оявили каких-либо особых эмоций, и делать выводы о том, устраивает или нет его идея, было ещё рано. Начальник штаба фронта задал несколько вопросов, после чего разговор оказался закончен. Валентину оставалось теперь отправиться обратно в свой полк. Никакого транспорта ему не предоставили, поэтому пришлось добираться опять на попутных автомобилях.
Спать уже не хотелось, и по дороге старший лейтенант ещё раз перебирал детали своего доклада. Обсуждение прошло спокойно, замечаний никто не высказал. «Вроде расстрел отменяется», – подумал Валентин, но стоило подождать несколько дней, чтобы твёрдо в этом убедиться.
Вдруг у него возник вопрос: откуда будут брать материал для строительства переправы? Судя по чертежам, ширине реки и необходимости создать несколько таких сооружений, потребности в брёвнах и досках предстояли большие. Валентину не поручалось обеспечить ими инженерные войска, но вопрос заставил задуматься. Подходящего леса поблизости нет, перевозить его из северных областей слишком долго. Тыловые части до сих пор находились в пути, и дороги были забиты транспортом. Проще выходило дождаться, когда прибудут переносные понтонные переправы, но из них не построить подводный мост. Видимо, эту задачу уже решили заранее.
В следующую ночь Валентину удалось хоть как-то выспаться. Утром 29 сентября ему не дали приступить к обязанностям помощника начальника штаба полка. Вместо этого старшему лейтенанту сообщили, что его вызывают в штаб фронта и высылают за ним автомобиль. Сослуживцы уже не скрывали своего удивления, то один, то другой подходили и спрашивали, чем он так заинтересовал командование фронта. Валентину не разрешалось рассказывать о своей идее, а для чего его вызывали в этот раз, он не догадывался.
Старший лейтенант прибыл в штаб фронта днём, и теперь уже помощник начальника штаба фронта заявил, что его вариант возведения переправы одобрен и ему следует сегодня вечером выехать на место строительства к реке Днепр. Вместе с ним отправятся ещё два представителя. Работы необходимо произвести под покровом темноты за одну ночь. В его задачи входило наблюдение и контроль над соответствием работ проекту.
Валентин не ставил себе целью определить, за сколько времени предстояло произвести работы. Для него являлось важным придумать идею. В штабе фронта посчитали возможным привлечь к строительству достаточное количество человек, чтобы успеть возвести сооружение столь быстро.
Старший лейтенант обратил внимание на то, что разговаривал со своим почти коллегой – помощником начальника штаба, только уже не полка, а фронта. Разница оказалась огромная. Звание у него было подполковник, но по возрасту старше ненамного. Помначштаба фронта обладал большими знаниями, но главное – это возможности, которые складывались из доступа к владению важной информацией и нахождения рядом с командованием фронта.
Валентин сначала обрадовался сообщению. Значит, не зря столько сил потратил на подготовку. Он думал, что ему выделят двух помощников для разных поручений, равных ему по званию или меньших, а выяснилось, что с ним поедут два старших офицера: майор и подполковник. Ситуация оказалась непонятная. Он как автор проекта оказался в подчинении у людей, хуже него в этом разбирающихся. Но младших офицеров найти представлялось затруднительно, так как в штабе фронта таковые не служили. Время в ожидании прошло быстро, и ближе к вечеру они выехали к реке.
Разговаривали мало, сказывалась разница в звании. В штабе фронта старшие офицеры являлись младшими по званию. Они выполняли, как правило, вспомогательную работу. Присутствие старшего лейтенанта при выполнении данного поручения оказывалось исключением. «Рано радоваться, – думал Валентин, сидя в машине. – Одобрить одобрили, да случись что не так, на меня все ошибки и повесят».
Переправу предстояло построить для соединения с Верхнеднепровским плацдармом в районе Куцеволовки – Мишурина Рога – Бородаевки, а именно ближе к Бородаевке. Лжепереправу договорились начать возводить немного выше по течению. Офицеры направились сначала в верхний район работ.
Начинало темнеть. Ещё не доезжая до Днепра, можно было увидеть, как солдаты сбрасывали с грузовиков предметы, похожие на трубы или столбы электропередачи, и закрывали их ветками. Легковой автомобиль штаба фронта остановился на расстоянии одного километра до реки. Дальше предстояло идти пешком в целях маскировки. Теперь оказалось возможным лучше разглядеть, что находилось в грузовиках. Там были почерневшие от времени старые брёвна с вырубленными ближе к краям выемками-чашами, с помощью которых собирались и держались деревянные дома и бани. На многих брёвнах оставался мох, который прокладывали между ними для сохранения тепла в домах. Выяснилось, что это заготовки для возведения переправы. Грузовики всё прибывали, нагруженные доверху чьим-то бывшим жильём, за пару часов превратившимся в кучу стройматериалов. Огромное количество домов в окрестностях пришлось разобрать на нужды армии, но без таких жертв построить переправу было невозможно. Война не оставляла выбора, трудно было всем.
Валентин тяжело это осознавал, ведь много лет он прожил в подобном рубленом деревянном доме, а его родители до сих пор оставались в нём.
Позже он осматривал разрушенную переправу противника в районе Кременчуга, выяснял, как сооружались другие конструкции. Мост построили крепко, в расчёте на несколько лет, а просуществовал он два года. Материалом для него служили не чьи-то бывшие дома, а древесина ценных пород из лесов Западной Украины, преимущественно дуб.
