ерживающего её, Энергия, изначально действующая в пустоте – ибо материальная сфера, в которой мы видим проявление ее действия, сама является творением, – очень напоминает ментальную конструкцию, нечто нереальное; или же ее созидательная работа начинает казаться временной и необъяснимой вспышкой активности, которая в любой момент может прекратиться; и тогда только Пустота Бесконечного становится устойчивой и непреходящей реальностью. Буддистское представление о том, как Действие становится космическим фактом, о воспринимающем, восприятии и объекте восприятия, как об элементах кармической конструкции, наводило на такие мысли; ибо из него логически вытекало то, что реально только Небытие, Пустота или Ничто. Хотя вполне возможно, что во вселенной действует не Энергия, а Сознание; как Материя сводится к Энергии, которая сама по себе неощутима и обнаруживается только благодаря своей деятельности и ее результатам, так и Энергия может быть сведена к деятельности Сознания, тоже обнаруживаемого только благодаря результатам своей деятельности и производимым изменениям. Но, если предположить, что это Сознание тоже действует в Пустоте, мы будем вынуждены прийти к тому же самому заключению – что оно является творцом временных феноменальных иллюзий и само иллюзорно; только Пустота, бесконечный Ноль, изначальное Небытие является непреходящей Реальностью. Но подобные выводы не неизбежны; ибо за этим Сознанием, ощутимым только благодаря своей деятельности, может присутствовать невидимое изначальное Существование: тогда Сознательная Энергия этого Существования становится реальностью, как и ее творения, сделанные из тончайшей субстанции бытия, недоступной органам чувств (но на определенной стадии работы Энергии воспринимаемой ими как Материя), а также индивидуум, возникающий как сознательный представитель изначального Существования в мире Материи. Эта изначальная Реальность могла бы быть духовным космическим Существованием, неким Первобогом, или иметь какой-то иной статус; но, в любом случае, вселенная перестает быть иллюзией или просто феноменом и превращается в нечто реальное.
В классической теории Иллюзионизма единственной Реальностью считается высшее духовное Существование: оно, в силу своей изначальности и неповторимости, уподобляется высшему сокровенному «Я», но природные существа, являющиеся этим «Я» в своей глубинной сути, тем не менее, преходящи и призрачны; в своей абсолютности оно предстает как первооснова всех вещей, но вселенная, воздвигнутая на этой первооснове, либо не существует и только кажется, либо реальна только отчасти; мы видим космическую иллюзию. Ибо эта Реальность единственна и неповторима, вечно неизменна и не предполагает никакого иного Существования; больше ничего нет, у этого Бытия нет никакого подлинного становления: оно остается и вечно должно оставаться безымянным, бескачественным, бесформенным, безотносительным и статичным; если оно и обладает Сознанием, то таким, которое осознаёт только свое собственное абсолютное бытие. Но тогда как связаны Реальность и Иллюзия? Какое чудо или таинство породило Иллюзию или как ей удается вечно возникать или существовать во Времени?
Так как реален только Брахман, то подлинным творцом или создателем различных видов реальности может быть только сознание или сила Брахмана. Но поскольку, помимо чистого и абсолютного Брахмана не может быть никакой другой реальности, то не может быть и подлинной созидательной силы Брахмана. Если бы сознание Брахмана обладало знанием реальных существ, форм и событий, то это означало бы истинность Становления, духовную и материальную реальность вселенной, которую опровергает и отменяет опыт познания высшей Истины и с которой ее одинокое существование логически несовместимо. Творения Майи – существа, имена, формы, события, вещи – только видимость, их невозможно считать реальными, они противоречат неопределимой чистоте Единосущего. Следовательно, Майя не реальна и не существует: она сама является иллюзией и порождает мириады иллюзий. Но, тем не менее, эта иллюзия и ее действия так или иначе существуют и должны обладать какой-то реальностью: более того, вселенная существует не в Пустоте, а накладывается (и тем самым приобретает устойчивость) на Брахмана, она, в каком-то смысле, опирается на эту единственную Реальность; мы сами, пребывая в Иллюзии, наделяем Брахмана ее формами, именами, отношениями, событиями, осознаём все вещи как Брахмана, видим Реальность через призму этих иллюзий. Значит, Майе присуща какая-то реальность; она одновременно реальна и нереальна, существует и не существует; или можно сказать, что она ни реальна, ни нереальна, что она является парадоксом, непостижимой загадкой. Но что это за загадка и разрешима ли она? Какова природа этой призрачной реально-нереальной Майи?
На первый взгляд, вывод о том, что Брахман должен так или иначе воспринимать Майю, напрашивается сам собой – ибо Брахман является единственной Реальностью, и если не он, то тогда кто воспринимает Иллюзию? Никаких иных воспринимающих субъектов не существует; индивидуальное «я» в нас, вроде бы являющееся таким субъектом, само феноменально, нереально и сотворено Майей. Но если воспринимает Брахман, то как иллюзия может существовать хотя бы одно мгновенье, ибо истинное сознание Воспринимающего представляет собой осознание самого себя, своего собственного, единственного и чистого, самосущего бытия? Если Брахман воспринимает мир и вещи с помощью истинного сознания, тогда они должны быть самим этим Брахманом, а значит, реальными; но, поскольку они в лучшем случае являются формами чистого самосущего бытия, а не самим этим бытием, и воспринимаются через призму феноменального Неведения, их реальность допустить невозможно. И, тем не менее, мы должны хотя бы условно согласиться с реальностью вселенной, допустить невозможное, поскольку есть Майя, вершащая свои труды и вызывающая у духа ощущение, пусть и обманчивое, что они реальны. Именно из этой точки зрения мы должны исходить, рассматривая и решая данную дилемму.
