и которые могут быть познаны в высшем переживании духовного сознания; но сам по себе он не является всецелой и всеобъемлющей совокупностью духовных идей и не исчерпывает всех возможностей высшего духовного переживания.
В основе этого абсолютистского взгляда на реальность, сознание и знание, лежит только одна сторона самой ранней ведантической философии. Мы обнаруживаем, что в Упанишадах, вдохновенных писаниях древнейшей Веданты, Абсолют не противопоставляется космической Божественности, а основывающаяся на опыте концепция высочайшей и неописуемой Трансцендентности не отрицает столь же обоснованную концепцию космического «Я» и становления Брахмана во вселенной, – космическое, скорее, становится дополнением и следствием трансцендентного. И аналогичным образом, там утверждается о присутствии Божественной Реальности в индивидууме (в основе этой концепции также лежит духовный опыт), и сама личность рассматривается не как видимость, а как реальное становление. Вместо объявления иллюзорным всего, кроме трансцендентного Абсолюта, мы находим всеобъемлющую концепцию, доведенную до своего логического завершения, – это представление о Реальности и Знании, охватывающих одновременно и космическое, и Абсолютное, в принципе совпадает с нашим; ибо оно предполагает, что Неведение является наполовину скрытой частью Знания, а знание мира – частью знания себя. Иша Упанишада настаивает на единстве и реальности всех проявлений Абсолюта; она отказывается ограничивать истину каким-то одним аспектом. Брахман неподвижен и подвижен, он внутри и вовне, является тем, что близко, и тем, что далеко (либо духовно, либо во Времени и Пространстве); Брахман – это Бытие и все формы становления, Безупречный и Безмолвный, лишенный признаков или любого рода активности, а также Провидец и Мыслитель, творящий мир и его объекты; это Единый, становящийся всем, что мы воспринимаем во вселенной, Имманентный и то, в чем он обитает. В этой Упанишаде утверждается, что совершенное и освобождающее знание должно охватывать и «Я», и его творения: освобожденный дух, благодаря своему внутреннему видению и сознанию (которое, в отличие от эгоистического и ограниченного ума, противопоставляющего себя вселенной, ощущает ее внутри себя), воспринимает все космические феномены как формы становления Самосущего. Жить в космическом Неведении – слепота, но ограничивать себя одним только Знанием – тоже слепота; знать Брахмана одновременно как Знание и Неведение, достигнуть высшего состояния как в Бытии, так и в Становлении, связать воедино реализацию трансцендентного с реализацией космического «я», утвердиться в надмирном и достичь самоосознанности в мире значит обладать интегральным знанием; это и есть Бессмертие. Именно это целостное осознание со своим совершенным знанием закладывает фундамент Божественной Жизни и делает ее достижение возможным. Следовательно, абсолютная реальность Абсолюта должна представлять собой не неопределенное и неизменное тождество, не бесконечность, наполненную одним только чистым и самосущим бытием и достижимую только за счет отвержения множественного и конечного, а нечто, превосходящее эти определения и не поддающееся никакому описанию ни с помощью положительных, ни с помощью отрицательных понятий. Все утверждения и отрицания выражают аспекты Абсолюта, и именно через высшее утверждение и одновременно высшее отрицание мы можем достичь его.
Таким образом, с одной стороны, есть абсолютное и ни от чего не зависящее Существование, вечное и единственное самосущее бытие, называемое Реальностью. И через отождествление с безмолвным и пассивным «Я» или с бесстрастным и неподвижным Пурушей мы можем приближаться к этому неописуемому и безотносительному Абсолюту, отрицать истинность трудов творящей Силы, видя в ней либо призрачную Майю, либо механическую Пракрити, все глубже погружаться в вечный Покой и Безмолвие, прекращая блуждание в космическом неведении, избавляться от индивидуального существования, обнаруживая или теряя себя в этом единственном подлинном Существовании. С другой стороны, есть Становление, являющееся подлинным развертыванием Бытия, и оба – и Бытие, и Становление представляют собой истины одной абсолютной Реальности. Первый взгляд на вселенную и человека основывается на метафизической концепции, сформулированной теми, кто отчетливо осмыслил и ярко пережил в своем сознании Абсолют как некую безотносительную и неопределимую реальность: отсюда естественным образом вытекает логическая и практическая необходимость отрицания относительного мира как чего-то кажущегося и нереального, как Небытия (Асат) (или, по крайней мере, как чего-то низшего и временного, преходящего, бездуховного и воспринимаемого лишь субъективно) и полного пренебрежения им с тем, чтобы освободить дух от пут его ложных ощущений или эфемерных творений. Вторая точка зрения основана на концепции Абсолюта как реальности, которую невозможно ограничить ни негативно, ни позитивно. Он – за пределами всего относительного в том смысле, что не связан и не может быть ограничен ничем относительным в силе своего бытия: его нельзя описать или охарактеризовать каким-либо относительным понятием, самым возвышенным или самым обыденным, положительным или отрицательным; он не связан ни нашим знанием, ни нашим неведением, ни нашей концепцией существования, ни нашей концепцией не-существования. Но также он не может быть ограничен какой-либо неспособностью вмещать, поддерживать, создавать или проявлять относительное: напротив, способность проявляться в бесконечности единства и бесконечности множества должна рассматриваться как исконная сила, несомненный признак и результат его абсолютности, и самой этой возможности уже достаточно для того, чтобы объяснить существование космоса. Абсолют, конечно же, ничто, в том числе и его собственная природа, не может заставить проявить относительный космос, но и запретить проявить какой угодно космос ему также ничто не может. Сам по себе он не является одной лишь пустотой; ибо Абсолют без содержимого – абсурд; наше представление о нем, как о некоей Пустоте или Нуле, лишь умозрительная схема, свидетельствующая о неспособности нашего ума постичь или понять его: он содержит в себе некую неописуемую квинтэссенцию всего, что есть, и всего, что может быть; и поскольку он заключает в себе эту квинтэссенцию и эту возможность, он также, благодаря своей абсолютности, должен заключать в себе либо вечную истину, либо изначальный (пусть даже скрытый) и реализуемый потенциал всего, на чем зиждется наше и мировое существование. Именно этот реализуемый потенциал, ставший явью, или эту вечную истину, раскрывающую свои возможности, мы называем проявлением и воспринимаем как вселенную.
