ых категорий.
Но поскольку это сознание «Я» вневременно, оно способно свободно смотреть на Время как на нечто, отражающееся в нем самом, и воспринимать его либо как причину, либо как субъективное поле изменчивого опыта. Именно в этом аспекте оно становится вечным «Я есть», неизменным сознанием, на поверхности которого с течением Времени происходит изменчивое становление сознательного опыта. Поверхностное сознание постоянно добавляет что-то к своему опыту или исключает что-то из своего опыта и, за счет каждого добавления или исключения, оно меняется; и хотя более глубокое «я», поддерживающее и вмещающее эти изменения, остается неизменным, внешнее или поверхностное «я» постоянно обогащает свой опыт и поэтому никогда не может однозначно сказать о себе: «Я то же самое, каким было минуту назад». Те, кто живут в этом поверхностном временном «я» и не привыкли отступать назад и внутрь – к своему неизменному «я» или же не способны пребывать в нем, не в состоянии даже помыслить о себе вне рамок этого вечно и спонтанно меняющегося ментального становления. Это изменчивое «я» они считают собой и, если они непредвзято посмотрят на происходящее с ним, то с легкостью согласятся с выводами адептов нигилистического буддизма, считающих, что это «я», в сущности, лишь поток представлений, ощущений и ментальной деятельности, устойчивое, но, тем не менее, постоянно меняющееся пламя, и придут к заключению, что нет никакого реального «я», а лишь череда ощущений, за которой Пустота: можно пережить чистое знание без Познающего и чистое бытие без Сущего; мы просто имеем дело с набором постоянно меняющихся элементов и частей, не образующих реального целого, а лишь комбинирующихся, чтобы создать иллюзию Познающего, Знания и Познаваемого, а также иллюзию Сущего, существования и переживания существования. Или же они могут заключить, что реально существует только Время и что они – его творения. Этот вывод об иллюзорности существования в реальном или нереальном мире неизбежен при таком взгляде на себя, как и противоположный вывод о реальном Существовании и иллюзорном мире, кажущемся таковым мыслителю, который, размышляя о неизменном «я», смотрит на всё остальное как на изменчивое не-«я»; в конце концов, он начинает считать весь мир обманчивым плодом воображения сознания.
Но давайте, опираясь не на теории, а исключительно на факты, приглядимся к этому поверхностному сознанию. Во-первых, мы увидим, что перед нами чисто субъективный феномен. Его временные координаты постоянно и быстро смещаются и не могут быть остановлены даже на мгновение. Происходят постоянные изменения, даже когда пространственно всё остается в прежнем состоянии, изменения, затрагивающие как саму форму или тело, в котором сознание непосредственно находится, так и более обширную форму или тело, в котором оно живет лишь опосредованно. Поверхностное сознание в равной степени подвержено влиянию обоих тел, но более ощутимо (потому что более непосредственно) на него влияет его собственное тело, его более тесное жилище, ибо напрямую оно осознает только те изменения, которые происходят в этом теле; об изменениях же, происходящих в его более обширной обители, в теле мира, оно знает только по эффектам воздействия макрокосма на микрокосм и данным, поступающим от его органов чувств. Эти изменения тела и среды не так очевидны или быстры, как стремительный бег Времени; и всё же со временем мы обнаруживаем, что они столь же реальны, сколь и неотвратимы. Однако мы видим, что ментальное существо замечает все эти изменения только по мере того, как они оказывают воздействие на его ментальное сознание, обогащают впечатлениями и преобразуют его ментальное восприятие и ментальное тело. Ибо только благодаря уму оно может быть осведомлено об изменениях, происходящих в его физической оболочке и окружающем его мире. Поэтому, наряду с движением или изменением во Времени и Пространстве, сумма факторов, переживаемых во Времени и Пространстве, постоянно и скачкообразно меняется, и, как результат, происходит постоянное преобразование ментальной личности, формирующей наше поверхностное или внешнее «я». Все эти внешние изменения на философском языке зовутся причинностью; ибо в этом потоке космического развертывания предшествующее состояние кажется причиной последующего, или же последующее кажется результатом деятельности людей, объектов и сил: хотя, на самом деле, то, что мы называем «причиной», вполне может быть лишь сопутствующим фактором. Таким образом, у ума есть более или менее опосредованная сфера изменчивого индивидуального опыта, располагающаяся над и вокруг сферы его непосредственного индивидуального осознания. В рамках этой сферы он субъективно переживает постоянные изменения ментальных состояний человеческой личности, а объективно – постоянные изменения среды, которые, на первый взгляд, частично или полностью обусловливают поведение этой личности и одновременно сами подвергаются воздействию с ее стороны. Но все эти переживания, по сути, субъективны; ибо даже внешнее и объективное ум познаёт только в форме субъективных впечатлений.
Здесь роль Памяти неимоверно возрастает; ибо если при непосредственном ментальном самоосознании она лишь напоминает уму, что он существовал в прошлом и был таким же, как и в настоящем, то на уровне нашего изменчивого или поверхностного самовосприятия она становится очень важной способностью, позволяющей связывать прошлый и нынешний опыт, прошлую и нынешнюю личность, избегать неразберихи и разрывов ассоциативных связей, а также обеспечивать непрерывность процессов, протекающих в поверхностном уме. Впрочем, даже здесь нам не следует преувеличивать роль памяти или приписывать ей те операции сознания, которые, на самом деле, связаны с работой других инструментальных сил ментального существа. Чувство эго формируется не одной только памятью; память является лишь связующим звеном между чувственным умом и координирующим интеллектом: она предоставляет интеллекту данные прошлого опыта, которые чувственный ум хранит где-то внутри, но, стремительно перемещаясь от момента к моменту на поверхности, не может удержать в сознании.
