– Будем вести боевые действия, – начал обсуждение дальнейших планов Валентин. – Чтобы выйти к своим и остаться потом в живых, нужно иметь при себе доказательства проведённых операций. У убитых солдат противника следует забирать документы и хранить их. Потом предъявите кому следует для подтверждения. Вылазки лучше осуществлять по ночам, а днём отдыхать.
– Меня интересует, чем будем кормить личный состав? – спросил сержант. – В день на одного человека требуется две банки консервов, если измерять суточный паёк в этих банках. Нас всего семьдесят, поэтому нужно сто сорок банок в день. Откуда будем брать столько?
– Там же, где до этого брали, у неприятеля отбирать. А насчёт количества придётся постараться, – ответил лейтенант, командир первого взвода.
– Сложно это, можем не вытянуть, – предупредил сержант.
– У нас другого выхода нет. На местных жителей надежды мало. Поблизости от линии фронта, как правило, населённые пункты заняты противником. И ещё неизвестно, есть ли в тех домах прежние жильцы, – пояснил Валентин.
– Ночевать где будем? Или у костра придётся сидеть всю ночь? – поинтересовался рядовой, сидевший поблизости.
Когда рота покидала захваченную деревню, времени на обсуждение бытовых вопросов не осталось, а теперь вышло, что отряд оказался в критической ситуации.
– Вот отобьём ещё одну деревню, там и устроимся с комфортом, – предложил другой боец.
– Нельзя нам останавливаться в захваченных домах, – пояснил рядовой со шрамом. – Будет как в последний раз. Устроит неприятель ответную атаку и перебьёт нас. Уходить придётся сразу.
– Землянки теперь рыть или новую избу посреди леса строить? Но ведь противник кругом. Рано или поздно узнает наше месторасположение и нападёт на наш отряд, – предлагали солдаты свои версии.
– Мёрзлую землю особо не покопаешь, больше устанем и лопаты поломаем, чем что-то полезное сделаем.
– Правильно, с землянкой ничего не получится, – сказал лейтенант. – Для своей безопасности нам нужно находиться в движении. Теперь рота похожа больше на диверсионный отряд в тылу противника, только действующий по своему усмотрению.
– Может, у охотника спросим, что делать с ночёвкой? – прозвучал вопрос.
Рядовой-охотник не был особо разговорчивым, а больше слушал, что другие скажут, какая обстановка складывается. Теперь пришёл его черёд говорить.
– Есть один способ выжить зимой в лесу без тёплого дома, – сказал охотник. – Только тяжело окажется для неподготовленных людей. В нашем распоряжении есть деревья, из веток которых можно соорудить шалаш, но так как спать придётся днём, то костром пользоваться нельзя. Поэтому стены шалаша не стоит крепить, а положить их лучше на себя. Превратим стены в накидку или одеяло, которым укроемся с головой во время сна. Ночёвку лучше устраивать на месте костра, пока земля не остыла. На ещё теплую землю, очищенную от углей, тоже положим веток, на которые ляжем кругом головами друг к другу, и выдыхаемое тепло останется поблизости. Холодно будет всё равно, и к тому же трудно дышать из-за небольшого количества воздуха под ветками. Из-под веток быстро не выбраться, поэтому такой способ ещё и опасен в нашем положении, но я другого не знаю.
– Ну, ты голова! Что бы мы без тебя делали! – раздались одобрительные возгласы.
– Рано радуетесь. Долго так не протянем. В мирное время это приходилось делать в крайнем случае, и то только две-три ночи. Потом дома в тепле несколько дней отсыпались и отогревались, а здесь война, и неизвестно, когда выйдем из окружения.
– Тем не менее это пока единственный способ, как нам выжить. Спасибо, рядовой, – поблагодарил Валентин охотника.
В отряде решили остаться на отдых до конца ночи и следующего дня в том месте, где сейчас находятся. Бойцы натаскали веток. Одни уложили на очищенную от углей землю на место потухшего костра, а другими укрылись сверху. На какое-то время нагретая земля выручала красноармейцев. Пока горел костёр, удавалось греться около него, но без открытого огня как источника тепла оставалось надеяться только на свои внутренние резервы. Сном времяпрепровождение в ветках получалось назвать лишь условно. Валентин пытался уснуть, но несмотря на усталость, сделать это оказалось затруднительно. В так называемом шалаше солдаты находились не только не раздеваясь, но из вещмешков достали всё, что подходило для дополнительного обогрева, и надели на себя. Самым популярным стало наматывание запасных портянок поверх сапог. Холод всё равно одолевал красноармейцев и мешал спать.
Старший лейтенант вспоминал землянку, в которой недавно размещался взвод, и с радостью оказался бы опять в ней. Хотя условия в землянке были далеки от совершенства, разница с шалашом, а точнее, кучей веток на снегу без печки, получилась огромная.
Караульные, проводя смены, обеспечивали охрану отдыхающих бойцов, и остаток ночи и день прошли без происшествий.
Промучившись кое-как до вечера, солдаты покидали настил из веток с мрачным настроением, но в адрес охотника никто не произнёс ни одного плохого слова.
