Валентина просили что-то предложить, а он осмелился замечание высказать! Как будто без него никто об этом не знал. Знали, пытались многое сделать, но, видимо, недостаточно. Валентин, как говорится, наступил на любимую мозоль, и реакция командующего фронтом оказалась соответствующая. Выражение лица генерала изменилось с нейтрального на агрессивное, и он начал производить выволочку старшему лейтенанту, не стесняясь в словах. Громкость голоса у Ивана Конева выходила такая, что закладывало уши. По разнообразию выражений складывалось впечатление, что это занятие привычное для него. Накричавшись, генерал сказал:
– Ну, вот что, умник! Раз такой наблюдательный, придумаешь, как построить переправу для бронетехники через Днепр, такую, чтобы потери были минимальные, а то замечания мастер делать. Даю на исполнение три дня. На третий день доложишь. Если не выполнишь, то расстреляю. Задача ясна? Кругом марш!
С первого же разговора выяснилось, что Конев и Владимиров разные по характеру и образу мышления люди. Что понятно для одного – у другого вызывало недоумение. Разница в возрасте и звании только усложняла ситуацию.
Расстрелять в то время могли по многим причинам. Самое распространённое было за измену Родине. Этот термин имел много значений, в него укладывались предательство, шпионаж, добровольная сдача в плен. Под измену Родине могли подвести и плохо выполненную работу в штабе, которая привела к неудаче в наступлении. Расстреливали также за трусость, дезертирство, бегство с поля боя, самострел.
Какую цель преследовал командующий фронтом, поручая задачу человеку, не имеющему в данной области опыта, оставалось только догадываться. Возможно, до разговора Конев собирался всего лишь узнать у Валентина о его возможностях и в соответствии с этим перевести на новую должность. Но старший лейтенант обострил ситуацию и подтолкнул командующего к жёсткому решению.
Валентин вышел во двор в состоянии, как будто на него ведро с кирпичами упало. Вместо благодарности наказание. Хорошо хоть, под арест не угодил. Какая ещё переправа для бронетехники? Он штабной офицер, а не инженер по строительству. Никогда даже не задумывался, как можно такое сделать, да ещё с минимальными потерями.
Тут до Валентина начало доходить сказанное командующим, точнее, одно слово: «расстреляю». Генерал армии мог такое сделать, но не лично, конечно, а через трибунал. От этого легче не становилось. Как построить переправу, он не знал, с чего начать – тоже. Предстояло что-то делать, а не стоять во дворе командного пункта. Валентин принял решение отправиться в расположение своего полка, нашёл того же водителя сержанта, и по предварительной договоренности, что его отвезут обратно, они выехали в дорогу.
Некоторое время потребовалось, чтобы хоть как-то прийти в себя. «Ну кто просил говорить такие вещи командующему фронтом? Сам себе усложнил жизнь. Придётся теперь искать варианты по наведению переправы», – думал Валентин. Тут он заметил, что в штабном автомобиле есть полевой бинокль, и решил доехать до Днепра, чтобы своими глазами посмотреть на местность возможного будущего строительства. То, что переправа будет наводиться на плацдарм между Куцеволовкой и Бородаевкой (далее Верхнеднепровский плацдарм), было ему известно. Валентин попросил сержанта изменить маршрут и двигаться к реке, на что тот согласился. Приказывать в этом случае старший лейтенант не мог, так как водитель подчинялся командованию фронта. Доехали часа за два. Не доезжая до воды, автомобиль пришлось остановить. Валентин с разрешения водителя взял бинокль и собрался пройти немного пешком.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите с вами сходить? – вдруг спросил сержант.
– Пошли, – ответил Валентин. Инициатива водителя оказалась неожиданной. «Интересно, это он из любопытства или шпионить за мной поставили, следить, чтобы не убежал?» – подумал старший лейтенант. Как оказалось, сержант тоже не видел ещё Днепра, и находиться в машине порядком надоело.
Они прошли некоторое расстояние и увидели подходящий пригорок среди молодых деревьев, с которого открывался вид на реку. Последние метры пришлось для маскировки преодолевать ползком.
Почувствовалось, как погоны мешают передвижению. Они отвлекали, зацеплялись за траву. Локоть вперёд выдвинуть было нелегко. При передвижении ползком погоны проигрывали петлицам.
В этом месте старший лейтенант занялся изучением обстановки. Он в бинокль рассматривал возможное расположение будущей переправы. Вид Днепра от неожиданности завораживал. Огромное водное пространство, испещрённое гребешками небольших волн. Без бинокля в подробностях разглядеть противоположный берег не представлялось возможным.
Здесь было тихо и спокойно, а где-то вдалеке слышался шум разрывов артиллерийских снарядов. Составив представление исходя из увиденного, Валентин решил обсудить с водителем задачу, которую поставил перед ним командующий фронтом.
– Как считаешь, можно ли тут переправу на тот берег построить? – спросил он сержанта и отдал ему бинокль.
