вселенную, мы поначалу видим мощное механическое движение природной энергии, в котором начинает спонтанно обнаруживаться и расти движение сознания, а значит, движение Духа, проявляющего своё собственное бытие в потоке природной энергии.
Внутри этого движения происходит каждый цикл перерождения, и в процессе этого цикла душа, психическое существо, готовит для себя – или Божественная Мудрость, или космическая Сознание-Сила, готовит для неё и с помощью её же деятельности – всё, что необходимо для следующего эволюционного шага, создания следующей личности, будущей цепочки необходимых переживаний, постоянно черпаемых из непрерывного потока прошлых, настоящих и будущих энергий и используемых для каждого нового рождения, каждого нового шага, ведущего дух вперед или назад или даже по кругу, – но шага, всегда способствующего росту существа и приближающего его к уготованному самораскрытию в Природе.
Это позволяет нам рассмотреть ещё один элемент общепринятой теории перерождения, который не может быть принят в силу того, что является очевидной ошибкой физического ума – речь идет о взгляде на душу, как на ограниченную личность, которая без каких-либо изменений переходит из одного тела в другое. Это слишком упрощенное и поверхностное представление о душе и личности вызвано неспособностью физического ума заглянуть за пределы той внешней формации, которую он создал в текущем воплощении. Он полагает, что в следующем воплощении на землю вернется не только то же самое духовное существо, та же самая психическая сущность, но и та же самая природная формация; изменяются тела и обстоятельства, но форма существа, ум, характер, нрав, темперамент, склонности остаются прежними: Джон Смит в этом воплощении ничем не отличается от прежнего Джона Смита. Но если бы всё обстояло именно так, перерождение с духовной точки зрения стало бы совершенно бессмысленным и бесполезным; одна и та же маленькая личность, одна и та же ограниченная витальная и ментальная формация продолжала бы бесконечно воплощаться. Чтобы воплощенное существо получило полное развитие и достигло подлинных масштабов своей собственной реальности, необходим не только новый опыт, но и новая индивидуальность; повторное рождение той же самой личности было бы полезным только в том случае, если бы в её опыте имелись какие-то пробелы и требовалось бы их восполнение в рамках того же самого «я», той же структуры ума и при наличии того же энергетического потенциала. Но в ходе обычной эволюции такое повторение едва ли бы пошло на пользу: душа, которая была Джоном Смитом, не способна ничего достичь или реализовать свой потенциал, вечно оставаясь Джоном Смитом; рост или совершенство невозможны, если всё время повторяется один и тот же характер, одни и те же интересы, занятия, типы внутренних и внешних движений. Каждая прожитая жизнь ничего бы нам не прибавляла; это была бы не эволюция, а вечное и бессмысленное повторение одного и того же. Будучи привязаны к своей нынешней личности, мы требуем этого продолжения и повторения; Джон Смит хочет вечно оставаться Джоном Смитом: но это требование явно невежественно, и если бы оно было удовлетворено, мы пришли бы не к полноте, а к разочарованию. Только изменение внешнего «я», постоянное развитие природы, рост в духе может оправдать наше существование.
То, что мы называем собой, является лишь временной ментальной, витальной и физической формацией, которую истинное существо, подлинная Личность, психическая сущность выдвигает на передний план, – это не наше истинное «я» в своей неизменной реальности. Каждый раз возвращаясь на землю, эта Личность, Пуруша, создает новую формацию, строит новую индивидуальную структуру, позволяющую ему получать новый опыт, развиваться в новом направлении. Когда Пуруша покидает тело, он какое-то время сохраняет ту же самую ментальную и витальную форму, но формы или оболочки растворяются, оставляя только существенные элементы былой структуры, из которых одни будут использоваться в следующем воплощении, а другие, возможно, и нет. Сущностная форма прошлой индивидуальности может сохраняться, как один из множества элементов, как одна маска из множества индивидуальных масок одной и той же Личности, но при этом она остаётся на заднем плане, в сублиминальном, за покровом внешнего ума, жизни и тела, предоставляя те компоненты собственной структуры, которые необходимы для создания новой формации; ей самой уже не удастся стать всей этой формацией или воссоздать прежний тип природы. Возможно даже, что новая структура или формация существа будет сопровождаться появлением прямо противоположного характера и темперамента, совершенно других способностей, абсолютно новых наклонностей; ибо скрытые потенции могут быть готовы проявиться, или то, что уже подспудно действует и, возможно, сдерживалось в прошлой жизни, то, что нуждалось в реализации, но было отложено до того момента, когда сочетание возможностей природы станет более благоприятным. Всё прошлое, на самом деле, присутствует, подталкивая и стимулируя становление будущего, но бо́льшая часть его скрыта и латентна. Чем сильнее разнообразие формаций, которые существовали в прошлом и могут быть использованы, чем богаче и многостороннее элементы накопленного опыта, тем насыщеннее будет квинтэссенция пережитого и познанного, тем больше способностей познавать, действовать, творить, проявлять себя, разнообразно откликаться на воздействия мира удастся выдвинуть на передний план и гармонично сочетать в новом воплощении, тем больше будет скрытых ментальных, витальных и тонко-физических субличностей, комбинирующихся для того, чтобы обогатить новую внешнюю личность, которая станет ещё величественнее и ярче, ещё ближе подойдет к финалу ментальной стадии эволюции и возможности перехода к чему-то более высокому. Когда есть сильное центральное существо, которое всё удерживает вместе и стремится гармонизировать и интегрировать весь многосторонний процесс развития природы, подобная сложность и сочетание многих индивидуальных «я» в одной личности может свидетельствовать об очень продвинутой стадии индивидуальной эволюции. Однако это обогащение прошлыми элементами не превращается в воссоздание прежней индивидуальности; это всегда новое творение и более масштабная реализация. Перерождение нужно не для постоянного обновления или сохранения той же самой личности, а для того, чтобы обеспечить эволюцию духовного существа в Природе.
