14. Разбойники решили, что Джада Бхарата очень похож на получеловека, а значит, его вполне можно принести в жертву. Возликовав, они связали его и привели в храм богини Кали.
15. Затем разбойники начали придуманный ими ритуал заклания получеловека. Они искупали Джаду Бхарату, облачили его в новые одежды, надели на него гирлянды из цветов и украшения, что обычно надевают на животных, умастили его тело благовонными маслами и украсили тилаком и сандаловой пастой. Досыта накормив Джаду Бхарату, они подвели его к алтарю богини Кали и стали предлагать ей благовония, светильники, гирлянды, поджаренные зерна, молодые побеги, плоды и цветы. Так разбойники поклонялись своему божеству и, готовясь убить жертву, пели молитвы и песни, трубили в рожки и били в барабаны. Наконец они усадили Джаду Бхарату прямо перед изваянием богини.
16. Тогда один из разбойников, игравший роль главного жреца, приготовился предложить богине Кали вместо вина кровь Джады Бхараты, которого они считали получеловеком. Взяв огромный, устрашающего вида наточенный меч, он освятил его мантрой, обращенной к Бхадре Кали, и занес над Джадой Бхаратой.
17. Разбойники, что поклонялись богине Кали, были людьми низкими, жестокими и находились в плену гун страсти и невежества. Охваченные стремлением к наживе, они осмелились нарушить предписания Вед и приготовились убить Джаду Бхарату, который родился в семье брахмана и был осознавшей себя душой. Злодеи решили принести его в жертву богине Кали. Такие люди всегда готовы чинить зло, поэтому они посмели поднять руку на друга всех живых существ, который не питал зла ни к кому и постоянно думал о Верховной Личности Бога. Джада Бхарата был сыном достойного брахмана, и его запрещалось убивать, даже если бы он сам стал чьим-то врагом и напал на кого-нибудь. Одним словом, разбойники не имели никакого права убивать Джаду Бхарату. Богиня Кали сразу поняла, что эти грешники собираются принести в жертву великого преданного Господа, и не могла этого допустить. Изваяние Бхадры Кали вдруг раскололось, и из него, испуская ослепительное сияние и жар, появилась сама богиня.
18. Возмущенная творящимся беззаконием, Бхадра Кали пришла в ярость: она гневно сверкнула глазами и хищно оскалила кривые зубы. Красноватые глаза богини пылали, и уже сам вид ее наводил трепет. Приняв этот зловещий облик, она словно собиралась разрушить все мироздание. Она молниеносно соскочила с алтаря, бросилась на поклонявшихся ей разбойников и тут же одного за другим обезглавила их тем самым мечом, которым они хотели убить Джаду Бхарату. Отрубив головы всем злодеям, она стала пить, как вино, горячую кровь, льющуюся у них из шеи. Вместе с ней это вино пили ее спутницы — ведьмы и демоницы. Захмелев от выпитой крови, они громко запели и начали неистово танцевать, как будто готовились уничтожить вселенную. При этом они, как мячами, играли головами убитых разбойников.
19. Подобное наказание ожидает всякого, кто осмелится поднять руку на великого преданного Господа.
20. Шукадева Госвами сказал Махарадже Парикшиту: О Вишнудатта, тот, кто уже понял, что душа не имеет с телом ничего общего, и разрубил тугой узел в сердце, кто заботится о благе всех живых существ и даже в мыслях никому не причиняет вреда, всегда находится под покровительством Верховного Господа. Чтобы защищать Своих преданных и убивать демонов, Господь держит наготове Свой диск [Сударшану-чакру], а также проявляется в образе всемогущего времени. Что бы ни случилось, преданные всегда ищут прибежища под сенью лотосных стоп Господа и потому остаются невозмутимыми, даже когда им грозят отрубить голову. В этом нет ничего удивительного.
Глава 10. Джада Бхарата встречается с Махараджей Рахуганой
1. Шукадева Госвами продолжал: В то время Махараджа Рахугана, правитель государств Синдху и Саувира, держал путь в ашрам Капилы. Когда носильщики его паланкина вышли к берегам реки Икшумати, им понадобилось заменить одного из них. Они стали искать кого-нибудь, кто мог бы нести паланкин, и натолкнулись на Джаду Бхарату. Носильщики увидели, что Джада Бхарата молод, крепок, силен, и решили, что он способен носить тяжести не хуже вьючного животного — вола или осла. И хотя Джада Бхарата, великая душа, совсем не подходил для роли носильщика, они недолго думая заставили его нести царский паланкин.
2. Джада Бхарата, однако, нес паланкин не самым лучшим образом. Он заботился о том, чтобы не причинить вреда ни одному живому существу, и, прежде чем сделать шаг, внимательно оглядывал дорогу перед собой, боясь наступить на муравьев. Оттого что он не мог идти в ногу с другими носильщиками, паланкин все время сотрясался, и вскоре царь Рахугана крикнул носильщикам: «Почему вы так плохо несете паланкин? Несите как следует!»
3. Услышав грозные слова Махараджи Рахуганы, носильщики паланкина испугались наказания и отвечали своему господину так.
