Глава XXV. Гордиев Узел Материи
Ни силой, ни разъятьем, противостояньем крайностей я Истины сияющего Господа не достигаю… Кто охраняет неприкосновенность лжи? Кто стережет мир нереального?
И не было тогда и бытия с небытием, и мира среднего, и не было Эфира, и запредельности. Чем все покрыто было? Где пребывало все? И в чьих владеньях? Что представлял собою тот плотный и глубокий океан? Ни смерти, ни бессмертия, ни знания, ни дня, ни ночи не существовало. Лишь Тот Единый жил, не знающий дыханья, своим законом самосущим бытия. И больше ничего. Сначала Мрак скрывался мраком и представлял собою несознанья океан. Когда вселенское скрывалось бытие за маской двойственности и многообразья, тогда в величии энергии своей явился Тот Единый. Он был сначала как желание внутри, рождающее изначальный разум. Провидцы Истины прозрели волей в сердце и мыслью, что бытие рождается в небытии. Их виденье охватывало лишь горизонтальный план, а что же было ниже, и выше было что? Там были те, кто семена разбрасывали дланью, и было там Величье. Закон там самосущий был внизу и Воля – наверху.
Если вывод, к которому мы пришли, верен – а другого вывода и не могло быть, учитывая наши исходные данные, – резкое разделение между Духом и Материей, создаваемое практическим опытом и привычными для нас подходами разума, не обладают более какой бы то ни было фундаментальной реальностью. Проявленный мир есть дифференцированное единство многообразия, а не постоянное стремление к достижению компромисса между извечными противоречиями или бесконечная борьба непримиримых противоположностей. Неотъемлемое единство, рождающее бесконечное разнообразие, суть основа и начало мира. Постоянное примирение под видимой личиной разделения и борьбы, сочетающей в себе все возможные крайности и служащей целям скрытых Сознания и Воли, которые всегда пребывают в единстве, контролируя все свои сложные проявления и действия, суть подлинный характер проявленного мира. Отсюда следует, что логическим завершением мира является реализация Сознания и Воли и их гармоничное сочетание. Субстанция есть форма, оборотными сторонами которой выступают Материя и Дух. И Дух и Материя едины. Дух есть душа и реальность того, что мы воспринимаем как Материю, которая, в свою очередь, есть форма и тело того, что осознается нами как Дух.
Конечно, на практическом уровне между ними пролегает бездонная пропасть, лежащая в основе многообразия проявленного мира. Субстанция, как мы сказали, есть сознательное бытие, воспринимаемое органами чувств как объект, что дает возможность космического развития независимо от формы чувственных отношений. Но отношения между органами чувств и субстанцией не исчерпываются какой-то одной формой проявления, одним фундаментальным принципом; их существует множество и располагаются они по восходящей шкале. Мы способны воспринимать и другую субстанцию, в которой чистый разум действует как в своей естественной среде и которая сама по себе отличается большей гибкостью и пластичностью, чем любая материальная Среда, воспринимаемая органами чувств. Мы можем говорить о субстанции разума, ибо способны к восприятию более тонкой Среды, порождающей формы и действия. Можно также упомянуть и субстанцию чистой динамической жизненной энергии, отличной от тончайших форм материальной субстанции и ее физически воспринимаемых силовых потоков. Дух есть чистая субстанция бытия, воспринимаемая не физическим, витальным или ментальным чувством, а светом чистого духовного знания, в котором субъект и объект едины; другими словами, Тот, кто вне времени и пространства, воспринимает самого себя в чисто духовной самопротяженности как основу и изначальный материал всего сущего. За пределами этого фундаментального принципа исчезает всякая сознательная дифференциация субъекта и объекта в их абсолютном тождестве, и тогда мы уже не можем больше говорить о Субстанции.
Итак, существует лишь чисто концептуальное – в духовном, а не ментальном отношении – различие между Духом и Материей, ведущее к практическому различию, которое и порождает многообразие проявленных форм, нисходящих от Духа к Разуму и Материи и восходящих затем от Материи к Разуму и Духу. При этом реальное единство никуда не исчезает, и когда мы достигаем правильного интегрального видения мира, то понимаем, что это единство никогда и ничем не нарушалось, пусть даже и на уровне самых грубых материальных проявлений. Брахман есть не только причина и основа вселенной, но также и ее единственный строительный материал. Материя есть тоже Брахман и она ничем от Него не отличается. Если Материю действительно можно было бы отделить от Духа, то это единство нарушилось бы. Материя же, как мы видим, есть конечная форма и объективный аспект божественного Бытия, в котором извечно присутствует Бог. Подобно тому, как инертная и грубая, на первый взгляд, Материя присутствует повсюду, являясь составной частью динамической силы Жизни, которая, в свою очередь, трансформируется в невежественные проявления Разума, подконтрольные Супраменталу, точно так же Материя, Жизнь, Разум и Супраментал есть не что иное, как формы проявления Брахмана, Извечного, Духа, Сатчитананды, не только пронизывающего их всех, но и являющегося ими, хотя они по отдельности и не составляют Его абсолютного бытия.
