— Ну, она — не твой сын. И тебя это не касается.
Гус не видел толком глаз собеседника в полумраке подвала. Когда они встречались в прошлый раз, Гус заметил, что Гудвезер сидит на стимуляторах. Добрый доктор сам прописал себе лекарство. И, судя по всему, до сих пор не слез с него.
Мексиканец повернулся к Фету, давая понять, что разговор окончен.
— Как прошли твои каникулы, hombre?[14]
— Забавно. Хорошо отдохнул… Да нет, как оказалось, искал прошлогодний снег, но концовка получилась занятная. Как твои уличные войны?
— Стараюсь доставлять им как можно больше неприятностей. Давлю непрерывно. Ну ты знаешь, программа «Анархия». Агент Саботаж является на службу каждый вечер. На прошлой неделе сожгли четыре вампирских лежбища. За неделю до этого взорвали здание. Никогда не поймешь, что для них больнее. Партизанская война и всевозможные грязные трюки. Борись с властью,[15] manito.[16]
— Нам это необходимо. Каждый взрыв или поднимающееся к небесам густое облако дыма должны дарить людям надежду: в городе есть сопротивление. А вампирам приходится как-то все это объяснять. — Фет кивнул на Гудвезера. — Вот Эф вчера взорвал целую больницу кислородными баллонами.
Гус повернулся к доктору.
— А ты чего искал в больнице? — спросил он, давая понять Эфраиму, что знает его грязные маленькие тайны.
Фет боец, убийца, как и Гус. Гудвезер — кое-что посложнее, но для дела нужна простота. Гус не доверял ему.
— Ты помнишь Анхеля де Плату? — спросил он Фета.
— Конечно, — ответил тот. — Старый рестлер.
— Серебряный Ангел. — Гус поцеловал большой палец и поднял кулак в память о борце. — Что ж… можешь называть меня Серебряный Ниндзя. Есть кое-какие задумки — у тебя башка пойдет кругом, все волосы выпадут. Со мной еще двое ребят, мы им такую веселую жизнь устраиваем, просто не поверишь.
— Серебряный Ниндзя. Мне нравится.
— Истребитель вампиров. Я стал легендой. И я не уйду на покой, пока не утыкаю весь Бродвей пиками с их головами.
— Они по-прежнему вывешивают людей на дорожных указателях. С удовольствием повесили бы и тебя.
— И тебя. Они считают себя крутыми, но я в десять раз опаснее любого из этих кровососов. Viva la ratas! Да здравствуют крысы!
Фет улыбнулся и пожал руку Гусу:
— Хотелось бы мне иметь в союзниках еще с десяток таких ребят.
Гус отмахнулся:
— Если появится еще с десяток таких, как я, мы все поубиваем друг друга.
Гус проводил их в подвал Бьюэл-холла, где Фет и Гудвезер оставили кулер, потом снова повел всех вниз, в подвал под Мемориальной библиотекой, потом опять наверх по административному блоку и на крышу. Прохладная темная ночь — дождь перестал, только с Гудзона катилась зловещая туча тумана.
Фет открыл крышку кулера, и взорам предстали два великолепных безголовых тунца в остатках льда из трюма.
— Проголодались? — улыбнулся крысолов.
Съесть тунца сырым представлялось наиболее очевидным, но Гудвезер огорошил всех кое-какими научными выкладками, требуя приготовить рыбу, поскольку изменения климата изменили и экосистему океана и никто не в курсе, какие бактерии-убийцы скрываются в сырых волокнах.
Гус сумел раздобыть гриль подобающих размеров в отделе продуктовых поставок, и Фет помог ему отнести гриль на крышу. Гудвезера отправили отламывать антенны у брошенных машин на шампуры. Они развели огонь со стороны Гудзона между двумя большими вентиляторами, которые скрывали огонь, если смотреть с улицы и большинства других крыш.