Сразу же становится очевидным, что при таком взгляде на перерождение полностью исчезает та ложная значимость, которую наш ум придавал памяти о прошлых жизнях. Если бы перерождение действительно управлялось системой наказаний и поощрений, если бы цель жизни сводилась к нравственному воспитанию воплощенного духа, – предположим, что именно в этом заключается цель всех хитросплетений Кармы и что она не является, как это представляется нам, просто механическим законом компенсации и воздаяния, не направленным на какое-либо морально-этическое преображение человека, – то, конечно же, было бы очень глупо и неправомерно отказывать уму, воплотившемуся в новом теле, в сохранении памяти о том, что происходило в прошлых жизнях. Ибо, в силу подобного отказа, переродившееся существо лишается всякой возможности понять, почему оно так щедро награждено или так жестоко наказано, или извлечь пользу из урока о преимуществах добродетели и невыгодности греха.
Более того, поскольку жизнь нередко учит обратному – ибо человек видит, что хорошие страдают за свою доброту, а плохие процветают благодаря творимому ими злу – он скорее придёт к противоположным выводам (потому что не помнит своих прошлых жизней и не имеет достоверных доказательств, подтверждающих, что страдание хорошего человека вызвано его прошлыми грехами, а процветание злого – величием его былых добродетелей) и очень скептически отнесется к идее о том, что праведность, в конечном счёте, является наилучшим способом поведения для любой разумной и предусмотрительной души, вступающей в эту игру Природы. Это, правда, не совсем верно, так как психическое существо внутри помнит, что происходило в прошлых жизнях; но эта тайная память, по-видимому, мало или очень косвенно влияет на внешнее «я». Или можно сказать, что психическое существо осознаёт, что было совершено, и извлекает уроки, когда после выхода из тела оно пересматривает и усваивает пережитое: но в следующем воплощении эти спорадические воспоминания, по всей видимости, не очень помогают человеку, ибо большинство людей продолжают грешить и заблуждаться и не обнаруживают никаких явных признаков того, что прошлый опыт их чему-то научил.
Но если смысл заключается в постоянном развитии существа за счёт растущего космического опыта, а механизмом является создание новой индивидуальности в каждом новом воплощении, тогда устойчивая или полная память о прошлой жизни или жизнях может стать оковами и серьезной помехой: она способствовала бы сохранению прежнего темперамента, характера, занятий и превратилась бы в тяжелую ношу, сдерживающую свободное развитие новой индивидуальной формы и свежее восприятие ею нового опыта. Ясные и подробные воспоминания о прошлых жизнях, антипатиях, обидах, привязанностях, отношениях также принесли бы массу неудобств, ибо они заставили бы перевоплощенное существо тщетно повторять или покорно продолжать своё поверхностное прошлое и не позволили бы ему свободно реализовывать новые возможности, таящиеся в глубинах духа. Если бы самым главным всё-таки было ментальное постижение вещей, если бы ход нашего развития представлял собой ментальный процесс, то память играла бы очень важную роль: но, на самом деле, за счёт ассимиляции на уровне основ нашего существа, за счёт созидательного и эффективного усвоения сущностных результатов прошлых усилий происходит рост персонифицированной души и рост природы; и в этом процессе роль сознательной памяти крайне невелика. Наше существо – подобно дереву, подсознательно или бессознательно улавливающему и ассимилирующему воздействия солнца, дождя и ветра, и усваивающему микроэлементы земли, – растет, сублиминально или внутрисознательно ассимилируя и впитывая результаты своего прошлого и взращивая возможности своего будущего становления. Закон, обрекающий нас на забвение своих прошлых жизней, был создан космической Мудростью, и он не мешает, а наоборот, помогает ей осуществлять свой эволюционный замысел.