По окончании совещания, господа офицеры расходиться не спешили. Офицерское общество гвардейского полка - довольно замкнутый мир с весьма ограниченным набором внешних контактов. С офицерами других полков можно встретиться на балу, приеме, в собрании или салоне, но там много посторонних лиц, женщины, прочие обстоятельства, мешающие общению с коллегами. А тут, в кои-то веки выпала возможность собраться в тесном кругу и поговорить. Вот и не спешили господа полковники по своим частям. Ночь хоть и короткая, но до подъема и начала маневров время еще было.
У штаб-капитана Магу, наоборот, времени оставалось в обрез, задуманное им нужно сохранить в тайне, а потому, сделать все до рассвета. Вскочив в седло, он вихрем влетел в расположение батальона и, не слезая с седла, отдал команду.
- Третья рота, в ружье!
Почему именно третья? Ее командир, штаб-капитан Николосов, лишних вопросов задавать не станет. Ворча вполголоса и про себя кроя матом неугомонного комбата, рота собралась, построилась и под сочувственно-радостные взгляды остающихся в лагере стрелков скрылась в темноте. Сослуживцам сочувствовали, так как этой ночью им вряд ли выпадет возможность поспать, и радовались, что эта участь не постигла их.
Обратно командир батальона вернулся в одиночестве, когда было уже довольно светло и всего за час до подъема. В девять ровно, по утвержденному плану маневров, батальон выступил из лагеря навстречу условному противнику. Никто из начальников и посредников не обратил внимание на то, что колонна стрелкового батальона была на четверть короче, чем обычно.
С самого утра командир кавалергардского полка пребывал в отличном расположении духа. До конца маневров оставалось всего четыре дня. В первый день полк должен был выдвинуться на исходные позиции, на второй отразить наступление противника, на третий сам перейти в наступление и означенного противника разгромить. Или не разгромить. Это уж как посредники решат. На четвертый день состоится подведение итогов, награждение отличившихся и самое приятное за лето мероприятие - банкет по случаю окончания маневров. Все по годами не менявшемуся сценарию - привычно, размеренно и скучно. За исключением банкета разумеется. Там перепившие господа офицеры порой такое вытворяли...
Около полудня от приятных воспоминаний командира кавалергардов оторвал доклад его адъютанта.
- Господин гвардии полковник, мост исчез!
Адъютант - молоденький, молоко на губах не обсохло, совсем еще зеленый, этого года выпуска лейтенантик, еще не освоившийся в полку, был не на шутку взволнован. Господин гвардейский полковник позволил себе снисходительную улыбку. Мост, по которому им предстояло поехать, он хорошо знал. Многие годы, начиная с лейтенантской юности, он проезжал по нему дважды: следуя на маневры и обратно. Лет десять назад его основательно перестроили: вбили в дно здоровенные сваи из лиственницы, расширили настил настолько, что две телеги могли разъехаться без труда. Даже перила прочные поставили, чтобы пьяный возчик в реку не свалился. Плотники два месяца работали, едва к началу маневров успели. Ну, как такой мост может исчезнуть?
- Вы в этом уверены, лейтенант?
- От командира первого эскадрона посыльный прибыл!
- Ах, посыльный...
Между тем, прежде бодро двигавшаяся полковая колонна начала притормаживать, а затем и вовсе остановилась. Это уже было не смешно, настроение полковника начало приходить в упадок, в ситуации он решил разобраться лично.
- За мной, лейтенант!
Свернув с дороги и преодолев кювет, всадники спешно поскакали вперед, обходя застывшую колонну по полю. Перед мостом скопилась пробка, состоявшая из самих кавалергардов, пары обывательских телег и открытого экипажа с сильно возмущенной дамой в нем. Вся эта толпа перекрывала вид на мост. И только пробившись через нее, полковник смог своими глазами оценить открывшуюся картину.
Опоры моста, срубленные из толстых бревен, никуда не делись. Вокруг них все так же журчала темная речная вода. А вот настил из прочных балок и толстых досок исчез бесследно вместе с перилами. С противоположного на собравшуюся толпу с не меньшим недоумением взирала пара местных мужиков и их лошадь. Полковник обвел взглядом окрестности, будто пытаясь увидеть пропажу, но тщетно. Настроение полкового командира испортилось еще больше. Вдобавок, нервная дамочка из экипажа, увидев прибытие старшего офицера потребовала.
- Сделайте же хоть что-нибудь! Мне срочно нужно на другой берег!
- Мне нет дела до ваших надобностей, мадам, - огрызнулся полковник.
Ему срочно нужно было принять решение: переправляться в этом же месте или идти к другому мосту. В первом случае полковой обоз застревал бы перед исчезнувшим мостом, во втором был существенный риск не успеть к месту сбора и навлечь на себя неудовольствие начальства. Вариант с починкой моста он не рассматривал. Хоть строевой лес в округе и был, но пил, топоров и гвоздей в нужном количестве у кавалергардов не имелось. Пару минут спустя, несмотря на дурное настроение и визгливые вопли истеричной мадам, полковник отыскал гениальный, как ему показалось вариант действий - полк переправить здесь и дальше следовать привычной дорогой, а обоз отправить в обход через другой мост.
