Второе утверждение, которое наш ум, естественно, принимает как следствие первого, сводится к тому, что верховное сознание и верховная сила этого вездесущего Божества, обладающего универсальным знанием и божественной мудростью, упорядочивает все вещи и управляет ими как на уровне их фундаментальных отношений, так и на уровне их становления. Но, с другой стороны, нынешний процесс существования или ход развития вещей и их нынешние отношения представляются нашему человеческому сознанию ограниченными и несовершенными; мы видим дисгармонию, даже извращение, нечто противоречащее нашему представлению о Божественном Существовании, явное отрицание или, по крайней мере, вуалирование или искажение Божественного Присутствия. Тогда мы приходим к третьему утверждению, согласно которому Божественная Реальность и мир отличны друг от друга по сути или порядку, отличны настолько, что, чтобы достичь одного, мы должны отказаться от другого; если мы намерены обнаружить Божественного Обитателя, мы должны отвергнуть мир, служащий ему обителью, созданный, управляемый или проявленный им в своем собственном существовании. Первое из этих трех утверждений неизбежно; второе тоже вполне логично, если вездесущее Божественное имеет что-либо общее с миром, в котором оно обитает, а также с его проявлением, творением, управлением и поддержкой; третье же, тоже кажущееся самоочевидным, всё же противоречит двум предыдущим, и эта несогласованность ставит перед нами на первый взгляд неразрешимую проблему.
Впрочем, совсем не трудно, немного философски или теологически порассуждав, избавиться от этой проблемы. Можно представить себе праздное Божество, подобное одному из богов Эпикура, блаженное само по себе, но равнодушно наблюдающее за миром, которым гармонично или сумбурно управляет с помощью своих механических законов Природа. Это наталкивает нас на мысль о «Я», Свидетеле, безмолвной Душе вещей, Пуруше, который позволяет Природе делать всё, что ей заблагорассудится, и соглашается отражать весь ее порядок и весь ее беспорядок в своем недвижном и чистом сознании, – или о высшем «Я», абсолютном, неактивном, свободном от всех отношений, безразличном к происходящему в космической Иллюзии или Творении, которое таинственно и парадоксально возникло из Него или вопреки Ему, чтобы искушать и огорчать мириады смертных созданий. Но все эти объяснения лишь отражают явное противоречие между восприятием мира и восприятием Божественной Реальности; они не стремятся примирить его, не объясняют и не решают проблемы, а лишь усугубляют ее, допуская явный или скрытый дуализм или изначальную разделенность Неделимого. Фактически утверждается, что с одной стороны есть Бог, «Я» или Душа, а с другой – Природа: но Природа, Сила в вещах, не может быть не чем иным, как силой «Я», Души, сокровенной Сути вещей; ее действия не могут быть полностью независимы от Души или «Я», не могут быть результатом ее собственных намерений и ее своевольными деяниями, на которые Душа никак не влияет, или же своего рода насильственной деятельностью механической Силы, пытающейся привести в действие инерцию механической Пассивности. Можно снова вернуться к концепции наблюдающего неактивного «Я» и активно созидающего Божества; но такая попытка не может нам помочь, ибо и «Я» и Божество, в конечном итоге, должны быть двумя аспектами одного целого: Божество должно быть активным аспектом наблюдающего «Я», а «Я» – пассивным и наблюдающим аспектом действующего Божества. Несоответствие, разрыв между «Я» в состоянии знания и тем же самым «Я», осуществляющим свои действия, требует объяснения, но остается необъясненным и кажется необъяснимым. Или же мы можем говорить о двух типах сознания Реальности Брахмана – статическом и динамическом. На уровне первого сознания, сущностного и духовного, Брахман является совершенным и абсолютным «Я», на уровне второго, созидательного и прагматического, он становится не-«я», и к этому сознанию его абсолютность и совершенство не имеют никакого отношения; ибо это лишь временная формация, возникшая во вневременной Реальности. Но нам, даже если мы обладаем полуреальным, полусознательным существованием, живем в полуреальном мире, который пригрезился Абсолюту, и вынуждены, находясь во власти Природы, испытывать в нем постоянные тревоги и страхи и относиться к нему как к реальному, то это кажется явной мистификацией; ибо это временное сознание и его формации тоже, в конечном итоге, порождены Силой единого «Я», зависят от него, не могут без него существовать; то, что существует благодаря силе Реальности, не может не иметь отношения к Ней, как и Она – не иметь отношения к миру, созданному ее собственной Силой. Если мир существует благодаря верховному Духу, то и его структура и внутренние отношения должны существовать благодаря силе этого Духа; его закон должен соответствовать закону духовного сознания и существования. «Я» – Реальность – должно обладать знанием как о состоянии мира, так и о происходящем в мире, который существует в его бытии; «Я» – Реальность – должно постоянно определять или, по крайней мере, санкционировать феномены и действия своей силы: ибо не может быть ни независимой силы, ни Природы, которая не была бы порождена изначальным и бесконечным Самосущим «Я». Даже если его деятельность только этим и ограничивается, оно, тем не менее, должно порождать или определять законы и условия существования вселенной, в силу самого факта своей сознательной вездесущности. Вне всякого сомнения, духовный опыт, свидетельствующий о том, что в Бесконечном позади космической активности существует покой и безмолвие и Сознание, являющееся неподвижным Свидетелем творения, верен; но это еще не весь духовный опыт, и нам не стоит ожидать, что, познав только одну сторону Реальности, мы сможем объяснить все процессы, происходящие во Вселенной.
