Вспоминает сержант стрелковой дивизии, принимавшей участие в форсировании Днепра в районе Кременчуга в составе 5-й гвардейской армии:
«В ночь на 5 октября 1943 года в районе деревни Власовки мы начали переправу с левого берега Днепра на «нейтральный» остров Песчаный (остров довольно большой – пять квадратных километров, совершенно плоский, на уровне с водой. Ни травинки, ни кустика. Серый мелкий песок).
Остров этот разделяет Днепр на два рукава – левую и правую протоки. Наша левая протока – семьсот метров ширины, а правая, со стороны немцев, – триста-четыреста. И вдобавок узкая протока мелкая – по ней давно пробрались на тот край острова фашисты и подготовились встретить нас в хорошо укреплённых и оплетённых под цвет песка траншеях. Но мы ещё не знали этого.
Спуск на воду – тихо, без шума и разом – все батальоны осуществили намеренно выше по течению, с поправкой на снос течением…
Семьсот метров да плюс снесёт метров четыреста… Прикидываю, что уже меньше половины расстояния осталось…
И в этот миг лопнуло небо, знакомо завыли мины и снаряды, полетевшие в нас с правого берега. Водопад обрушился на меня сверху вместе с поднятым вверх всем, что держалось на воде… На воде масса всякого крошева: щепы, обломков, тряпок, досок, палок… Поверхность, как ряской, затянулась соломой из разрываемых снарядами «плавсредств».
Вода, как в шторм, упругими ударами кидает меня из стороны в сторону. Это взрывы снарядов создают гидроудары со всех сторон. Вот меня взметнуло в воздух упругим водяным столбом, но тут же, падая обратно, я погрузился под воду, и мои перепонки острой болью ощутили сотню гидроударов от взрывов…
Боюсь хватающихся за меня утопающих людей… Грех ведь большой бояться своих товарищей, которые, обезумев и нахлебавшись воды, хватают друг друга мёртвой хваткой и вместе скрываются под водой…
Рассвело. Фашисты усилили артобстрел. Им с высоты правого берега Днепра хорошо видно своих и чужих на светлом фоне песка. Бьют безнаказанно. На небе ни самолётика. Куда делись наши самолёты?..
Но никто не покидает остров. Все ждут своего часа, зарывшись в песке…
Фашистские снаряды бьют и бьют, но никак не могут перебить всех нас. Делая пятиминутные паузы, вновь и вновь возобновляют артогонь. Двадцать минут долбят – и опять на пять минут… В голове моей снова прогоняется «кинолента» пережитого на войне. Вот дорога через Ворсклу, вот Червонный Прапор, Драгунское, Прохоровка… Вся Курская битва вспомнилась мне… А вот мелькают кадры Сталинградской битвы… Нет, нигде такого жуткого положения не было ещё, как тут! А я-то думал, что все ужасы жестоких сражений остались под Сталинградом, под Клеткой, у Калача-на-Дону… Я думал, самые тяжёлые бои остались на Курской дуге и никогда нигде не будет мне труднее и опаснее, как было там, у Прохоровки, у Драгунского, на смертельной дороге через Ворсклу… А теперь на тебе! – этот остров на Днепре! Остров-могила! По несправедливой жестокости и ощущению обреченности он затмил в моём восприятии все битвы от Волги до Днепра.
Мы, безоружные, оглушённые, полуслепые, контуженные, разрозненные, беспомощно умираем под жесточайшем огнём гитлеровцев!.. Лезут – я их гоню, а они лезут – мысли о чьей-то стратегически-непоправимой ошибке…» (Абдулин М. Г. Страницы солдатского дневника. – 2-е издание – М.: Мол. гвардия, 1990. С. 122—128).
Находясь на берегу реки и разглядывая её в бинокль, многие бы догадались, что лучше переправляться через острова, покрытые лесом, а не через открытую для обзора воду. Но пока велись бои за Полтаву, Днепр находился за 100—120 километров от штабов, и решения о местах выхода и форсирования реки принимались исходя из данных, указанных на картах. Разведка в данном случае никакой информации не предоставила, а местные жители могли только показать дорогу или что где лежит, а как лучше форсировать реку – это маловероятно. К тому же времени было в обрез.
В штабе противника, видимо, не нашлось никого, кто помнил подробности капитуляции шведской армии у Переволочны русскими войсками, бегства короля в 1709 году и не догадался, что войска Степного фронта могут воспользоваться островами. Также среди оказавшихся на передовой не нашлось того, кто доложил бы о предполагаемой сложности отражения атак советских штурмовых отрядов, поэтому усиления обороны в том районе неприятель не предусмотрел.
Прошло несколько дней. Валентин, как и прежде, исполнял обязанности помощника начальника штаба полка. Он занимался другими делами, и ему было неизвестно, каким способом в полку решили переправляться на правый берег Днепра.