– Ну что, ребята! Живые, и то хорошо, – ободрил товарищей рядовой со шрамом.
Красноармейцы позавтракали (или, точнее, поужинали) без разогревания тем, что ещё осталось, и стали ожидать решения командира роты, а Валентин собрал взводных для обсуждения планов.
– Предлагаю сейчас продолжить движение, обнаружить противника и в случае небольшого его числа уничтожить, пополнить запасы продовольствия и боеприпасов, – сказал старший лейтенант. – Того количества еды, которое есть у нас, надолго не хватит. Судя по карте, в нескольких километрах находится населённый пункт, в котором наверняка находится неприятельская часть. Это не первый эшелон обороны, поэтому усиленно охраняться она не должна.
– Получается, костёр больше не разжигаем, – высказал сожаление младший лейтенант, поёживаясь.
– Согреемся в пути. – Лейтенант попытался поддержать товарища.
– Сержант, нужно организовать разведку. Пошлите тех бойцов, которые вчера обнаружили противника, – обратился Валентин к командиру четвёртого взвода.
– Сделаем, – ответил взводный.
– С ветками нужно что-то придумать, очень они заметны, а жечь нельзя, – заметил лейтенант.
– Может, снегом забросать? – предложил младший лейтенант.
– Так ещё хуже. Противник сразу поймет, что заметали следы, – сказал Валентин.
Не только городские жители, но и многие выходцы из сельской местности не догадывались, как поступить с разбросанными по поляне частями шалашей. Оказавшиеся на этом месте солдаты неприятеля могли задуматься о смысле действий одинокого, судя по следам, путника и начать выслеживать его. Валентин, хоть и провёл детство в деревне, а тоже не мог придумать что-то стоящее. Взводные пошли спрашивать у рядовых, кто что подскажет.
Несколько человек одновременно предложили сложить ветки в одну кучу прямо на поляне, несмотря на то что это сооружение окажется очень заметным со стороны.
– Ветки, лежащие на земле, сырые будут, а если их сложить кучей, то высохнут весной или летом, – объяснял опытный человек. – Судя по следам на снегу, тут прошёл один человек, который заготовил материал для будущего костра. Потом, когда понадобится во время сбора берёзового сока или трав лечебных, он и воспользуется заготовками.
Предложение понравилось бойцам, его одобрил и Валентин. Такой способ, скорее всего, отведёт подозрения от отряда. Но учли не всё. К командирам обратился рядовой со шрамом и обратил внимание на угли, оставшиеся после костра.
– Могут заметить. Углей много, и к тому же огонь разводили в трёх местах. Зачем одному человеку жечь три костра? – сказал рядовой.
– Что ты предлагаешь? – поинтересовался сержант.
– Сначала истолочь угли сапогами, затем собрать в мешок и высыпать аккуратно по частям в другом месте на большом расстоянии от стоянки. Там, где находились костры, останется тёмная земля, которую засыплем снегом. На истоптанной ногами поляне это будет незаметно.
– Считаешь, что это поможет избежать преследования? – спросил лейтенант.
– Поможет. Делали уже так, приходилось, – ответил, слегка задумавшись, рядовой.
Те, кто слушали бойца со шрамом, не решились спросить, от кого он убегал и зачем. Ни к чему прошлое ворошить. Сейчас это было не главное. В данный момент участники отряда стали одной командой, имеющей цель выжить, выйти к своим, доказав при этом, что их действия носили оправданный характер.
Валентин смотрел, как красноармейцы стаскивали части шалаша в одну кучу, и заметил, что охотник что-то объясняет остальным солдатам, показывая на ветки. Старший лейтенант подошёл к ставшему уже легендарной личностью сибиряку и послушал, о чём он говорит.
– Засовываешь сколько влезет веток во внутренние карманы, за пояс под шинель, и ходишь с ними, – услышал Валентин.
Охотник увидел, что подошёл командир роты, и обратился уже к нему:
– Товарищ старший лейтенант, у нас бумаги для розжига костра очень мало, сухих дров вообще нет, поэтому можем в следующий раз остаться без тепла. Если носить с собой под шинелью ветки, то они высохнут, и их будем использовать для разведения костра.
– Толково придумал. Надо и остальным рассказать.
Валентин подозвал командиров взводов и распорядился взять бойцам сколько получится веток с собой под шинелью. Идти стало не так удобно, как раньше, ползти ещё хуже, но зато отряд получил возможность разводить костёр с минимальным количеством бумаги. Разведчиков освободили от этой обязанности. Им предстояло сохранять максимальную подвижность, обеспечивая безопасность подразделения. Но все остальные, включая командиров взводов и командира роты, участвовали в высушивании веток. Вот что значит экстремальные условия! В обычной ситуации офицеры не стали бы носить под шинелью материал для костра, а оставили бы это занятие для рядового состава.
Уже давно стемнело, когда рота продолжила движение в одной колонне по маршруту, определённому Валентином. Бойцы, как и до этого, шагали в след предыдущего. Вырабатывалась привычка, и идти таким способом становилось немного легче.