[36] которая одновременно является эволюцией всех сил Духа.
Этот характер иных миров сводит на нет все наши попытки поставить на первое место в мировом проявлении земной план бытия и человеческое сознание. Мы не творим Бога, не выдумываем Его, а являемся инструментами постепенного проявления Божественного в материальном бытии. Мы не творим богов, Его силы; скорее, чем больше божественности мы обнаруживаем, тем полнее проявляются и воплощаются на земле вечные божества. Мы не творим более высокие планы, а являемся посредниками, помогающими им проявлять свой свет, свою мощь и красоту в той форме и в тех пределах, какие в состоянии предоставить им на материальном плане Природа-сила. Именно давление витального мира позволяет жизни эволюционировать и развиваться в известных нам формах; именно это всевозрастающее давление заставляет её стремиться в нас к более великому проявлению себя и однажды освободит смертного от его подчиненности узким рамкам его нынешнего несовершенного и ограничивающего физического существования. Именно давление ментального мира развивает на земле ум и помогает нам понять механизм подъема на более высокие и обширные ментальные уровни, а значит, обрести надежду на постоянный рост внутреннего мыслителя и даже на возможность слома тюремных стен нашей прикованной к материи физической ментальности. Именно давление супраментальных и духовных миров готовит развитие на земле проявленной силы Духа и, благодаря этому, делает доступной человеческому существу, живущему на физическом плане, свободу и бесконечность сверхсознательного Божественного; только это влияние и это давление способны освободить от внешней Бессознательности, являющейся отправной точкой нашего развития, скрытое в нас всеведущее Божество. В этой иерархической последовательности человеческое сознание является инструментом и посредником; оно представляет собой ступень в развитии света и силы из Бессознательности, на которой освобождение становится возможным: мы не можем приписать ему что-то большее, но и эта роль достаточно велика, ибо человек становится ключевым элементом в осуществлении окончательного замысла эволюционирующей Природы.
В то же время некоторые стороны человеческого сублиминального опыта позволяют усомниться в неизменном приоритете иных миров над материальным существованием. На это, во-первых, указывает то, что условия посмертного существования человека испокон веков представлялись супрафизическим продолжением земных условий, земной природы, земной жизни. А также то, что особенно в витальных мирах обнаруживается нечто похожее на низшие движения, свойственные нашему земному существованию; мы видим, что принципы тьмы, лжи, неспособности и зла уже воплощены здесь и не являются результатом (как мы первоначально предполагали) эволюции из материальной Бессознательности. Кажется даже, что витальные миры являются родным домом Сил, доставляющих человеку самые большие беспокойства; и это вполне логично, поскольку именно через наше витальное существо они влияют на нас, а значит, должны быть силами более обширного и могущественного витального плана. Нисхождение Ума и Жизни в эволюцию не обязательно приводит к таким нежелательным последствиям ограничения бытия и сознания, как тьма, страдание, зло и т. п.: ибо прежде всего это нисхождение характеризуется сужением знания; существование, познание и блаженство бытия ограничиваются рамками более приземленной истины, красоты и добра, ритмами их менее возвышенной гармонии и подчиняются закону более локального знания. Однако подобный процесс не обязательно должен приводить к возникновению тьмы, страдания и зла. Если мы обнаруживаем, что они существуют в этих витальных и ментальных мирах (хотя и не повсеместно, а занимают там только определенные области), мы должны прийти к выводу, что они либо являются побочным продуктом восходящей эволюции, некими мощными формациями, выросшими в сублиминальных частях Природы из зла, творимого здесь, либо были заранее созданы, как часть иерархии, возникшей одновременно с инволюционным нисхождением и формирующей лестницу для эволюционного восхождения к Духу, аналогичную той, по которой Дух спустился вниз. Если в качестве основной рассматривать вторую гипотезу, то восходящая иерархия могла бы играть двойственную роль. Она бы содержала своего рода прообразы добра и зла, впоследствии развивающиеся на земле и становящиеся элементами борьбы, без которой невозможен эволюционный рост Души в Природе; эти прообразы существовали бы для себя, ради собственного независимого удовлетворения, будучи злом и добром в чистом виде, не смешиваясь друг с другом и обладая своей самобытной природой, и в то же время они оказывали бы на эволюционирующих существ благотворное или же пагубное влияние. Эти миры более великой Жизни тогда содержали бы как более светлые, так и более темные формации земной человеческой жизни, находящиеся в среде, где они могли бы свободно и независимо выражать себя, достигать абсолютной свободы, свойственной их типу, и естественной полноты и гармонии, преследуя добрые или злые цели – если, конечно, в этих сферах применимы подобные категории, – то есть обладать полнотой и независимостью, которые невозможны на земле, где все принципы жизни перемешиваются в процессе сложного взаимодействия, являющегося необходимым элементом многосторонней эволюции, ведущей к финальной интеграции. Ибо мы обнаруживаем, что любая формация, называемая нами воплощением лжи, тьмы или зла, там кажется по-своему истинной, оправданной и полностью удовлетворенной своим типом природы, поскольку она может выражать его в полной мере, а значит, быть довольной своим собственным бытием, ощущать внутреннюю гармонию и полное соответствие всех аспектов своего существования своему основополагающему принципу; она, будучи неприемлемой с точки зрения нашего ума, но сама по себе исполненная радости, приносимой удовлетворением желаний, наслаждается там своим сознанием, своей внутренней силой, своим восторгом бытия. Те витальные импульсы, которые в условиях земной природы кажутся ненормальными