Лестница поднялась вверх вслед за улетающим вертолетом. Пыль рассеялась, открыв взору окружающий их городок.
– Идем? – предложил Стоун.
И они неуклюжим из-за костюмов шагом двинулись по главной улице Пидмонта.
7. «необычный процесс»
Бертон и Стоун прибыли в Пидмонт спустя двенадцать часов после первого подтвержденного контакта человечества со штаммом «Андромеда». Несколько недель спустя, во время опроса членов команды, они оба с мельчайшими подробностями описали все, что с ними произошло.
Утреннее солнце, отбрасывающее длинные тени на припорошенную снегом землю, пока еще не разогрело воздух. Было холодно и безрадостно. С места высадки в обе стороны от ученых вдоль улицы уходили серые обветшалые деревянные дома. Первым делом они заметили окружающую их тишину. Если не считать легкого ветерка, слабо завывавшего в пустых домах, стояла мертвая тишина. Повсюду лежали трупы с удивленным выражением лица.
Но ни единого звука – ни успокаивающего шума проезжающих автомобилей, ни лая собак, ни детских криков.
Тишина.
Мужчины обменялись взглядами, в которых читалась затаенная боль. Они понимали, сколько им еще предстоит сделать. В этом городе произошла какая-то катастрофа, и они были обязаны понять, что именно здесь случилось. Но они не видели никаких зацепок и не имели ни малейшего понятия, от чего отталкиваться.
На самом деле знали они немного: во‑первых, судя по всему, все началось с приземления «Скупа‑7», а во‑вторых, смерть настигла жителей Пидмонта почти с молниеносной быстротой. Если болезнь и была связана со спутником, то ни с чем подобным человечество за всю историю медицины ранее не сталкивалось.
Они долгое время стояли на улице, не проронив ни звука, и просто осматривались по сторонам, ощущая, как ветер треплет их огромные костюмы. Наконец Стоун прервал молчание:
– Почему все на улице? Если болезнь поразила их ночью, то большинство должно было находиться в своих домах.
– Еще почти все в пижамах. Прошлой ночью было холодно. Они должны были хотя бы накинуть куртку или плащ, чтобы не замерзнуть.
– Торопились?
– Но куда? – спросил Бертон.
– Посмотреть на что-то, – Стоун только беспомощно пожал плечами.
Бертон наклонился над ближайшим трупом.
– Странно. Смотрите, как он сжимает рукой грудь. Другие тоже лежат в такой позе.
Осмотрев тела, Стоун заметил, что действительно некоторые просто приложили руки к грудной клетке, а кое-кто словно пытался почесать себе грудь.
– Они не чувствовали боли, – заметил Стоун. – Все выглядят безмятежно.
– Удивительно, – кивнул Бертон. – Что-то поразило их прямо посреди дороги, но держатся они за грудную клетку.
– Острый коронарный синдром?
– Сомневаюсь. Острая внезапная смерть вызывает сильный болевой синдром. Как и в случае с тромбоэмболией легочной артерии.
– Если все произошло быстро, они могли и не успеть прочувствовать боль.
– Возможно. Но почему-то мне кажется, что эти люди умерли безболезненно. А держались за грудь, потому что…
– Не могли дышать, – подхватил Стоун.
Бертон кивнул.
– Возможно, мы имеем дело с удушьем. Быстрое, безболезненное, почти мгновенное удушье. Однако тоже сомнительно. При удушье человек первым делом попытается расстегнуть одежду, особенно в области шеи и груди. Посмотрите, тот мужчина даже не притронулся к галстуку, а там женщина с туго застегнутым воротником.
Бертон постепенно оправился от потрясения и начал ясно мыслить. Они подошли к фургону, стоявшему посреди улицы, его фары все еще слабо светились. Стоун протянул руку, чтобы их выключить. Он оттолкнул от руля окоченевшее тело водителя и прочел имя на нагрудном кармане куртки.
«Шон».
Солдата, сидевшего на заднем сиденье, звали Крейн. У обоих уже началось трупное окоченение. Стоун кивнул на оборудование внутри фургона.
– Еще работает?
– Наверное.
– Тогда давайте найдем спутник. Это наша первоочередная задача. А позже обдумаем, как…
И вдруг замолчал. Он не отрывал взгляда от Шона, который, очевидно, упал лицом на руль в момент смерти. На разбитом носу виднелся крупный дугообразный разрез.
– Не понимаю.
– Что именно? – уточнил Бертон.
– Рана. Смотрите.
– Чистая. Даже чересчур чистая. Никаких признаков кровотечения…
И тут до него дошло. Он попытался было провести рукой по своему затылку, но наткнулся на пластиковый шлем.
– Такой порез на лице – порванные капилляры, раздробленная кость – да тут все должно быть залито кровью.
– Должно быть, – подтвердил Стоун. – Именно. Взгляните на остальные тела. Ни капли крови даже там, где трупы уже поклевали стервятники.
Бертон в изумлении огляделся. Ни на одном из тел не было видно ни капли крови. Как они раньше этого не заметили?
– Возможно, проявление болезни…
– Да, – сказал Стоун. – Возможно.
Он хмыкнул и вытащил окоченевшее тело Шона из фургона.
– Давайте найдем чертов спутник. А то все это начинает меня угнетать.