Но все же между ними существует определенное концептуальное и практическое различие, на уровне которого Материя, не будучи реально изолированной от Духа, на самом деле выглядит столь отличной от Духа и противоречащей ему во всех своих законах проявления, столь явно отрицающей все его духовное бытие, что невольно напрашивается вывод о полной, полярной противоположности того и другого; хотя подобный вывод и не содержит в себе никакого решения проблемы. Однако Материя, несомненно, есть в определенном смысле гордиев узел, что создает конкретные проблемы. Благодаря Материи Жизнь носит ограниченный и ущербный характер, будучи подверженной страданию и смерти. Материя делает Разум более чем наполовину слепым, подрезая ему крылья и связывая по рукам и ногам. Именно поэтому всякий, кто устремляется на поиски духовности, с полным правом может отвергнуть нечистоту Материи, животную приземленность Жизни и скованную трезвость и узость Разума, порвав со всем этим и погрузившись в тишину бездействия неподвижной свободы Духа. Но это не единственная возможная точка зрения на проблему; и мы не можем принимать ее за окончательную и всеобъемлющую мудрость. Освободившись от импульсов страсти и мятежного духа, нужно попытаться увидеть, что представляет собой божественный порядок вселенной. Что же касается Материи, отрицающей Дух, следует попробовать разрубить этот гордиев узел, силой преодолев это противоречие. Сначала следует очертить круг проблем, возможно, максимально широкий, а затем приступить к поиску путей их разрешения.
Первое фундаментальное противоречие Материи по отношению к Духу заключается в том, что Материя представляет собой кульминацию принципа Неведения. На материальном уровне Сознание впадает в беспамятное состояние самозабвения, будучи поглощенным своими действиями и проявлениями, подобно тому как человек, глубоко увлеченный каким-либо делом, забывает не только, кто он и что он, но и вовсе теряет ощущение своего бытия, всецело превращаясь в выполняемую им работу и энергию, направленную на достижение стоящей перед ним цели. Самоозаренный и самосознающий Дух, воспринимающий себя за всеми формами проявлений, как будто исчезает и становится нереальным; возможно, Он где-то и присутствует, но только не на уровне бессознательной материальной Силы, вечно созидающей и разрушающей и не отдающей себе отчета в том, что и почему она творит или разрушает: отсутствие разума и сердца не способствует пониманию или ощущению. И если это не есть реальная истина хотя бы материальной вселенной, если за всем этим ложным обличьем скрывается какой-то Разум и Воля или даже что-то большее, то такое мрачное подобие, которое являет собой материальная вселенная, напоминает истину, предстающую перед сознанием и словно бы возникающую из его собственного мрака. Но если это не истина, а ложь, то в таком случае это ложь самая что ни есть эффективная, ибо она определяет наше феноменальное существование и пронизывает все наши устремления и усилия.
Чудовищной и ужасной метаморфозой материальной вселенной можно считать то, что из этой неразумной субстанции возникает разум, робко и беспомощно устремляясь к свету. Эта робость и беспомощность становятся менее очевидны, когда индивидуальные разумные существа объединяют свои усилия на уровне Неведения, которое является универсальным законом. На уровне этого бессердечного Несознательного в рамках его жестких законов появляются на свет живые человеческие сердца, горящие устремленностью и изнывающие под гнетом слепой, бесчувственной жестокости неумолимого рока, диктующей им свои собственные условия. К чему же сводится эта неразгаданная загадка? Дело в том, что это именно Сознание, как будто утратившее всякие ориентиры на пути к медленному самоосознанию, болезненному самопробуждению, принимает форму Жизни, последовательно проходящей стадии потенциального чувствования, смутного, а затем более полного и, наконец, полного чувствования, и устремляющейся к божественному, свободному, бесконечному и бессмертному сознанию. Но весь этот процесс подчинен закону, противостоящему основополагающим принципам Материи, или Неведения. Субстанция грубой, разделенной Материи на каждом шагу налагает на этот закон свои собственные ограничения неведения.
Второе главное противоречие Материи по отношению к Духу заключается в том, что она представляет собой крайнее проявление зависимости от механического Закона и противостоит всему, что стремится к освобождению, неимоверной силой Инерции. Не то чтобы Материя сама по себе была инертной; она скорее являет собой бесконечное движение, невообразимую силу, безграничное действие, проявление которого вызывает у нас постоянное восхищение. Но в то время, как Дух свободен и волен сам распоряжаться своими формами выражения и проявления, не будучи связан ими, сам формирует закон своего бытия, Материя находится в жесткой зависимости от навязанного ей строгого механического Закона, который остается ей непонятен, действуя при этом несознательно, подобно машине или автомату, не знающему, кто и зачем его создал. Когда же Жизнь, наконец, пробуждается и становится доминирующей силой над физической формой и материальной энергией, подчиняя материю своей воле и интересам, когда пробуждается Разум и стремится осознать самого себя и свое место и роль, подчинить все сущее своему знанию, более свободному закону и действию, то материальная Природа как будто поддается высшему по отношению к ней воздействию и даже пытается содействовать своему собственному преобразованию, правда лишь после определенного сопротивления, неохотно и не выходя за конкретные пределы. Если эти допустимые пределы нарушены, Материя начинает отчаянно сопротивляться, демонстрируя при этом тупую инерцию и отрицание Жизни и Разума, убеждая их в том, что дальнейшее их продвижение невозможно и не принесет никаких положительных результатов. Жизнь стремится к расширению сферы своего действия и преуспевает в этом; но, устремляясь на завоевание безграничной широты и бессмертия, сталкивается с непреодолимой железной силой Материи, отступая при этом на позиции ограниченности и смерти. Разум пытается помочь Жизни и претворить в действие свой импульс к всеобъемлющему знанию, выйти на уровень света, достичь истины и самому стать истиной, водворить закон любви и радости и самому превратиться в любовь и радость. При этом всегда наблюдаются отклонения и ошибки на уровне материальных жизненных инстинктов, отрицание и искажение материального чувства и физических инструментов. Всякая ошибка следует своей логике развития, мрак всегда является неотъемлемым попутчиком и неизбежным фоном для сияющего света; всякая истина, лишь только удается ее достичь, перестает быть истиной, вновь побуждая человека к поискам совершенства. Остается любовь и радость, но они не могут соо