3 октября войска фронта перешли в наступление и сразу столкнулись с сильным сопротивлением противника, неся при этом потери. Оборона неприятеля была к тому времени уже настолько мощной, что не удавалось продвинуться ни на километр. Командование Вермахта решило не давать Красной армии прорваться за Днепр. Этому способствовало расположение советских войск на ограниченных участках.
Вспоминает участник наступления на Кременчугском плацдарме, получивший во время боя ранение, штрафник, боец 68-й ОАШР (отдельной армейской штрафной роты) 4-й гвардейской армии: «…после боя, в котором я участвовал, уцелел только Иван Крапивко, тот, что был награждён орденом Ленина за финскую компанию, остальные бойцы были убиты и ранены.
То наступление, в котором я участвовал, продолжалось недолго. Наши войска прошли ещё около двух километров и были контратакованы немцами при поддержке танков и самоходок. На захваченном плацдарме не было даже артиллерии, чтобы их задержать. Затем враг выставил зенитную артиллерию на прямую наводку против нашей наступающей пехоты. Наступление захлебнулось, затем пришлось отступить на исходные позиции. Наш командир роты со своим «штабом» и хозвзводом для безопасности вновь вернулись на левый берег Днепра и отошли от него под защиту зенитной батареи.
Здесь время от времени тоже рвались снаряды, поэтому вблизи от скирды были вырыты глубиной около метра землянки, перекрытые брёвнами и дёрном» (Судьба штрафника. «Война всё спишет»? / Александр Уразов. – М.: Яуза: Эксмо. 2012. С. 174—175).
Развить наступление с плацдарма всегда труднее, чем с линии широкого фронта. Обороняющимся легче предугадать, откуда начнёт движение противник, из-за небольшой длины участка, с которого возможно наступление. Остальную часть линии фронта занимает река, являющаяся естественным препятствием. У обороняющихся существует возможность свободного манёвра резервами между различными участками, чего лишена сторона нападения, ударные силы и тылы которой разделяет река. Наличие переправы через водную преграду всегда является слабым местом наступления.
Войска наших фронтов, переправившись на плацдармы, оказались в уязвимом положении. Для ведения сражений требовалось огромное количество боеприпасов и топлива. В этом случае расстояние, которое преодолевали автомобили, перевозящие грузы для Красной армии от конечной железнодорожной станции до линии фронта, выходило существенно большим, чем у противника. Перевозка грузов автомобильным транспортом проигрывала железнодорожному сообщению по пропускной способности. В случае затяжных боёв существовала опасность оставить артиллерию без снарядов, а танки без горючего.
Оказавшись на плацдарме, войскам приходилось пытаться наступать, чтобы в дальнейшем отодвинуть линию фронта как можно дальше от реки и создать полноценное железнодорожное сообщение с тылом.
Только после того, как на захваченный берег инженерные службы проведут железную дорогу, такая территория перестанет называться плацдармом. Для этого требовалось отодвинуть линию соприкосновения с неприятелем на сто километров от реки.
Но что произошло с противником? Если на правом берегу Днепра у него обнаружились силы, способные не давать продвинуться советским войскам, то тогда почему Вермахт не оказывал такого же сопротивления при отступлении летом и в начале осени? О крупных резервах неприятеля, способных изменить ситуацию на фронте, наша разведка не докладывала. Между Курском и Днепром можно было найти участки, выгодные для занятия обороны, и тогда Красной армии пришлось бы долго и упорно штурмовать укрепления. В этом случае линия фронта могла продвигаться неравномерно, наступление от Курска, возможно, заняло бы гораздо больше времени или вообще закончилось неудачей. Центральный, Воронежский, Степной и Юго-Западный фронты вышли на рубеж Днепра почти одновременно, в двадцатых числах сентября. Удивительное совпадение! Как будто никакого сопротивления противник не оказывал. Ответить на эти вопросы в октябре 1943 года советские стратеги не могли.
Исходя из того, что Валентин прочитал в учебнике, наступление нужно производить на участках, где возможно сосредоточить численное превосходство над противником. Легко написать, а выполнить на деле чрезвычайно тяжело. Взяв за основу этот принцип, старший лейтенант стал изучать ситуацию. По-прежнему существовало два плацдарма, между которыми находился неприятель. Имеющимися на тот момент силами прорвать оборону противника не удавалось. Из резервов была только одна 5-я гвардейская танковая армия, которой явно не хватало. Она сосредотачивалась на подходах к Верхнеднепровскому плацдарму. В случае выделения дополнительных сил Ставкой Верховного главнокомандования разведка неприятеля могла обнаружить передвижение войск на железнодорожных станциях, крупных дорогах и узловых пунктах, обойти которые не представлялось возможным. К тому же выделение дополнительных резервов не ожидалось.