и необузданными, принимающими формы различных отклонений и извращений, в своих собственных сферах получают возможность независимо реализовывать себя и проявлять свои характерные и типические черты без всяких ограничений. То, что представляется нам божественным или титаническим, ракшасическим, демоническим, а значит, сверхъестественным, в своей собственной среде выглядит естественным и наделяет существ, воплощающих подобные силы, чувством своеобразия и гармоничностью в выражении собственного принципа. Сам по себе разлад, борьба, неспособность, страдание становятся элементами витальной удовлетворенности определенного типа, без которых эта удовлетворённость была бы половинчатой или неполной. Когда мы наблюдаем за этими силами, действующими изолированно и создающими свои витальные структуры – а именно это они делают в тех тайных мирах, где они доминируют, – мы более отчётливо видим их истоки и причины существования, а также понимаем, почему они имеют столь большое влияние на человеческую жизнь и почему человек так привязан к своим собственным несовершенствам, к драме своей жизни, в которой замысловато переплетены победы и поражения, счастье и страдание, смех и слезы, добродетели и грехи. Здесь, на земле, все эти феномены существуют в своем половинчатом, а значит, в неудовлетворяющем и смутном состоянии смешения и борьбы, а там они открывают свои тайны и свои глубинные мотивы, поскольку исполнены своей исконной силы, воплощены в свойственной им природной форме, пребывают в своем собственном мире и присущей им особой атмосфере. Человеческие небеса и преисподние или миры света и миры тьмы, хотя во многом и являются плодом воображения, порождены восприятием этих сил в их подлинном и изначальном виде, воздействующих на человека и человеческую жизнь из потусторонней жизни и обогащающих его эволюционное существование новыми элементами.
Как силы Жизни обладают собственной основой, совершенством и полнотой на уровне более великой и превосходящей нас Жизни, так и силы Ума, его идеи и принципы, влияющие на земное бытие, в полной мере проявляют присущие им качества в более великом Ментальном мире. В сферы же человеческого существования они ниспосылают лишь ограниченные формации, которым из-за столкновения и смешения с другими силами и принципами очень трудно упрочиться здесь; это столкновение, это смешение ограничивает их полноту, нарушает их чистоту, блокирует или ослабляет их влияние. Всё это свидетельствует о том, что они являются не эволюционными, а типическими мирами; и одна, хотя и не единственная, причина их существования заключается в том, что они предоставляют элементы, которые должны развиться в инволюционном проявлении, а также элементы, поступающие в эволюцию вместе со средой, в которой они могут полноправно существовать и удовлетворять свои глубинные запросы; этот устойчивый порядок является базисом, опираясь на который потусторонние миры могут частично включать и интегрировать свои функции и операции в сложный процесс эволюционного развития Природы.
Если мы с этой точки зрения посмотрим на традиционные представления о потустороннем существовании, то увидим, что в основном речь идет о мирах, где жизнь более возвышенна и освобождена от ограничений и несовершенств или недостатков земной жизни. Эти представления по большей части, конечно же, являются плодом воображения, но в них есть и элемент интуиции и предвидения, ощущение того, какой жизнь может быть и, несомненно, является в тех сферах, где ее природа полностью проявлена или способна реализовать все свои возможности; имеется также и элемент подлинного сублиминального контакта и опыта. Но ум человека склонен облекать то, что он видит или воспринимает, соприкасаясь с потусторонней реальностью, в знакомые и привычные для себя образы; они становятся для него сакральными формами и символами супрафизических реалий, через которые он входит с этими реалиями в контакт и в какой-то степени приближает их к себе и делает их присутствие и влияние ощутимым. То, что посмертное существование воспринималось как несколько улучшенный вариант земной жизни, можно объяснить такого рода преображением; также это отчасти объясняется субъективным посмертным состоянием, в котором человек, перед тем как отправиться в другие миры, пребывает в окружении знакомых ему земных образов, а отчасти – переходом через витальные миры, где типические черты вещей выражаются в формах, дающих начало тем, к которым он был привязан в своем земном теле, или сходных с ними, а значит, естественно влекущих к себе витальное существо после его выхода из физического тела. Но в преданиях о потустороннем существовании, помимо описаний этих планов более тонкой жизни, можно найти упоминания, которые, впрочем, достаточно редки, возвышенны и малоизвестны широкой публике, о более высоких уровнях существования, со всей очевидностью имеющих не витальный, а ментальный характер, а также о других, основанных на некоем духовно-ментальном принципе; эти более высокие принципы порождают сферы бытия, которые могут стать доступны нашему внутреннему опыту или в которые может проникнуть душа. Поэтому принятый нами иерархический принцип становится совершенно оправданным при условии, что мы признаём, что это только один способ систематизации нашего опыта и что другие, соответствующие иным точкам зрения, также возможны. Ибо если смотреть на классификацию, исходя из принципа или с точки зрения, которым она соответствует, она всегда будет верна, однако другая классификация тех же самых элементов, соответствующая иному принципу или иной точке зрения, может обладать такой же достоверностью. Если же исходить из наших целей, система, которую мы избрали, особенно ценна, в силу того что она фундаментальна и соответствует истине проявления, имеющей чрезвычайно важное практическое значение; она помогает нам понять, как устроен мир, в котором мы живем, и как Природа осуществляет свое инволюционное нисхождение и эволюционный подъём. В то же время мы видим, что иные миры не чужды материальной вселенной и земной природе, а пронизыва