внешними формами психического существования, часто именуемого человеческой психикой. И когда некий отблеск этого огромного и чистого психического существа отражается на поверхности человеческой жизни, мы говорим, что у человека есть душа. Если же такие отблески отсутствуют, мы говорим, что у человека нет души.
Внешние формы человеческого существа принадлежат нашему мелкому эгоистическому существованию. Сублиминальные формы нашего существа суть проявления истинной индивидуальности человека. Поэтому скрытая часть человеческого существа является той составляющей его природы, которая наиболее близка к универсальным проявлениям на человеческом уровне. Наш сублиминальный разум открыт для универсального знания космического Разума, наша сублиминальная жизнь соприкасается с универсальной силой космической Жизни, а тонкое физическое существо – с универсальной силой космической Материи. Поверхностный человеческий разум, жизнь и тело словно толстые стены отделяют нас от универсального всеобщего. Природа вынуждена с огромным трудом преодолевать эти препятствия, что ей удается сделать лишь весьма несовершенным образом с помощью довольно грубых физических средств. Точно так же наша сублиминально скрытая душа способна воспринимать универсальное, космическое блаженство, от которого поверхностная душа отгорожена стеной эгоизма, через которую божественное космическое Блаженство способно проникать лишь в искаженной форме под маской своей полной противоположности.
Из сказанного следует, что поверхностная душа желаний лишена подлинной жизни души и способна лишь к искаженному восприятию окружающих ее вещей и явлений. Все зло в этом мире заключено в том, что человек не в состоянии обрести свою истинную душу, а причина этого зла коренится, в свою очередь, в его неспособности соединиться с истинной душой окружающего его мира. Он стремится к постижению сути бытия, силы, сознания, блаженства, но вместо этого получает целый ворох противоречивых ощущений и впечатлений. Если бы он мог найти суть всего сущего, то сумел бы даже в этом ворохе ощущений и впечатлений обрести и универсальное бытие, и силу, и сознание, и блаженство. Противоречия мира феноменов примиряются на уровне единства и гармонии Истины, с которой мы соприкасаемся во всех наших контактах с окружающим миром. В то же самое время человек обрел бы свою истинную душу и с ее помощью свое «я», поскольку истинная душа есть посланник его «я», а человеческое «я» и всемирное «я» едины. Но все это остается недоступным для человека из-за эгоистического невежества его разума, сердца и чувства, отвечающих на внешние влияния не всеохватывающим отношением, обнимающим весь мир, а мелочными своекорыстными действиями, основанными на страстных побуждениях и реакциях раздражения, вызываемых простейшими соображениями типа: нравится – не нравится, приятно – неприятно. Именно душа желаний в результате своего искаженного восприятия жизни становится причиной троякой извращенной интерпретации rasa, блаженства, скрытого в вещах и явлениях, так что чистая радость бытия трансформируется в тройственное ощущение удовольствия, боли и безразличия.
Рассматривая Блаженство Бытия в его отношениях с проявленным миром, мы уже видели, что наши представления об удовольствии, боли и безразличии носят относительный характер и определяются полностью субъективными факторами воспринимающего человеческого сознания. Так, удовольствие способно легко и быстро превращаться в боль и наоборот, поскольку и то, и другое обладает единой скрытой реальностью и поэтому и боль, и удовольствие представляют собой одно и то же явление, по-разному отраженное на уровне наших чувств и эмоций. Безразличие же есть либо результат рассеянного внимания поверхностной души желаний по отношению к rasa вещей и явлений или ее неспособности адекватно воспринимать и реагировать на rasa, либо следствие волевого подавления естественной человеческой реакции, приобретающее видимость нейтрального отношения к происходящему. Во всех этих случаях мы имеем дело с отрицающей неготовностью, или с положительным нежеланием, или с неспособностью какого-либо выражения на уровне поверхностного существа того, что проявляется активным образом на сублиминальном уровне.