23 сентября 1943 года наши войска освободили Полтаву. В ночь с 24 на 25 сентября передовые отряды 7-й гвардейской армии первыми по Степному фронту достигли реки и начали через неё перебираться. На подготовку форсирования бойцам отводились считаные часы, в основном для сооружения подручных плавательных средств. Действовать предстояло почти без задержек. В эту ночь полку из состава 7-й гвардейской армии, где служил Валентин, удалось с небольшими потерями с первого раза преодолеть водную преграду в районе Мишурина Рога, вступить в бой и закрепиться на правом берегу. Учитывая, с каким успехом была произведена переброска штурмовых отрядов на другой берег, командование решило не останавливаться на достигнутом и переправить в район Мишурина Рога дополнительные силы стрелковых частей с целью расширения и удержания захваченной территории. Артиллеристам удалось переправить на плотах 45-мм орудия, что позволило увеличить огневую мощь. За сутки передовые отряды смогли продвинуться на расстояние до шести километров от реки, что создало угрозу внезапного глубокого вклинивания 7-й гвардейской армии в тыл неприятеля.
Одно дело пользоваться преимуществом держать оборону на берегу большой реки, а другое – вести бои на открытой местности с внезапно прорвавшимися частями Красной армии.
Успех операции превзошёл ожидания. У остальных частей фронта и на других фронтах форсирование Днепра не являлось столь удачным. Захват плацдармов занимал несколько дней непрерывных боёв. На счету находился каждый час, который уносил жизни красноармейцев. Один за другим подразделения устремлялись через водную преграду на другой берег, но из-за отсутствия эффекта внезапности атаки заканчивались безрезультатно. Ночью противник использовал осветительные ракеты для контроля ситуации над водной поверхностью. Большая ширина реки позволяла заранее обнаружить красноармейцев, плывущих на подручных плавательных средствах. Огромные потери несли наши войска. Далеко не всем удавалось достичь правого берега, но и потом солдат ждал только бой. Захватив с трудом плацдармы, передовым отрядам не удавалось с ходу развить наступление. Только в районе Мишурина Рога подразделения смогли быстро и без больших потерь занять правый берег, удержать позиции и стремительно начать расширять их.
Резервов группы армий «Юг» поблизости не оказалось, что привело к созданию для неё критической ситуации. Противник начал незамедлительно отводить некоторые подразделения от Куцеволовки, Бородаевки и других ближайших участков обороны Днепра и стягивать их к месту прорыва советских войск в районе Мишурина Рога, тем самым ослабил сопротивление на соседних направлениях. Указанными манёврами неприятель вынужденно облегчил задачу форсирования Днепра остальным, находившимся рядом, передовым отрядам Степного фронта. В район Куцеволовки переправились части 37-й армии. Бородаевка оказалась захвачена при поддержке 57-й армии.
Оборона Днепра в мемуарах командующего группой армий «Юг» занимает не много страниц. Событиям с 1939-го по лето 1943 года Манштейн уделяет гораздо больше внимания. И это понятно. В указанный период войска Вермахта либо успешно наступали, либо были уверены в неминуемой победе над Красной армией. Но череда внезапных неудач началась на Днепре. Одной из самых значимых цитат командующего группы армий «Юг» для нашей книги является следующая:
«Хотя… группа армий смогла к 30 сентября доставить свои силы на другой берег Днепра, всё же ей не удалось помешать врагу укрепиться на двух плацдармах на южном берегу реки.
На полпути между Днепропетровском и Кременчугом, воспользовавшись расположенными там островками, противнику удалось перейти реку по обе стороны стыка между 1-й танковой армией и 8-й армией. Противоположный берег удерживали слишком слабые силы, чтобы его остановить. К сожалению, 40-й танковый корпус, получивший приказ группы армий сосредоточиться южнее Днепра в качестве мобильного резерва, не был доступен и не мог отбросить противника за реку немедленным контрударом» (Манштейн Э. Утерянные победы. – М.: Центрполиграф, 2021. С. 478).
Удивительно! Человек, воевавший на стороне Германии и её союзников, раскрыл в мемуарах больше подробностей, чем кто-либо из советских военачальников, хотя написано было про бои на Днепре очень мало.
А вот что вспоминает о тех событиях командующий Степным фронтом Конев:
«В связи с приближением к Днепру все армейские военачальники, в том числе командование фронта и начальник инженерных войск фронта генерал А. Д. Цирлин, с большой настойчивостью проталкивали инженерные парки к реке. И всё же, несмотря на все усилия, они опаздывали.
Однако это не сорвало оперативно-стратегического плана фронта форсировать Днепр с ходу. Советские войска смело на широком фронте перемахнули, буквально перемахнули через Днепр, разрушили весь подготовленный немцами вал и нанесли сокрушительное поражение немецко-фашистским войскам» (Конев И. С. Записки командующего фронтом. – М.: Центрполиграф, 2020. С. 154).
Кому, как не командующему фронтом, лучше знать, за счёт чего войска «буквально перемахнули» через реку. Однако в своей книге Конев объясняет успехи фронта либо героизмом солдат и лично своим вкладом, либо ссылается на невозможность противника оказать сопротивление. Написано много, но основные подробности остались нераскрытыми.
К 29 сентября передовые отряды сумели увеличить захваченную территорию от Куцеволовки до Бородаевки, но продвинуться сразу на десять километров от реки у них не получалось. Противник привел в порядок оборону, прорвать которую советские стрелковые части уже не могли, и линия фронта остановилась на расстоянии пяти-шести километров от Днепра. Неприятель продолжал наращивать силы, сдерживающие атаки наших частей на правом берегу, и вскоре сам мог перейти в наступление, оказать сопротивление которому возможно было, перебросив на плацдарм основные силы, включая технику. Для этого требовалось создать переправы, район которых всё ещё подвергался артиллерийским обстрелам. Получался замкнутый круг, и из него требовалось искать выход.