Достаточно небольшого анализа, чтобы сделать это очевидным. В любой ментальной операции присутствует четыре элемента: объект ментального сознания, акт ментального осознания, внешняя ситуация и осознающий субъект. На уровне самовосприятия осознающего себя внутреннего существа объектом всегда является некое состояние или движение или волна сознательного бытия: гнев, печаль или другая эмоция, витальный голод или другое витальное желание, побуждение или внутренняя витальная реакция, или определенный тип ощущения, восприятия или мыслительной активности. Акт осознания – это своеобразное ментальное наблюдение и внутренняя оценка этого движения или волны или же их ментальное восприятие, в котором наблюдение и оценка могут подспудно присутствовать или даже утрачиваться – и, как следствие, в процессе этого осознания ментальная личность может либо разделять акт осознания и осознаваемый объект с помощью различающего восприятия, либо безнадежно смешивать их. Иными словами, человек может либо попросту стать, скажем, вспышкой гнева, будучи полностью вовлеченным в это движение, не помня или не осознавая себя, не контролируя это чувство или сопровождающие его поступки, или же он может осознавать то, чем он становится, и давать себе в этом отчет, понимая умом, что он в ярости или рассержен. В первом случае субъект или ментальная личность, акт сознательного самовосприятия и реальный гнев, охватывающий ум и являющийся объектом самовосприятия, становятся одной движущейся волной сознательной силы; во втором – элементы этой волны быстро анализируются и акт самовосприятия частично отделяется от объекта. Таким образом, за счет этого частичного отделения мы можем не только динамически воспринимать себя в потоке становления, в самом процессе развертывания сознательной силы, но и отступать назад, осознавать и помнить себя. И, если мы отделены достаточно глубоко, мы способны контролировать свои чувства и действия и в какой-то степени контролировать свое становление.
Впрочем, как правило, даже само это самонаблюдение не бывает безупречным; ибо удается разделить только акт ментального осознания и объект, но не ментальную личность и акт ментального осознания: ментальная личность и ментальная деятельность вовлечены или интегрированы друг в друга; более того, ментальная личность не достаточно отделена или отстранена от эмоционального становления. Я чувствую, как гнев охватывает мое сознание и как я мысленно осознаю это: но любое мысленное осознание тоже является становлением, а не мной, и этот факт я еще не в полной мере осознаю; я не свободен и не отделен, а отождествлен со своей ментальной активностью и вовлечен в нее. Я еще не могу непосредственно осознавать себя отдельно от собственного становления и его осмысления, отдельно от форм активного сознания, в которые я облачаюсь в волнах океана сознательной силы, составляющей основу моей ментальной и витальной природы. И лишь когда я полностью отделяю ментальную личность от процесса, с помощью которого она воспринимает себя, я начинаю в полной мере осознавать сначала эго как таковое, а затем – наблюдающее «я» или мыслящую ментальную Личность, что-то или кого-то, кто становится рассержен и осознаёт это, но не ограничен и не обусловлен в своем бытии гневом или его осознанием. Наоборот, эта Личность, обладая постоянством, осведомлена о бесконечной последовательности состояний сознания и их сознательном восприятии, а также о своем существовании в этой последовательности; но она также может быть осведомлена обо всём этом, пребывая позади этой последовательности, поддерживая ее, содержа ее в себе и оставаясь всегда той же самой, обладая тем же потенциалом и тем же состоянием бытия за пределами изменчивых форм или конструкций, творимых ее сознательной силой. Таким образом, она становится неизменным «Я» и одновременно «Я», пребывающим в вечном становлении в потоке Времени. Очевидно, что никаких двух «я» в реальности не существует. Есть только одно сознательное существо, бросающееся в волны сознательной силы, чтобы испытать изменения, происходящие в ходе его собственного становления, от которого оно, на самом деле, нисколько не меняется, не увеличивается и не уменьшается – как не увеличивается и не уменьшается в материальном мире исходное количество Материи или Энергии от постоянной перестановки элементов, – хотя воспринимающему сознанию, пока оно живет только на уровне феноменального знания и не может вернуться к знанию изначального бытия, первичной субстанции или Силы, это существо кажется изменяющимся. Когда же оно все-таки возвращается к этому более глубокому знанию, оно не объявляет наблюдаемый феномен иллюзией, а просто осознает неизменное бытие, энергию или реальную, а не феноменальную субстанцию, которая сама по себе недоступна чувствам; одновременно оно видит становление или реальный феномен этого бытия, энергии или субстанции. Это становление мы называем феноменом, потому что в нашем нынешнем состоянии оно воспринимается сознанием не напрямую, а опосредованно – через призму чувств и чувственных оценок, а значит, не познается им непредвзято, объективно и всесторонне. И точно так же дело обстоит с «Я», которое всегда неизменно с точки зрения нашего непосредственного самоосознания, но ментальному чувству и ментальному восприятию представляется изменчивым на разных уровнях становления; поэтому в нашем нынешнем состоянии оно тоже познаетс