Через толпу к полковнику пробился посредник - очкастый выпускник академии генерального штаба в чине подполковника, жуткий педант и зануда
- Господин гвардии полковник, по вам стреляют!
- Чего?!
- По вам стреляют, - повторил очкарик.
- Кто?! Откуда?!
- Оттуда.
Палец посредника указал на противоположный берег. Отследив указанное направление, взгляд полковника уперся в рощу, удаленную от переправы на шесть сотен шагов. На стрельбу указывали плывущие от корней деревьев белые облачка порохового дыма. Палил не меньше, чем целой ротой. И если бы не гомон собравшейся толпы, то и треск выстрелов должен быть слышен.
- У первого эскадрона потери убитыми и ранеными двадцать процентов, - сделал отметку посредник.
- Какие еще потери?! - возмутился командир первого эскадрона. - Маневры еще не начались!
- Они начались почти три часа назад, - продолжил гнуть свою линию подполковник. - Потери в вашем эскадроне тридцать процентов. Вы тоже ранены, господин штаб-ротмистр.
Эскадронный командир открыл было рот, чтобы оспорить решение очкастого зануды, но сказать ничего не успел.
- Молча-ать!
До полковника дошло, наконец, что чем дольше они будут тут стоять и спорить, тем больше потерь засчитает ему посредник, а там и неудовольствие от самого государя-императора схлопотать недолго. К тому же у гвардейца появился объект, на котором можно отыграться за все сегодняшние неприятности. И он дал выход бушевавшей внутри ярости.
- Сабли во-он!
Подавая пример, полковник первым выхватил из ножен свою саблю и поднял ее над головой. Следом ощетинилась блестящими клинками вся полковая колонна. Дамочка в экипаже взвизгнула и шлепнулась на пол своей повозки.
- В атаку! Вперед! Ма-арш!
В середине реки щегольские хромовые сапоги полкового командира полностью погрузились в речную воду, еще больше разозлив кавалергарда. Попадись ему сейчас виновники всех его сегодняшних проблем, он порубил бы их свой саблей, невзирая на последствия. Гнедой жеребец, раздвигая широкой грудью воду, вынес полковника на твердую землю. Чуть выждав, пока к нему присоединится хотя бы первый эскадрон, комполка повел их в атаку на засевшего в роще противника, размахивая саблей и хлюпая набравшейся в сапоги водой.
Коварный противник боя не принял. Не успели кавалергарды преодолеть и половины расстояния до рощи, как дымки выстрелов прекратили вспухать. А когда разъяренные гвардейцы добрались до рощи, выяснилось, что неведомые стрелки отступили и ушли обнаружившимся за деревьями оврагом, заросшим кустами и мелколесьем. Соваться туда в конном строю было настоящим безумием, а передвигаться пешим порядком кавалергарды не привыкли.
Их командиру осталось только материться, еще и потому, что зануда посредник за лобовую атаку в конном строю укрывшейся в роще пехоты, записал в потери весь первый эскадрон и половину второго. Все возражения очкастым подполковником были отвергнуты напрочь.
- Я еще был непозволительно мягок с вами. В реальном бою вы бы потеряли половину полка, если не весь полк целиком!
Пришлось полковнику прикусить язык. На груди и шее подполковника поблескивали два ордена с мечами. У кавалергарда иконостас был куда внушительнее, но мечей ни на одном из крестов не просматривалось, крыть было нечем. Наспех обсушившись, кавалергардский полк двинулся к месту сбора. Полковой обоз потащился к другому мосту. Первый бой третьей ротой стрелкового батальона был выигран.
Мост этот штаб-капитан Магу приметил давно, уж больно хорошо он был расположен. Место открытое, неподалеку роща, где можно укрыть целую роту, а главное, скрытный и безопасный путь отхода. Вот только условное уничтожение моста Алекса не устроило. Останься мост целым, гвардейцы просто наплевали бы и на его роту и на посредника, им армейские не указ. Пришлось мост уничтожать по-настоящему. Настил аккуратно разобрали. Сколочен он был на совесть, пришлось попотеть. Доски и балки сплавили вниз по течению, где вытащили на берег и складировали в ожидании последующего восстановления.
Штаб-капитан Николосов не подвел. Инструкции ему даны были четкие, и выполнил он их точно. Вовремя открыл огонь, вовремя прекратил его и увел роту оврагом в ближайший лесок и дальше, на перехват полкового обоза кавалергардов. Один раз вцепившись в противника, маленький штаб-капитан намерен был не выпускать его до полной победы.
- Быстрее! Быстрее! Шире шаг!
Плюнув на все нормы и привалы, Алекс гнал батальон ускоренным маршем на перехват кавалергардского полка. По уму, надо было увести батальон из лагеря еще вчера, оборудовать позиции для засады в инженерном отношении, но официально маневры начинались только в девять утра, и приличия пришлось соблюсти. Теперь же успех всего дела зависел от того, как долго удастся штаб-капитану Николосову и его роте сдерживать кавалергардов. Все же на марше кавалерия была существенно быстрее пехоты, даже сильно мотивированной комбатом.