоненавистники, devadviṣaḥ, они преграждают путь богам, devanidaḥ, они не желают роста, avṛdhaḥ. Боги щедро даруют арию богатство, он в свою очередь отдает свое богатство богам; дасью утаивает свое богатство от ария, пока тот не отнимет его силой, и дасью не выжимает бессмертный нектар Сомы для богов, стремящихся обрести тот восторг, что он несет человеку; хоть дасью и богат, revān, хоть его пещера и полна коров, коней и сокровищ, gobhir aśvebhir vasubhir nyṛṣṭaḥ (X.108.7), он все равно безрадостен, arādhas, потому что его богатство не приносит благоденствия и счастья ни людям, ни ему самому, ведь пани – скупец существования. В противоборстве ария и дасью, дасью всегда стремится к грабежу и раззору, он угоняет у ария сияющих коров и прячет их во тьме пещеры. «Убей пожирателя, пани, ибо он есть волк (vṛkaḥ, разрывающий на части)» (VI.51.14).
Безусловно, эти описания можно c легкостью применить к враждебно настроенным людям, ненавидящим культ и богов ариев, но на примере гимна I.33 мы увидим, что такая интерпретация абсолютно невозможна, ибо в нем проводятся четкие различия и очень подробно описана битва Индры и его союзников с дасью – все эти дасью, пани и Вритры попросту не могут быть человеческими существами: воинами или грабителями из враждебных племен. В первых десяти стихах этого гимна риши Хираньяступы Ангираса несомненно речь идет о сражении за Коров, а следовательно, и о пани. «Приидите, мы отправимся к Индре в поисках коров, ибо это он взращивает мысль в нас; он непобедим, и полны его блага, он освобождает для нас (отделяя от тьмы) высшее знание, видение лучезарных коров», gavāṁ ketaṁ param āvarjate naḥ. «И вот лечу я к этому дарителю богатств, несокрушимому, словно птица – к любимому гнезду, преклоняясь пред Индрой, восхваляя наивысшими словами света того, кого должны призывать певцы гимна на своем в пути. Он приходит со всем своим воинством, он увешал себя колчанами; он – воин (арий), дающий коров тем, кому пожелает. О Индра, возросший (нашими словами), не храни для себя свой полный восторг, не становись для нас пани», coṣkūyamāṇaḥ indra bhūri vāmaṁ mā paṇir bhūr asmad adhi pravṛddha. Последняя фраза весьма поразительна, но ее подлинную силу невозможно извлечь из ныне существующей интерпретации, где она переводится следующим образом: «не становись скупым по отношению к нам». Но в этом случае не принимается во внимание тот факт, что пани есть стяжатели богатства, которые удерживают его у себя, не давая ни богу, ни человеку. Безусловно, смысл заключается в следующем: «Ты обладаешь стольким богатством восторга, не будь же пани, который все, чем владеет, хранит лишь для себя и ничего не дает человеку; не удерживай же от нас то блаженство в своем сверхсознании, как это делают пани в своих тайниках подсознания».
Далее в гимне описываются пани, дасью и битва, которую Индра ведет с ними за обладание землей и небом. «Так вот, своим оружием ты убиваешь богатого дасью, выступая один с силами, что служат тебе, о Индра; из лука твоего они (его силы, как стрелы) разлетелись во все стороны, и те, кто владеет, но не приносит жертв, отправились в последний путь. Их головы разбросаны вдалеке от них, тех, кто не приносят сами жертвы, но соперничают с приносящими жертву, когда ты, о повелитель сияющих скакунов, прочно вставший на небо, сбросил с Неба и Земли тех, кто не следовал твоему закону деяний (avratān). Они сразились с войском безупречного; Навагвы отправили его в поход; словно волы, сражающиеся с быком, они были отброшены, и поняв кто есть Индра, они бежали от него вниз по склонам. О Индра, ты поборол их, рыдающих и хохочущих по другую сторону срединного мира (rajasaḥ pāre, то есть на границах неба); ты спалил дасью, низвергнув его с неба, с высот, ты укрепил молитву того, кто восхваляет тебя и приносит Сому. Объяв кругом землю, они засияли в свете золотого самоцвета (образ Солнца); но они, спешащие, все же не миновали Индры, ибо он расставил своих соглядатаев повсюду благодаря Солнцу. Когда своим величием ты объял со всех сторон землю и небо, о Индра, с помощью изрекающих слово (brahmabhiḥ) ты низверг дасью, сражаясь с теми, кто не способен мыслить (постичь Истину), при помощи тех, кто мыслит, amanyamānān abhi manyamānaiḥ. Они не достигли края неба и земли; Индра, бык, сделал удар молнии своим союзником, с помощью Света он извлек (выдоил) сияющих коров из тьмы».
Сражение происходит не на земле, но по другую сторону Антарикши (срединного мира), дасью низвергнуты с небес огнем молнии, они окружают землю, но их изгоняют и с земли, и с неба; ибо не могут они найти место ни на небе, ни на земле, которые исполнялись теперь величия Индры, и негде им скрыться от его молний, ибо Солнце делает свои лучи соратниками Индры, которых он расставляет вокруг, и от сияния этих лучей пани не могут укрыться. Так не может описываться обычная земная битва между арийскими и дравидийскими племенами; и молния не может быть молнией физического света, поскольку это никак не связывается с устранением сил Ночи и извлечением коров Зари из мрака. В таком случае ясно, что эти не приносящие жертв, эти ненавистники слова