Когда стемнело, последний оставшийся километр солдаты начали перетаскивать на руках брёвна к реке. Грузовики привезли огромные кучи стройматериала, соответственно, к реке устремился целый поток бойцов, несущих брёвна. У берега, вооружившись ручным инструментом, те же бойцы сколачивали элементы настила для проезда техники. Получались плоты, на которые ставили камни для погружения конструкций наполовину в воду. Камни тоже сначала доставляли на грузовиках, а потом тащили на себе. Красноармейцы отталкивали от берега сколоченные плоты, которые по течению доплывали до места основного строительства. Из воды они показывались только частично, и это издалека напоминало труп человека.
На проплывающих мимо всплывших утопленников из-за большого их количества уже никто особо внимания не обращал. Вся прибрежная полоса усеялась трупами, прибитыми к берегу течением. Только небольшая их часть доплывала до устья реки. Жуткая картина. К воде невозможно было свободно подойти, чтобы не наткнуться на мёртвых людей.
Когда трупы прибивало к берегу течением, солдатам приходилось вытаскивать их баграми и хоронить в братских могилах неподалёку. Утопленники являлись советскими бойцами, погибшими при форсировании Днепра на Центральном, Воронежском и частично Степном фронтах. Больше всего умерших приплывало с Воронежского фронта как с основного направления наступления Красной армии на тот момент, ведь именно ему ставилась задача по освобождению Киева.
Работы по захоронению производили даже под обстрелами. Неприятель видел движение на нашей стороне и открывал артиллерийский огонь. Но очищать реку было необходимо. На фронте и без того процветала антисанитария. Кишечные и прочие инфекции постоянно сопровождали людей. Неубранные из воды трупы могли способствовать распространению болезней и ещё больше усугубить ситуацию.
Строительство плотов выполнялось в тишине и без освещения. Солдатам запрещалось бросать предметы в воду, громко разговаривать, курить, разводить костёр. Тщательная маскировка являлась обязательным условием. Скобы, при помощи которых скрепляли брёвна, забивали тяжёлой деревянной колотушкой. Шуму при этом производилось немного. В сборке переправы участвовало огромное количество народу, чтобы успеть всё сделать за ночь. Траву уже успели вытоптать сапогами, редкие кусты помяли брёвнами. Утром сразу станет заметен результат деятельности человека.
Валентин видел, как одному рабочему придавило ногу упавшим бревном. Тот упал на землю, схватился за сапог руками и выл, уткнувшись лицом в землю, чтобы не закричать. Другой, работая топором, ударил им себе по руке. В темноте плохо получалось разобраться с последствиями, но, судя по всему, крови натекло много.
Убедившись, что строительство идёт как положено, представители штаба фронта отправились на место возведения основной переправы. По пути они пересекли реку Ворскла через мост, построенный недавно. Расстояние от него до Днепра составляло километров десять, что позволяло возвести сооружение быстро и относительно безопасно. Ещё проезжая реку в ближайшие дни по пути в штаб фронта, Валентин замечал, что уровень воды в Ворскле существенно ниже среднего из-за отсутствия в последнее время обильных дождей. Часть русла, которая до этого преимущественно находилась под водой, теперь обнажилась, и стала заметна речная растительность, оказавшаяся на открытом воздухе. Грунт в этом месте имел другой цвет, он казался темнее того, что находился дальше от воды. Получались заметны полосы вдоль реки с обеих сторон.
Валентин тогда ещё не догадывался, насколько ценными окажутся эти наблюдения.
При подъезде к Днепру приходилось двигаться с выключенными фарами. Автомобиль так же, как и в предыдущий раз, оставили за километр от реки, и офицеры дальше пошли пешком.
На основное место работ тоже подвозили материалы, но гораздо меньше. Это были брёвна для забивания в дно реки с одним заточенным краем. Рабочие старались оставлять как можно меньше следов на берегу и поэтому переносили сваи сразу на рабочие плоты, с помощью которых осуществлялся монтаж переправы. Во избежание шума при забивании свай командир отряда строителей подавал сигнал артиллеристам, и те открывали огонь по заранее намеченным целям. Для этого связисты протянули телефонную линию к реке, и по мере сборки моста провод перемещался вслед за строителями. Сваи забивали с рабочих плотов штук по десять сразу.
Валентин заметил недалеко от берега замаскированный сруб, видимо, недавно собранный. Сверху его закрыли чем-то вроде крыши и вывели трубу. «Неужели баню сделали?» – подумал старший лейтенант. Так и оказалось. Разбирая дома в деревнях на материалы, заодно привезли и баню, но уже для использования по прямому назначению. Солдаты, побывавшие в воде, отправлялись в парилку, и это позволяло некоторым избежать тяжёлых последствий от переохлаждения. В воду приходилось лезть для соединения забитых свай с поперечными балками. Конструкции соединяли металлическими скобами на глубине девяносто сантиметров. Сверху устанавливали готовые части переправы, приплывшие с верхнего района работ. Их погружали полностью в воду, где и соединяли с прикреплёнными к сваям поперечными балками. Верхняя часть сооружения оказывалась на глубине тридцати-сорока сантиметров от уровня воды.