Следовательно, постижение или осознание истины Абсолюта не обязательно должно влечь за собой отвержение или уничтожение истины вселенной. Идея изначально иллюзорной вселенной (каким-то образом проявленной необъяснимой Силой иллюзии) и Абсолютного Брахмана, безучастного или отстраненного, не оказывающего на нее никакого влияния и не подвергающегося с ее стороны также никакому влиянию, по сути, является попыткой ограничить То путем переноса на него, навязывания или приписывания (adhyāropa) ему нашей ментальной неспособности. Наше ментальное сознание, превосходя собственные границы, лишается своих привычных средств и методов познания и тяготеет к неподвижности или покою; одновременно оно становится неспособно или прекращает оперировать своими прежними понятиями и утрачивает связную картину того, что когда-то составляло для него единственную реальность; мы приписываем абсолютному Парабрахману, воспринятому как вечное непроявленное, соответствующую неспособность или отстраненность, или отчужденность от того, что стало и кажется теперь нереальным; он, подобно нашим замолкнувшим или спонтанно утихшим умам, должен, по самой своей природе, предполагающей чистую абсолютность, быть никак не связан с этим миром внешнего проявления, неспособен динамически поддерживать или фундаментально познавать его и тем самым делать реальным. Если же такое постижение все-таки имеет место, оно, по сути, должно быть чем-то кажущимся и призрачным, некоей магической Майей. Однако нет никаких веских доводов в пользу существования подобного разрыва; способность или неспособность нашего относительного человеческого сознания не может быть критерием или мерилом абсолютной способности; его представления неприменимы к абсолютному самоосознанию: то, что необходимо нашему ментальному неведению для того, чтобы вырваться за пределы собственных ограничений, может и не требоваться Абсолюту, которому не нужно ни от чего освобождаться и нет нужды отказываться от постижения чего бы то ни было, что может быть им познано.
Существует то тайное Непознаваемое; также существует это явное познаваемое, отчасти известное нашему неведению и полностью открытое божественному Знанию, хранящему его в своей собственной бесконечности. И если верно, что ни наше неведение, ни наше широчайшее и высочайшее ментальное знание не позволяют нам понять, что представляет собой Непознаваемое, то верно также и то, что Оно способно по-разному проявлять себя как через наше знание, так и через наше неведение; ибо оно не может проявлять что-то, отличное от себя, поскольку помимо него ничего не существует: в этом разнообразии проявления присутствует то Единство, и через различия мы можем прикоснуться к Единству. Но даже в этом случае, даже соглашаясь с этим параллельным существованием, в конечном итоге можно признать вторичность и временность Становления и принять решение отвергнуть его и вернуться в абсолютное Бытие. Это решение может основываться на различии между подлинной реальностью Абсолюта и частичной и обманчивой реальностью относительной вселенной.
Ибо в этом развертывании знания мы имеем дело с двумя категориями – Единством и Множеством, которые аналогичны категориям конечного и бесконечного, становления и вечного бытия, формы и бесформенного, Духа и Материи, высшего Сверхсознательного и глубочайшего Бессознательного; поставленные перед проблемой выбора и пытаясь ее разрешить, мы можем назвать Знанием осознание единства, а Неведением – осознание Множества. Тогда конечной целью нашей жизни станет отказ от низшей реальности Становления в пользу более высокой реальности Бытия, прыжок из Неведения в Знание с отвержением Неведения, переход от Множественности к Единству, от конечного к Бесконечному, от формы к бесформенному, от жизни материальной вселенной к Духу, от железной хватки бессознательного к сверхсознательному Существованию. В этом решении предполагается наличие постоянного противопоставления, крайней непримиримости между этими двумя полюсами нашего существования, требующей всякий раз отказа от материального в пользу духовного. Или же, если оба принципа существования являются средством проявления Брахмана, низший принцип должен считаться ложным или несовершенным ключом к решению проблемы, неверным или ненадежным средством, системой ценностей, которая в конечном счете неспособна удовлетворить нас. Нам, разочарованным противоречиями и путаницей, царящими в многообразии, и пренебрегаю