Но находились некоторые, в том числе Валентин, кто видел в танках способность производить разгром в тылах противника. Обладая массой в тридцать тонн, Т-34-76 мог своими гусеницами разворотить дорогу до состояния, при котором колёсный автомобильный транспорт оказывался не в силах передвигаться. Танк, проезжая поперёк железнодорожной линии, выводил из строя пути. Стоило добраться до складов, казарм, штабов и прочих строений, как от них оставались развалины, железнодорожная станция превращалась в нагромождение металлолома. Прекращалась связь между различными подразделениями. От вышеперечисленного противник получал больше ущерба, чем при лобовой атаке оборонительных укреплений. Не огневая мощь и бронезащита, а гусеницы, большая масса и скорость передвижения являлись главными характеристиками, с помощью которых можно было добиться лучшего эффекта. Требовалось только умело распорядиться имеющимися танковыми частями.
Если в условиях распутицы применение танков было затруднительно, то заменой могла послужить кавалерия. Как добиться такого же эффекта разгрома в тылу неприятеля, как от техники и от десанта одновременно? Или по крайней мере попытаться устроить что-то подобное.
Валентин начал строить предположения, основываясь на походе в ночное. Предстояло взять с собой еду для людей, одежду и оружие. Прокормить животные в крайнем случае могли себя сами. Они ели прошлогоднюю траву, которой при небольшой высоте снежного покрова или его отсутствии набиралось предостаточно. Продуктами и одеждой людей обеспечить представлялось возможным, а вот с вооружением возникли сложности. Если сравнивать с воздушным десантом, то грузоподъёмность кавалерии гораздо больше. Если сравнивать с танками, то вооружение заметно слабее. Требовалось как-то усилить конные части. Артиллерийские орудия застрянут в грязи и будут обузой, гранат и стрелкового оружия недостаточно.
В распоряжении фронта находились миномёты разных моделей, которые относились к средствам ближнего боя. Используя такой тип вооружений в пределах прямой видимости, можно добиться наибольшей точности попадания. В отличие от артиллерийских орудий, миномёты того же калибра имели существенно меньшую массу, их можно было переносить расчёту из двух-четырёх человек на небольшое расстояние. Перевозились они обычно на грузовиках. Валентин стал изучать характеристики миномётов и выяснил, что образцы имели калибр от 50 до 120 миллиметров, массу от 9 до 275 килограмм, длину от 60 сантиметров до 2 метров и дальность выстрела от 800 метров до 6 километров. Самые лёгкие обладали незначительной мощностью и не могли нанести серьёзный ущерб противнику.
И тут ему пришла идея взять подходящие миномёты в поход, привязав их к лошадям. При этом наездника он не предусматривал, а следить за животным придётся другому кавалеристу, который окажется в этом случае в роли коновода. Лучше всего на эту роль подходили батальонные миномёты 82-го калибра, имевшие массу 52—56 килограмм и максимальную дальность выстрела 3 километра. Один снаряд (мина) имел массу 3,1 килограмма. Бойцам из миномётного подразделения тоже придётся участвовать в рейде и передвигаться верхом. Предстояло отобрать солдат, имеющих навык верховой езды. Перевозить требовалось и ящики с боеприпасами, которые также предполагалось устанавливать и привязывать к лошадям.
Общепринято считалось, что наступление кавалерии происходило на больших скоростях и сопровождалось применением оружия. На совещании у командующего фронтом высказывались предложения ввести конные части в прорыв вместо танков. Участники совещания, в том числе Валентин, представили картину, что подразделения устремляются в атаку со свистом, размахивая саблями, наводя много шуму, и продвигаются вперёд с боями.
«А что, если передвижение по территории, занятой неприятелем, производить тихо, подобно походу в ночное? Использовать лошадей главным образом в качестве транспортного средства для доставки миномётов и боеприпасов к ним. Затем, подобно высаженному десанту, устроить внезапно бой в тылу противника, а с помощью миномётного огня, подобно танковому рейду, произвести разрушения и создать даже видимость окружения», – подумал Валентин.
В данном случае преимущество кавалерии перед воздушным десантом заключалось:
• В точности применения. Наземные подразделения легко могли найти цель и выйти к ней кратчайшим путём. Воздушный десант не всегда сбрасывали в нужном районе.
• В грузоподъёмности и, соответственно, в вооружении. С лошадьми предполагалось отправить миномёты и боеприпасы к ним.
• В количестве личного состава. Воздушных десантников на одном фронте одновременно могло использоваться не более двух тысяч человек, что было связано главным образом с ограниченным числом транспортных самолётов. Повторять попытку забросить бойцов со следующих рейсов опасно. Эффект неожиданности наступающие упустят, и противник может оказать серьёзное сопротивление. 2-й Украинский фронт мог направить для проведения операции в тылу неприятеля 10 тысяч кавалеристов и бойцов миномётных частей.