Подобно тому, как мы знаем из наблюдений и психологических опытов, что сублиминальный разум воспринимает и усваивает то, мимо чего проходит разум поверхностный, точно так же мы должны установить, что сублиминально сущая душа откликается на rasa (суть опытного восприятия вещей и явлений такого рода), который игнорирует как нечто ей отвратительное или же нейтрально-безразличное поверхностная душа желаний. Самопознание невозможно, пока мы не выйдем за пределы нашего внешнего существования, которое является продуктом избирательного поверхностного опыта, бледным образом, поспешным, неуклюжим, обрывочным выражением лишь малой части нашего, в действительности, огромного достояния. Мы должны преодолеть свое поверхностное бытие и познать, в каком отношении к нему находится сфера подсознательного и сверхсознательного, разумеется, предварительно освоив эти сферы. Ибо человеческая жизнь зиждется на этих трех «китах», обретая в них свою полноту. Сверхсознание представляет собой одно целое с душой мира и неподвластно влиянию феноменального многообразия, обладая истиной всего сущего и блаженством всех вещей и явлений. Так называемое подсознание[78] (в действительности, имеется в виду сублиминальное как более высокая сфера внутреннего существа, чем собственно подсознательное в нашем понимании), напротив, является лишь средством приобретения опыта. Оно не представляет собой единого целого с душой мира, но лишь открывается ей в своем опыте миропознания. Душа осознает rasa вещей и явлений и испытывает независимо ни от чего блаженство от контакта с ними как данность сублиминального плана. Она также осознает все ценности и качества поверхностной души желаний и сама, в свою очередь, испытывает на своем поверхностном уровне переживания боли и радости и безразличие, наслаждаясь и тем, и другим, и третьим в равной степени. Другими словами, наша реальная душа, испытывая радость от любого жизненного опыта, черпает из него силу, наслаждение и знание, превращая их в материал для своего роста и развития. Именно эта подлинная душа заставляет наш разум желаний терпеть боль и искать в ней наслаждение, отвергать удовольствие, менять свою систему ценностей на противоположную и относиться ко всему с равным беспристрастием или с равной радостью, порождаемой многообразием бытия. Все это происходит потому, что наша подлинная душа понуждается вселенским процессом к развитию, используя опыт любого свойства. В противном случае, если бы мы жили целиком и полностью за счет поверхностной души желаний, наше развитие ничем не отличалось бы от существования растительного или минерального мира, чья скрытая душа – из-за отсутствия всякой осознанности в поверхностном плане жизни – не обладает необходимыми средствами для высвобождения жизни из оков жесткой необходимости соответствующей среды обитания. Душа желаний, предоставленная самой себе, никогда бы не вышла из этого порочного круга.
Согласно убеждению древних философов, удовольствие и боль неотделимы друг от друга, точно так же как интеллектуальная истина и ложь, беспомощность и сила, рождение и смерть. Поэтому единственное преодоление их возможно на пути обретения полного безразличия по отношению к внешним раздражителям нашего мира. Но более тонкое психологическое знание учит нас тому, что этот подход, основанный на поверхностных фактах жизни, не исчерпывает всей полноты стоящей перед нами проблемы. Для ее решения необходимо, чтобы из своей сублиминальности душа вышла в поверхностные слои существа, тогда порождаемые эгоизмом отношения «боль – удовольствие» будут замещены неизменным, всеобъемлющим блаженством как в личностном, так и в безличном его аспектах. Любитель Природы имеет сходные ощущения, наслаждаясь проявленным миром во всей его полноте, не отвращаясь ни от чего и ничего не страшась, отыскивая проявления красоты в том, что обычно принято считать низменным и безобразным, отталкивающим и ужасным. Художник и поэт достигают этого, пытаясь найти rasa универсальной формы через эстетические переживания, физические контуры или ментальный образ красоты, через скрытый внутренний смысл и силу, подобную той, от которой обычный человек отворачивается, но которая, с другой стороны, может и привлекать его, если доставляет удовольствие. Тот, кто стремится к знанию и к божественной любви, созерцая объект своей любви повсюду, человек духовного склада, интеллектуал, обладающий обостренным восприятием, эстет, проделывает это по-своему, пытаясь обрести Знание, Красоту, Радость и Божество. Реализация божественного принципа становится чрезвычайно трудной, а для многих и вовсе непосильной и непривлекательной задачей, если речь идет о слишком сильном и мелочном эго, о чувственных радостях и страданиях, о физическом удовольствии и боли, перед лицом которых наша душа желаний обнаруживает свою слабость и страх. Тогда человеческое эго в своем невежестве отвращается от принципа безличности, хотя в то же время успешно применяет его в Науке и Искусстве и даже на уровне несовершенной духовной жизни, ибо там безличный подход нисколько не затрагивает самых ценных для эго поверхностных желаний, закрепившихся на уровне внешнего разума и жизни. Даже в своих высших и свободных проявлениях человек довольствуется лишь ограниченной степенью беспристрастности и безличной универсальности, соответствующей определенному виду деятельности и уровню сознания, что не нарушает эгоистической основы нашей практической жизни. Что же касается низменных и низших проявлений, то принцип универсальной безличности способен обозначиться здесь только тогда, когда весь фундамент нашей жизни будет перестроен, что остается совершенно невозможным для души желаний.
Скрытая в нас истинная душа – как мы говорим, «сублиминальная», хотя этот термин (обычно понимаемый как синоним подсознательного) и уводит нас от подлинного смысла, поскольку истинная душа не находится ниже уровня бодрствующего разума, а скорее, горит подобно пламени в храме внутреннего сердца, скрываемая плотной завесой невежественного разума, жизни и тела, являясь, таким образом, не «сублиминальной» в смысле «подсознательной», а потаенной, – это завуалированное психическое существо представляет собой неистощимый огонь Божества, неугасимый несмотря на побеждающий плотный мрак бессознательности, окутывающий все наше внешнее, поверхностное существо. Это и есть пламя Божественного, обитающего в Неведении; оно растет и развивается, пока не обратит его в Знание. Оно есть скрытый Свидетель и Властелин, Наставник и Даймон Сократа, внутренний свет или внутренний голос мистика. Психическое существо, будучи нетленным, переходит из одного рождения в другое, оставаясь неугасимой искрой Божественного. Не являясь нерожденным Духом, или Атманом, поскольку Дух, даже возвышаясь над индивидуальным существованием, всегда осознает его универсальность и трансцендентность, психическое есть его предст