Суворов любил появляться как снег на голову перед противником, заставать его врасплох с помощью быстрых переходов. Валентин догадывался, что одолеть неприятеля можно, используя фактор неожиданности, действуя по-суворовски. «Неприятель нас не чает, щитает нас за сто вёрст, а коли издалека, на двух-, трёхстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова; атакуйте, с чем пришли, с чем Бог послал. Конница, начинай! руби, коли, гони, отрезывай, не упускай!» Второй принцип воинского искусства Суворова – быстрота – имел много общего с современностью.
Валентин начал придумывать разные варианты перемещения войск, чтобы они оказались неожиданными и целесообразными. Несмотря на усталость и перегруженность, ему помогала новизна ситуации и дела, которыми он раньше не занимался. Старший лейтенант смотрел свежим взглядом на планирование наступления, на расположение войск, и вдобавок энергия молодого возраста позволяла найти нужное решение.
Если не получается создать численное преимущество на всех участках наступления в условиях нехватки резервов, то стоит попробовать осуществить это на одном.
«А что, если сконцентрировать усилия только на одном плацдарме?» – предположил Валентин. Он чувствовал, что находится на правильном пути, но ещё не мог сформулировать свою идею.
«Вот если бы в мои возможности входило распределить армии фронта перед их отправкой на правый берег, то тогда стоило на одном из плацдармов сосредоточить большее число, чем находится сейчас».
К сожалению, это пожелание оказывалось неосуществимо, и требовалось искать другой выход.
Поначалу старший лейтенант, как и остальные служащие штаба, предполагал, что только с помощью объединения плацдармов в один большой возможно взаимодействие находящихся на правом берегу армий. Только ликвидация противника между Кременчугом и Дериевкой позволит проводить передислокации наших войск.
Вдруг Валентин предположил увеличить численность войск на одном плацдарме, уменьшив её на другом в уже сложившейся ситуации, то есть до объединения их в один. Для увеличения численности войск на выбранном участке необходимо переместить часть сил с другого до начала наступления. Исходя из плана, разработанного штабом до 1 октября, таких перемещений не предусматривалось. Ранее войскам ставилась задача взломать оборону противника и соединить два плацдарма в один.
Одним из условий переброски войск должна стать скрытность, соблюдать которую будет трудно. Как произвести передислокацию незаметно для противника? По воздуху, по воде? Бронетехнику перевезти указанными способами невозможно. Правый берег Днепра между Кременчугом и Дериевкой контролировали войска противника, и любое движение по реке стало бы смертельно опасным.
Валентин перебрал множество способов переброски армий и отвлекающих манёвров. Он допускал даже привлечение дополнительных сил с соседнего фронта, но потом отказался от этой затеи. Практика показывала, что подобные действия оказывались слишком очевидны и заметны для противника. К тому же с такой инициативой ему не следовало обращаться, не тот был уровень.
«А что, если перемещение подразделений производить не по реке, а ближе, прямо по своему берегу, тогда и неприятель может не заметить, и техника проехать?» – думал старший лейтенант. Но следующий вопрос почти завел его в тупик: откуда войскам взяться на левом берегу, если они находятся на правом, на плацдармах?
Валентин ходил, что называется, вокруг да около нужного решения.
И тут ему, наконец, пришла невероятная на первый взгляд идея: сначала отвести нужное количество сил назад, в тыл, с передовой по переправам через Днепр. Не заменять выбывшие части новыми, подошедшими из тыла, а рискованно ослаблять оборону, распределяя оставшиеся войска на правом берегу по всему плацдарму взамен отошедших подразделений. Затем уже передвигать снятые части с плацдарма по своему левому берегу. В дальнейшем подразделения следовало снова перебросить по переправам только на другой плацдарм. После формулировки конкретного предложения стало понятно, что это очень простое и очевидное решение, но почему-то додуматься до него оказалось довольно трудно.
Части Степного фронта в первой половине октября пытались прорвать оборону противника с обоих плацдармов с целью их объединения, но действуя исключительно на правом берегу.
Валентин не понимал, почему до сих пор никто не предложил совершить такой манёвр. Самым сложным в этой идее была необходимость сначала перевести войска на свой левый берег, что, возможно, напоминало отступление или даже бегство с поля боя. Приходилось оставлять другие подразделения в качестве прикрытия на берегу, занятом противником, что некоторыми воспринималось как трусость или предательство. Сразу представлялись в воображении картины отступлений в 1941—1942 годах и сталинский указ «ни шагу назад». На тот момент ни у кого, как говорится, в голове не укладывалось, что такое можно совершить. Но главное, как показало время, что не догадывался об этом противник.
Интересные превращения происходят с нестандартной идеей. До её появления сложно представить, что такое возможно, хотя содержание основано на известных фактах. После появления и внедрения нестандартной идеи наблюдатели удивляются, приходят в замешательство, начинают подстраиваться под новые реалии. А впоследствии, когда страсти утихают, всем кажется, что идея эта совершенно естественная, как будто по-другому и быть не может.