Воздушный десант обладал преимуществом над кавалерией в дальности действия. Транспортные самолёты могли забрасывать советских диверсантов на расстояние в сотни километров от линии фронта. Во время проведения Уманско-Ботошанской операции необходимости в большой дальности высадки десанта не существовало, и кавалерия могла легко справиться с поставленной задачей.
Одновременно с действием кавалерии должно было происходить наступление основных сил. По решению Ставки операция задумывалась широкомасштабная, с участием трёх фронтов. Валентин считал, что успех одного фронта должен поддерживаться успехами его соседей, иначе существовало опасение, что противник может перебросить резервы к месту боёв, и тогда все усилия окажутся напрасными. Это не раз происходило во время сражения на Днепре. Валентин нашёл выход из этой ситуации. Он придумал произвести заброску конно-миномётных частей также одновременно на 1-м и 3-м Украинских фронтах, в распоряжении которых имелись кавалерийские дивизии. Именно одновременность скрытного применения конных частей на трёх фронтах с использованием миномётов позволяла добиться наилучшего успеха, сохранить эффект неожиданности и не дать противнику разгадать замысел операции. В дальнейшем стоило воспользоваться действиями кавалерии и наступать с основного фронта по направлению к прорвавшимся частям для окружения неприятеля. На втором этапе применение кавалерии сводилось к дальнейшим рейдам вглубь обороны противника с целью захвата переправ через реки, а также захвата железных дорог.
После войны Валентин узнал, что в Красной армии существовали горно-вьючные миномётные части. В них использовали лошадей для перевозки вооружений в труднопроходимых горных местностях. Существовали, оказывается, специально изготовленные приспособления для закрепления миномётов на спинах животных. Но на 1-м, 2-м и 3-м Украинских фронтах в феврале-марте 1944 года не нашлось людей, которые бы слышали о таких устройствах, и в документах на них не существовало никаких ссылок и даже намёка. Или горы оказались далеко, или горно-вьючные части малочисленны, но в результате пришлось заново изобретать подобную хитрость.
24 февраля прямо с утра старший лейтенант сообщил о своей идее командующему фронтом и передал рекомендации в письменном виде. Хотя в штабе начали составлять план наступления, новое предложение вызвало много разговоров и всеобщий интерес. Телефон был постоянно занят. То один, то другой генерал связывались со своими коллегами из 1-го и 3-го Украинских фронтов. Несколько раз работники штаба подходили к Валентину и задавали уточняющие вопросы. Время не ждало, решение требовалось принимать быстро. Наконец, ближе к обеду старшего лейтенанта вызвал командующий и сообщил, что его предложение одобрено, все три фронта используют один замысел и перейдут в наступление одновременно. Теперь уже Валентину следовало разрабатывать план операции, и, как всегда, в одиночку. Помогало то, что некоторые шаги по подготовке уже выполнили другие сотрудники.
Вооружившись картой, Валентин начал составлять план. Тут же возник вопрос: как диверсанты окажутся в тылу противника и незаметно пройдут через линию фронта? А скрытность операции являлась залогом её успеха. Валентин предположил: чтобы задействовать кавалерию, сначала необходимо предпринять наступление, прорвать оборону противника и создать брешь на небольшом участке. Далее конные диверсанты устремятся по образовавшемуся проходу в тыл неприятеля для совершения задания. На этом этапе попытки боевых действий основных сил предполагалось временно прекратить и создать у противника впечатление, что советское командование осознало бесполезность наступления в распутицу. Это оказывалось недалеко от истины. Большинство служащих штаба придерживались точки зрения, что ничего стоящего из наступления в сильнейшую весеннюю грязь не выйдет.
Для осуществления задуманного предстояло провести разъяснительную работу среди личного состава стрелковых, артиллерийских и танковых частей, ведь от них требовалось наступать в сильно затруднённых условиях. Но в данном случае аргументом за проведение операции служило неожиданное и необычное применение конных частей. Само собой, замысел должен держаться в секрете, и от агитаторов потребуется немало усилий, чтобы солдаты отнеслись к приказу со всей ответственностью.
Неожиданностью оказалось, что разъяснительную работу требовалось проводить и в кавалерийских частях, бойцы которых восприняли план негативно. Им не предстояло ползать на животе по грязи и воде, как пехоте, не надо было через каждый километр вылезать из застрявшего танка, откапывать его, стоя по колено в луже, как танкистам. Сорвиголовам от кавалерии было непривычно управлять лошадьми, перевозящими большие грузы. Оказалась задета гордость привилегированного рода войск, военнослужащие которого не мыслили себя вне седла и передвигающимися на небольшой скорости. Валентин не консультировался по поводу своей идеи у кавалеристов и правильно сделал. Ничего хорошего из этой затеи не вышло бы. Он и так имел опыт общения с животными, и время поджимало.