4. О владыка, не подумай, что мы служим тебе нерадиво. Послушные твоей воле, мы несли паланкин как подобает, пока не появился этот человек. Он идет очень медленно, и из-за него мы не можем нести паланкин так, чтобы ты был доволен.
5. Со слов носильщиков, испугавшихся царского гнева, Махараджа Рахугана понял, что они не могут нести паланкин как следует по вине лишь одного из них. Выслушав их жалобы и убедившись в справедливости их слов, царь, хотя и был очень искусен в дипломатии, слегка рассердился. Как и все кшатрии, он от природы имел склонность легко приходить в гнев. Не видя исходившего от Джады Бхараты духовного сияния — оно было едва заметным, подобно огню, скрытому пеплом, — царь Рахугана, чьим умом владела гуна страсти, обратился к Джаде Бхарате с такими словами.
6. Царь Рахугана сказал: Бедный брат, я понимаю, как тебе тяжело. Ты один, без посторонней помощи, прошел с этим паланкином такой длинный путь. Ты несешь его очень долго и, конечно же, изрядно утомился. К тому же, друг мой, ты уже стар, не слишком упитан, страдаешь от разных недугов и не отличаешься силой и выносливостью. Почему же другие носильщики не помогают тебе?
7. Когда царь увидел, что паланкин продолжает сотрясаться, он в ярости закричал на Джаду Бхарату: Ах ты негодяй, ты что делаешь?! Быть может, ты уже мертвец, хоть еще и шевелишься? Или ты не знаешь, что я твой господин? Как ты посмел ослушаться меня? За такую дерзость я сейчас накажу тебя не хуже, чем повелитель смерти Ямараджа наказывает грешников. Я пропишу тебе хорошее лекарство, которое приведет тебя в чувство и научит вести себя как положено.
8. Находясь под влиянием низших гун материальной природы (гун страсти и невежества), Махараджа Рахугана отождествлял себя с телом. Он мнил себя великим самодержцем и в безумстве своем стал бранить Джаду Бхарату вздорными, грубыми словами. Джада Бхарата, величайший преданный, был очень дорог Верховному Господу, Личности Бога. Он всегда хранил образ Господа в своем сердце. И хотя царь считал себя очень сведущим в духовной науке, на самом деле он ничего не знал о высших ступенях преданного служения и о том, как отличить человека, достигшего этих ступеней. Джада Бхарата искренне желал добра всем живым существам и никогда не опускался до телесных представлений о жизни. Поэтому в ответ он лишь улыбнулся и сказал царю следующее.
9. Джада Бхарата, достойнейший из брахманов, отвечал царю: О великий герой и правитель, своими язвительными речами ты не только выразил недовольство мной, но и прекрасно объяснил истинное положение вещей. Ведь на самом деле паланкин несу не я, а мое тело. Я — вечная душа, а не тело, поэтому груз, который несет тело, не имеет ко мне никакого отношения. В твоих словах нет противоречия, ибо я и мое тело — отнюдь не одно и то же. Именно тело несет твой паланкин, а поскольку я отличен от тела, меня, как ты и намекнул, эта работа ничуть не утомила. Ты сказал, что я не слишком упитан и не отличаюсь силой, однако утверждать такое может лишь тот, кто не понимает различия между телом и душой. Полным или худым может быть только тело — ни один образованный человек не станет приписывать эти качества душе. Но с другой стороны, ты прав: я, душа, не тучный и не худой, поэтому вполне можно сказать, что я не слишком упитан. Кроме того, если бы весь этот путь с паланкином должен был проделать я, мне пришлось бы немало потрудиться, однако этот путь прошел не я, а мое тело; от меня же вообще не потребовалось никаких усилий.
10. Полнота, худоба, телесные и психические страдания, жажда, голод, страх, разногласия, стремление к мирскому счастью, старость, сон, привязанность к материальной собственности, гнев, скорбь, иллюзия и отождествление себя с телом — все это различные порождения материальной оболочки души. Они служат источником беспокойства для тех, кто находится во власти материальных, телесных представлений. Что до меня, то я полностью свободен от таких представлений и потому не считаю себя ни тучным, ни худым. То же самое касается и всех остальных качеств, которые ты назвал.
11. О досточтимый царь, ты упрекнул меня, назвав живым мертвецом. На это могу лишь заметить, что то же самое можно сказать о каждом: все материальное имеет начало и конец. Кроме того, ты считаешь себя господином, царем, и пытаешься приказывать мне, однако это тоже заблуждение, ибо наши земные отношения преходящи. Сегодня ты царь, а я твой слуга, но завтра все может измениться, и ты станешь моим слугой, а я — твоим господином. Все эти временные обстоятельства возникают по воле провидения.
12. О царь, если ты все еще считаешь себя повелителем, а меня — слугой, тогда приказывай мне, и я буду повиноваться. На самом деле различие между господином и слугой временно, условно, и мы признаем его только потому, что так принято. Другой причины я не вижу. Разве можно кого-то в этом мире назвать господином или слугой? Каждый находится во власти законов материальной природы, поэтому нет здесь ни слуг, ни господ. Но если ты все-таки считаешь себя господином, а меня слугой — повелевай мной. Чем я могу служить тебе?