– Можно или нет строить, я не разбираюсь, товарищ старший лейтенант, но знаю только то, что не хотел бы оказаться на ней во время бомбёжки, – разоткровенничался сержант, глядя в увеличительный прибор. – Река большая, и окажись я посередине переправы, когда впереди она окажется разрушенной, будет худо дело. Вперёд нельзя ехать, да и назад тоже не стоит. Видел я такие сооружения и ездил по ним. Узкие они, особенно для грузовиков и танков. Для моего легкового ГАЗа ещё ничего, а всё равно развернуться нельзя. Ночь, темно. Начнёшь назад ехать, это если место найдётся, куда двигаться, и в реку можно упасть. Танк, думаю, в худшей ситуации окажется, водителю назад обзора нет. Как танкисты обратно ездят, лучше у них спросить.
Водитель оказался словоохотливый. С генералами особо не поговоришь, и к тому же не спрашивают они мнения рядовых, сами во всём разбираются. Сержант рассказал только то, что знал или догадывался. Однако это явилось для старшего лейтенанта отправной точкой для выполнения задания. Послушав водителя, Валентин понял, что без помощи других людей ничего у него с переправой не получится. Как говорится, один в поле не воин.
В расположение полка прибыли уже затемно. Валентин решил до утра ничего не предпринимать, а только поставил в известность командира полка о новом задании. К обязанностям помощника начальника штаба можно было не приступать. К ним старший лейтенант, как потом оказалось, так больше и не вернулся. Возможно, командующий фронтом затем и вызвал Валентина, чтобы поручить ему заняться переправой для бронетехники, но ситуация стала развиваться не по задуманному, и всё закончилось угрозой расстрела.
На следующий день Валентин решил найти расположение инженерных войск, но в полку, к удивлению, никто не знал, где их искать. Пришлось этим заняться самому. Просить начальника штаба или командира полка связаться с дивизией ему не позволяло звание, как и спрашивать самому. С такими просьбами существовала опасность заработать наказание, так ничего не узнав. Он прошёл некоторое расстояние от поселка, который занимало их подразделение, в поисках представителей других родов войск или частей.
Навстречу попался лейтенант из сапёрных частей, что оказалось хорошо. Сапёры и инженеры составляли один род войск, часто взаимодействовали и общались между собой. Валентин его попросил остановиться. Они закурили, обсудили разное, и лейтенант объяснил, как пройти к ближайшему инженерному подразделению. Поговорив ещё немного, младшие офицеры разошлись по своим делам.
Чем ближе военнослужащие по званию друг к другу, тем лучше отношения между ними. Сказываются небольшая разница в возрасте, срок службы в армии, опыт и возможность отомстить младшему по званию старшему за нанесённые в прошлом оскорбления, если вдруг младший обгонит того в военной карьере. И наоборот, чем больше разница в звании, тем меньше взаимопонимания и хуже отношения между людьми. Генерал имеет практически бесконтрольную власть над рядовым, а тому, в свою очередь, остаётся копить злобу за нанесённые оскорбления и несправедливо назначенные наказания. Слишком долго придётся рядовому служить до получения звания генерала, а по большей части он вообще таковым не станет. Самые лучшие отношения между военнослужащими одного звания. Ни один не имеет права приказать другому, зато можно поговорить о многих вещах.
Довольно скоро Валентин нашёл расположение нужной части. Караульный указал на одну из палаток, находящихся неподалёку, и объяснил, к кому можно обратиться по интересующему вопросу. Старший лейтенант подошёл к указанной палатке. Внутри неё оказался равный по званию офицер. Ситуация существенно упростилась. Валентин попросил ознакомиться с чертежами конструкций для перевозки техники через водные преграды. У него отсутствовали сопроводительные документы от командующего фронтом, поэтому старший лейтенант инженерных войск сначала проверил документы Валентина, созвонился со штабом его полка и только после этого выдал нужные бумаги. Сам инженер вышел по делам, оставив Валентина под надзором своего помощника. Выносить и перерисовывать чертежи оказалось нельзя, но и это было удачей. Какого-то большого секрета рисунки собой не представляли. Они уже давно использовались в войсках. Валентин видел всё это в первый раз, поэтому старался внимательно изучить и запомнить.
Переправы существовали двух видов: понтонные и мостовые. Первые собирались из специальных переносных лодок (понтонов), которые располагали друг за другом на воде поперёк будущей дороги. Поверх лодок настилали проезжую часть из брёвен и досок. По суше понтоны перевозились на грузовых автомобилях. Такую конструкцию собирали быстро, но она уступала в надёжности мостовой переправе. Осколки снарядов могли пробить понтоны, ударной волной воды от взрывов сорвать их с якоря и нарушить устойчивость всей конструкции. В наличии так называемых «наплавных парков» у данного и соседних инженерных подразделений не было. Подразделения, перевозящие сборные конструкции, безнадёжно отстали от передовых частей фронта.