Проведя анализ, Валентин сформулировал три способа по улучшению деятельности фронтовых разведотрядов:
• Первый: Наблюдение. Вместо того чтобы, рискуя жизнью, добывать пленных офицеров, разведчикам лучше занимать удобные для наблюдения, скрытые от посторонних глаз позиции и рассматривать с одного места пространство вокруг, получать информацию о количестве, составе, направлении движения проходящих мимо частей. Меняя точки наблюдения, можно расширять зону сбора данных. За одно и то же время, по сравнению с добыванием пленных, можно получить больше сведений. Доверять такой информации стоит гораздо больше, чем словам пленных.
• Второй: Специальные отряды. Валентин подумал, почему бы не пойти дальше в своих идеях, и предложил отбирать либо готовить разведчиков, владеющих немецкой речью. После специального обучения такие отряды, переодетые в форму противника, должны проникать к нему в тыл и добывать ценную информацию, передвигаясь в открытую.
• Третий: Увеличение количества разведотрядов. Таким способом не стоило пренебрегать. Дополнительные сведения не будут лишними, а от результатов деятельности разведки зависят исход сражения и сохранение боеспособности воинских подразделений.
До подобных выводов могли додуматься многие, но реализовать эти идеи получалось не просто. Пока рационализаторское предложение совершало путь от, условно, рядового до начальника Генерального штаба, минуя каждый раз вышестоящего командира, то шансов в целости дойти до конечного адреса оставалось минимум. О предложении на каком-то этапе забывали либо искажали до неузнаваемости, и применять его в таком виде оказывалось бесполезно. Стоило задуматься, как ещё Красная армия оказывала сопротивление силам Вермахта. Валентин состоял на особом положении, он находился в непосредственном подчинении у командующего фронтом, что существенно сокращало путь рационализаторского предложения до Генерального штаба.
Дописав донесение, старший лейтенант явился с отчётом по походу с разведотрядом к командующему фронтом. Действуя, как всегда, через помощника маршала и вручив лично Коневу исписанные листки бумаги, он дополнительно объяснил суть составленных предложений. Командующий пообещал передать идеи Валентина в Генеральный штаб для дальнейшего рассмотрения. Даже на таком высоком уровне бумагам предстояло совершить ещё некоторый путь. Дошли рекомендации до места назначения или нет, было неизвестно, но через определённое время стали заметны изменения в деятельности фронтовых разведчиков. Эти изменения соответствовали предложениям старшего лейтенанта Владимирова.
После истории с походом в разведку Валентин для себя убедился в истинности выражения, что войну в кабинете не выиграть. Суворов по этому поводу в наставлениях отмечал: «Никакой баталии в кабинете выиграть не можно».
Глава 11.Уманско-Ботошанская наступательная операция
18 февраля 1944 года командующему 2-м Украинским фронтом поступила директива Ставки Верховного главнокомандования, предписывающая подготовить новое наступление в направлении рек Южный Буг и Днестр. Его предполагалось начать в первой половине марта во взаимодействии с 1-м и 3-м Украинскими фронтами, что образовывало Днепровско-Карпатскую наступательную операцию. А наступление 2-го Украинского фронта получило название Уманско-Ботошанская операция.
До выхода Валентина в разведку в штабе было относительно спокойно, сотрудники ещё отдыхали после напряжённой Корсунь-Шевченковской операции. За время его отсутствия картина поменялась. Вечером 23 февраля старший лейтенант увидел оживлённую деятельность, многие что-то обсуждали, ходили с места на место. Это не было связано с праздником Дня Красной армии, тем более что во время войны редко кто устраивал застолья и шумные посиделки. Так как генералы занимались делами и его не нагружали работой, Валентин решил допросить недавно захваченного пленного.
В штабе обсуждали новый прогноз погоды на конец февраля – начало марта. Ожидалось потепление и довольно ощутимые осадки в виде дождя. Земля ещё не успела оттаять, поэтому даже незначительный дождь мог вызвать большое скопление воды на поверхности. Невысокая температура воздуха не способствовала быстрому прогреву грунта и высыханию дорог. Всю зиму войска страдали от непогоды, техника периодически вязла в грязи, задерживались поставки боеприпасов. В дальнейшем прогнозировалось ухудшение обстановки, предстояла сильная распутица.
Чем сложнее дорожные условия, тем меньше скорость у танков и грузовиков. При ожидавшейся погоде стоило предположить, что техника не сможет передвигаться в среднем быстрее пяти километров в час, а при наступлении – ещё медленнее. При такой скорости бронированные машины представляют собой отличные мишени для артиллерии неприятеля. За короткое время советские танки могут быть выведены из строя или уничтожены. Выходит, что вся надежда остаётся на стрелковые части. Но как заставить людей ползти в холодной воде вперемежку с грязью? Полчаса таких упражнений, и рядовые могут потерять боеспособность от переохлаждения. Местами придётся окунаться с головой в какую-нибудь лужу или пробовать преодолеть её бегом, рискуя получить пулю. Бегать, скорее всего, распутица не позволит. При большой грязи сапоги так зарываются в землю, что вытащить их оттуда возможно, только помогая руками. Получается, что ни бежать, ни ползти, ни на танке полноценно ехать было нельзя.