Если Майя в какой-то степени реальна, то совершенно очевидно, что воспринимает ее не кто иной, как Брахман, Реальность. Майя может быть способностью Брахмана воспринимать и обнаруживать различия, ибо сознание Майи тем и отличается от истинного сознания духовного «Я», что оно способно к творческому восприятию различий. Или Майя, по меньшей мере, должна быть (если это создание различий рассматривается только как результат, а не как суть деятельности Майи) некоей способностью, присущей сознанию Брахмана, – ибо только сознание может видеть или творить иллюзию, а кроме сознания Брахмана, какого-то иного изначального или созидающего сознания нет и быть не может. Но поскольку Брахман также вечно осознаёт себя, должно существовать двойственное состояние Сознания-Брахмана: в одном Брахман осознаёт единственную Реальность, в другом – иллюзорные образы, которым оно, благодаря своему творческому восприятию их, придает некую кажущуюся реальность. Эти иллюзии не могут быть сделаны из субстанции Реальности, так как в этом случае они тоже должны быть реальны. Если эта точка зрения верна, то невозможно согласиться с утверждением Упанишад о том, что мир творится из высшего Существования и представляет собой продукт, становление или производное вечного Бытия. Брахман не является материальной причиной вселенной: наша природа – в отличие от нашего «я» – не сделана из его духовной субстанции; материалом ей служит нереальная реальность Майи. А наше духовное существо, наоборот, сотворено из этой субстанции и воистину является Брахманом; Брахман превосходит Майю, но также может воспринимать свои творения, пребывая как внутри Майи, так и над ней. Наличие этого двойственного осознания представляется единственным правдоподобным объяснением того, как могут сосуществовать реальный и вечный Субъект восприятия, иллюзорный Объект восприятия и само Восприятие, являющееся полуреальным творцом нереальных объектов.
Если этого двойственного осознания не существует, если Майя является единственной сознательной силой Брахмана, тогда одно из двух предположений должно быть верно: либо Майя представляет собой субъективную деятельность Брахманического сознания (а значит, реально существует как некая сила), выходящего из состояния тишины и сверхсознательной неподвижности и испытывающего переживания, которые реальны, потому что являются частью сознания Брахмана, и одновременно нереальны, потому что не являются частью его бытия, либо Майя представляет собой силу космического Воображения, присущую вечному бытию Брахмана и из ничего творящую имена, формы и события, которым не свойственна даже относительная реальность. В последнем случае сама Майя была бы реальным началом, а ее труды полностью иллюзорными, чистой воды фантазиями: но можем ли мы утверждать, что сила Воображения является единственной динамической или творческой силой Вечного? Воображение необходимо не целостному существу, обладающему невежественным сознанием; ибо такое существо вынуждено компенсировать свое невежество фантазиями и предположениями: подобного не может происходить в единственном сознании единственной Реальности, у которой, в силу ее неизменной чистоты и самодостаточности, нет никаких причин строить иллюзии. Непонятно, какие внутренние факторы могут побудить или заставить это Единственное Существование (совершенное в своей сокровенной сути, блаженное в своей вечности, не содержащее ничего, что могло бы быть проявлено, и неизменно безупречное) творить нереальное Время и Пространство и до бесконечности наполнять их призрачными образами и событиями, образующими непрерывное космическое представление. Такой вариант решения проблемы выглядит логически несостоятельным.
Первый вариант, предполагающий, что реальность нереальна в силу своей чистой субъективности, основывается на различиях, которые пребывающий в физической Природе ум проводит между своим субъективным и объективным опытом; ибо он только объективное считает полностью и по-настоящему реальным. Но подобное различие едва ли может существовать в Брахманическом сознании, так как там нет ни субъекта, ни объекта, либо сам Брахман является единственным возможным субъектом своего сознания и единственно возможным объектом; для Брахмана ничто не может быть внешним и объективным, поскольку не существует ничего, кроме Брахмана. Следовательно, эта идея о субъективной деятельности сознания, в процессе которой создаются мириады иллюзий, отличные от единственного подлинного объекта или искажающие его, выглядит попыткой нашего ума уподобить Брахмана себе; он приписывает чистой и совершенной Реальности свои собственные несовершенства, наделяет ее качествами, которые, на самом деле, не свойственны Верховному Бытию. С другой стороны, о различии между сознанием и бытием Брахмана можно говорить только в том случае, если Брахманическое бытие и Брахманическое сознание представляют собой две отдельные сущности, – сознание навязывает свои переживания чистому существованию бытия, не будучи способным затронуть, повлиять или проникнуть в него. Тогда Брахман – либо как единственный верховный Самосущий, либо как «Я» реально-нереального индивидуума, погруженного в Майю – должен