Бертон зашел в фургон через заднюю дверь и вытащил Крейна, затем вновь забрался внутрь. Стоун тем временем пытался включить зажигание. Двигатель вяло зашумел, но так и не завелся. Стоун предпринял еще несколько попыток, после чего сдался.
– Не понимаю. Аккумулятор сел, но все равно должно было хватить…
– А как же бензин?
Последовала короткая пауза, после чего Стоун громко выругался. Бертон с улыбкой вышел из фургона, и они вместе направились к заправочной станции. Там они нашли ведро и залили в него бензин, потратив еще несколько минут на что, чтобы разобраться, как работает колонка. Затем вернулись к фургону, залили полный бак, и Стоун повернул ключ зажигания.
Двигатель чихнул и зашумел. Стоун ухмыльнулся:
– Поехали.
Бертон залез внутрь, включил оборудование, и антенна заработала. Он услышал слабый писк сигнала от спутника.
– Сигнал слабый, но спутник где-то поблизости. Как будто слева от нас.
Фургон с легким шумом пришел в движение, и они поехали вперед, стараясь не задевать трупы. Писк тем временем усилился. Они проехали мимо заправочной станции и универмага. Вдруг писк почти исчез.
– Проехали. Поворачивайте.
Стоун не сразу обнаружил задний ход в коробке передач, после чего они повернули назад, отслеживая интенсивность звука. Они сумели определить примерный источник сигнала только спустя пятнадцать минут.
Наконец они остановились перед одноэтажным деревянным домом почти на окраине города. На ветру поскрипывала табличка с надписью: «Доктор Алан Бенедикт».
– Следовало догадаться, что они отнесут его к доктору.
Ученые вышли из фургона и направились к дому. Входная дверь была открыта и тоже слегка хлопала на ветру. Они вошли внутрь и, так как в гостиной никого не было, двинулись направо.
Там они и обнаружили Бенедикта: он сидел за столом, заваленном раскрытыми учебниками. Это был полноватый седой мужчина. Вдоль стены на полках стояли бутылки, шприцы, фотографии семьи и людей в военной форме. На одной фотокарточке была изображена группа ухмыляющихся солдат и нацарапано: «Бенни от парней из 87 полка. Анцио».
Сам же Бенедикт незрячим взглядом смотрел в угол комнаты. Выглядел он спокойно.
– Ну, – произнес Бертон. – Бенедикт, например, наружу не вышел…
И тут они заметили спутник.
Гладкий полированный «Скуп‑7», почти метр высотой, стоял в вертикальном положении, его обожженные края потрескались при падении. Его внутренности довольно грубо вскрыли, по-видимому с помощью плоскогубцев и долота, лежащих на полу рядом с капсулой.
– Паршивец его вскрыл, – простонал Стоун. – Глупый ты сукин сын.
– Откуда ему было знать?
– Стоило спросить хоть кого-нибудь, – и Стоун вздохнул. – Зато теперь знает. А с ним еще сорок девять человек.
Он нагнулся и закрыл зияющий треугольный люк.
– Где контейнер?
Бертон достал сложенный пластиковый мешок и открыл его. Туда они и положили спутник, после чего плотно закрыли.
– Надеюсь, там что-нибудь осталось, – сказал Бертон.
– А я в каком-то смысле надеюсь, что нет, – тихо ответил Стоун.
Они повернулись к Бенедикту. Стоун подошел и встряхнул тело, отчего оно сразу же упало на пол.
Бертон взглянул на его локти и сразу воодушевился.
– Давайте, помогите мне, – попросил он Стоуна.
– Как?
– Разденем его.
– Но зачем?
– Нужно проверить синюшность.
– Для чего? – не унимался Стоун.
– Потерпите, – Бертон уже начал расстегивать рубашку и брюки Бенедикта. Они работали молча, пока наконец не раздели доктора догола.
– Вот, – воскликнул Бертон, отступая от тела.
– Чтоб меня, – не выдержал Стоун.
На теле не было никаких следов трупных изменений. Обычно после смерти кровь под действием силы тяжести оттекает вниз. У умершего в кровати человека вся спина будет фиолетового цвета. Но у Бенедикта, скончавшегося в сидячем положении, кровь должна была скопиться в области ягодиц и бедер.
Или локтей, которыми он опирался на подлокотники кресла.
– Какая странная находка, – сказал Бертон. Он огляделся и вытащил небольшой скальпель из маленького автоклава. Затем осторожно, чтобы не повредить герметичный костюм, приладил лезвие и повернулся к телу.
– Попробуем самую крупную поверхностную артерию и вену.
– Которую?
– Лучевую, на запястье.
Бертон осторожно провел лезвием по коже внутренней части запястья сразу за большим пальцем. Отрезанный кусочек кожи отошел от совершенно бескровной раны, обнажив жировую и подкожную клетчатку. Крови не было.
– Поразительно.
Он надрезал еще глубже. Никакой крови. Внезапно он прорезал сосуд, из которого на пол выпал темно-красный сгусток.
– Черт! – вновь вырвалось у Стоуна.
– Твердый сгусток.
– Неудивительно, что люди не истекали кровью.
– Помогите мне его перевернуть, – попросил Бертон. Они положили труп на спину, и патологоанатом сделал глубокий надрез в медиальной части бедра, разрезав бедренную артерию и вену. И вновь – никакого кровотечения. Он добрался до артерии толщиной с человеческий палец, но обнаружил там только плотную красноватую массу.