В этих условиях проведение наступления многие считали невозможным, но Высшее командование своих планов не меняло, поэтому предстояло искать какой-то выход из положения.
Валентин отчитался перед Коневым за поход с разведчиками, и в тот же вечер ему велели явиться на совещание. В его отсутствие план наступления начали готовить в штабе, но подготовку спутал прогноз погоды. На совещании присутствовал командный состав и многие сотрудники штаба. Валентин впервые оказался на таком мероприятии. Обычно его ставили в известность о принятых решениях, на выработку которых он повлиять не мог, либо вызывали с докладом. А причиной тому была чуть ли не безвыходная ситуация в связи с предстоящей непогодой. Ему предоставили табурет недалеко от входа в помещение, а все остальные участники расположились за большим столом в центре комнаты. Возглавлял собравшихся командующий фронтом.
В присутствии старшего лейтенанта обсуждали вопрос, связанный с наступлением. Высказывались опасения, что оно может сорваться из-за погоды. В связи с этим поступило предложение перенести начало на месяц позже. Иван Конев заявил, что Верховный главнокомандующий настаивает на сохранении первоначальных сроков.
Валентин недавно ползал по мокрому снегу и потом с трудом отогрелся, а тут солдатам предстояло передвигаться полностью по воде. Одежда в этом случае намокнет сразу, и станет холодно. Рядовые не станут выполнять как положено приказ ползти по макушку в мокрой грязи. Ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Он разделял мнение о переносе сроков наступления.
Кто-то из присутствующих высказал идею о высадке десанта в тыл противника. У всех в памяти была свежа ошибка, допущенная при форсировании Днепра Воронежским фронтом. Бойцы, выброшенные с парашютами, высаживались по большей части не по назначению. Некоторые приземлялись прямо на расположение противника, некоторые в реку, кому-то посчастливилось оказаться в расположении советских войск на левом берегу. Высадка десанта привела к потерям, операция не удалась. Тем не менее выступающий предложил извлечь ошибки из действий на соседнем фронте и попытаться их не совершать. Аргументом в пользу этого предложения послужило то, что в феврале 1944 года наша авиация действовала как положено, в отличие от конца сентября 1943 года.
У этой идеи оказались недостатки. На вооружении десантников находилось стрелковое оружие, преимущественно автоматы и гранаты. Они не могли воспользоваться поддержкой артиллерии и танков. Им стоило рассчитывать только на свои силы и на возможность захватить вооружение противника, что позволило бы увеличить огневую мощь и продержаться до подхода основных сил. Численность подразделений, способных одновременно оказаться на оккупированной территории, составляла от одной до трёх тысяч человек, что не представляло большой угрозы для неприятеля, который мог заметить высадку советских бойцов и принять меры для противодействия. Десантная операция предполагала отвлечь внимание и резервы противника от мест основных боевых действий, но в штабе всё равно сомневались в успехе наступления.
Один из генералов высказал предположение использовать кавалерийский корпус. Лошади в плохих погодных условиях оказывались самыми проходимыми и скоростными средствами передвижения. Бегать так же быстро, как посуху, они не могли, но преимущества животных перед техникой и людьми получались очевидные. Заместитель начальника штаба предложил кавалерией штурмовать оборону противника. Наступление предполагалось провести в ночное время. Доводом к этому послужила способность животных видеть в темноте лучше людей. Тут же возникли возражения.
Оппоненты заявляли, что неприятель использует осветительные ракеты и прожекторы и легко может уничтожить конные части, атакующие открыто. Лошадь – слишком хорошая мишень для пулемёта, высотой выше человеческого роста, быстро лечь и спрятаться от пуль не способна. Время кавалерии прошло, настала пора войны моторов.
Другой заместитель начальника штаба предложил ввести конные части в прорыв вместо танков для развития наступления. Ему возражали, что всадники вооружены стрелковым и холодным оружием и чем-то напоминали десант. Применение автоматов и гранат не способно создать достаточную огневую мощь. В кавалерийских корпусах присутствовала артиллерия, но транспортировать её в период распутицы было сложно и брать с собой в прорыв не имело смысла. В этом случае скорость движения существенно уменьшалась, наступающие лишались преимущества внезапности и сами могли стать объектом обстрела. Лошадь не танк, не имеет брони и беззащитна перед пулемётной очередью или осколками снарядов. Рано или поздно конные части столкнутся с бронированными машинами противника, артиллерией и потерпят поражение.