Раз мы соглашаемся с тем, что Божественное управляет вселенной, мы неизбежно должны прийти к выводу, что его власть, осуществляющая это правление, безгранична и абсолютна; ибо, в противном случае, мы вынуждены предположить, что некое бесконечное и абсолютное бытие и сознание обладают знанием и волей, которые лишь частично контролируют вселенские процессы или чем-то ограничены в своих реальных возможностях. Вполне можно допустить, что верховное и имманентное Божество предоставляет определенную свободу действий тому, что возникло внутри его совершенства, но само несовершенно и является причиной несовершенства, – невежественной или несознательной Природе, человеческому уму и воле, даже сознательной Силе или Могуществам тьмы и зла, которые опираются на власть фундаментального Бессознательного. Но всё это должно зависеть от Его бытия, сознания и природы, всё может действовать только в Его присутствии и с Его санкции или разрешения. Свобода человека относительна, и нельзя только на него возлагать всю ответственность за несовершенство его природы. Неведение и бессознательность Природы возникли не сами по себе, а внутри Единосущего; несовершенство ее деятельности не может никак не зависеть от некой воли Имманентного. Можно допустить, что приведенным в движение силам позволено действовать и взаимодействовать согласно закону их движения; но то, чему божественное Всеведение и Всемогущество позволило возникнуть и действовать в Его вездесущности, в Его универсальном существовании, мы должны рассматривать как порожденное и утвержденное Им, так как без этой санкции Единосущего ничто не могло бы существовать и сохраняться в существовании. Если Божественное проявляет себя в мире, то нет никакого другого Владыки кроме Него, и, в конце концов, нам придется признать, что Он и порождает, и наполняет мир. Именно основываясь на этом самоочевидном выводе, вытекающем из нашей первоначальной предпосылки, и не закрывая глаза на все сопутствующие сложности, мы должны рассматривать проблему несовершенства, зла и страдания.
И, прежде всего, мы должны понять, что существование неведения, заблуждения, ограниченности, страдания, разделения и противостояния в мире совсем необязательно является, как мы вначале думали, отрицанием или доказательством отсутствия в нем божественного бытия, сознания, силы, знания, воли и восторга. Эти явления могут выглядеть отталкивающе и пугающе, если мы рассматриваем их изолированно, в отрыве от всего остального, но они начинают выглядеть совсем по-другому, если мы ясно понимаем их место и роль в общей структуре вселенских процессов. Часть, отделенная от целого, может быть несовершенной, уродливой, необъяснимой; но когда мы смотрим на нее в контексте целого, мы видим, что без нее нарушилась бы общая гармония, что она по-своему нужна и полезна. Божественная Реальность бесконечна в своем бытии; в этом бесконечном бытии мы повсюду обнаруживаем ограниченные формы бытия – это неоспоримый факт, с которого, по-видимому, начинается наше земное существование и с которым наше узкое эго, осуществляющее свою эгоцентрическую деятельность, постоянно сталкивается. Но когда мы интегрально познаём себя, мы обнаруживаем, что мы, на самом деле, не ограничены, а также бесконечны. Наше эго – не более чем маска вселенского бытия и оно ни от чего не отделено; наша на первый взгляд изолированная индивидуальность является лишь внешней формацией, за которой наша подлинная индивидуальность простирается вширь, охватывая собой всё сущее, а также вверх, обретая единство с трансцендентной Божественной Бесконечностью. Таким образом, наше эго, кажущееся ограничением существования, на самом деле является феноменом бесконечного; безграничное разнообразие существ в мире является результатом и красноречивым свидетельством не ограниченности и конечности, а наоборот, этой неограниченной Бесконечности. Кажущееся разделение никогда не может перейти в реальную изолированность; существует превосходящее и поддерживающее его единство, которое это разделение не в силах разделить. Эго, внешне разделенные существа и их изолированная деятельность в мире, будучи на первый взгляд фундаментальным фактом мирового существования, ни в коей мере не отрицают Божественную Природу единства и неделимость бытия; они являются внешним следствием бесконечного многообразия, представляющего собой феномен бесконечного Единства.