Рыба приятно обуглилась. Хрустящая корочка и теплое розовое мясо. Несколько укусов — и Гус почувствовал себя лучше. Он все время был так голоден, что не мог оценить, как плохая кормежка влияет на его физическое и умственное состояние. Доза белка придала ему сил. Он с нетерпением ждал завтрашнего дня, нового рейда.
— Так по какому поводу пируем? — спросил Гус, ощущая прелесть горячей пищи на языке.
— Нам нужна твоя помощь, — сказал Фет.
Мрачным, напряженным голосом он сообщил Гусу все, что им было известно о Норе.
— Она, видимо, находится в ближайшем кровезаборном лагере — в том, к северу от города. Мы хотим ее вызволить.
Гус посмотрел на Гудвезера, который считался бойфрендом Норы. Гудвезер взглянул на него, но вот удивительно: в его глазах не было огня, который горел во взгляде Фета.
— Трудное дело.
— Труднее не бывает. Нужно действовать немедленно. Если они выяснят, кто она, выяснят, что она знает нас… ей несдобровать, а нам и подавно.
— Я всегда за хорошую драку, поймите меня правильно. Но теперь пытаюсь мыслить стратегически. Моя задача не только в том, чтобы остаться в живых, но и умереть человеком. Мы все понимаем, с какими рисками это связано. Стоит ли того операция спасения? Я, братишки, просто спрашиваю.
Фет кивнул, глядя на язычки пламени, лижущие насаженную на шампуры рыбу.
— Я тебя понимаю. На данном этапе нужно ответить себе на вопрос: для чего мы это делаем? Пытаемся спасти мир? Но мир уже погиб. Если завтра вампиры исчезнут, что мы станем делать? Отстраивать все заново? Как? Для кого? — Он пожал плечами, посмотрел на Гудвезера в поисках поддержки. — Может, когда-нибудь. Пока небо не очистится, мы просто будем бороться за выживание, независимо от того, кто правит на планете.
Василий помолчал, доставая кусочки тунца из усов.
— Я мог бы назвать множество причин. Но самое главное — я устал терять людей. Мы сделаем это. С тобой или без тебя.
Гус махнул рукой:
— Я ведь не сказал, чтоб вы разбирались без меня. Просто хотел узнать твое мнение. Мне Нора нравится. Мои ребята скоро вернутся, тогда вооружимся. — Гус оторвал еще кусочек горячего тунца. — Всегда хотел раздолбать одну из их ферм. Только повода серьезного не было.
Фет вспыхнул от благодарности:
— Нужно оставить еды для твоих парней, пусть подкрепятся.
— Это получше беличьего мяса будет. Давайте огонь погасим. Хочу показать вам кое-что.
Гус завернул остатки рыбы в бумагу для своих hombres, потом загасил огонь растопленным льдом. Он повел их вниз по зданию, потом по пустому кампусу в Бьюэл-холл и в подвал. Здесь, в маленьком помещении, они увидели закрепленный на стойке велосипед, подсоединенный Гусом к зарядным устройствам. Но столе лежала куча всяких гаджетов, притащенных с кафедры аудиовизуальной техники, включая цифровые камеры последних моделей с телеобъективами, накопитель и несколько портативных мониторов высокого разрешения — всего того, что теперь уже не производилось.
— Тут ребята записывали наши рейды и разведку. Высокая пропагандистская ценность, если это удастся как-то запустить на зрителя. Мы в этом смысле тоже провели кое-какие разведмероприятия. Знаете замок в Центральном парке?
— Конечно, — кивнул Фет. — Берлога Владыки. Его целая армия вампиров охраняет.
Гудвезер теперь был заинтригован, он подошел к семидюймовому монитору, а Гус подал питание с аккумулятора и подключил камеру.
Экран ожил, засветился водянисто-зеленым на черном.
— Объектив ночного видения. Нашел пару десятков в коробке с комплектом приспособлений для видеоигр. Их надевают на объектив. Соединение далеко не лучшее. Да и качество — говно. Но вы посмотрите.
Фет и Гудвезер подались к маленькому экрану. Несколько секунд глаза привыкали, потом они увидели, как темные призрачные фигуры на экране стали сбиваться в кучу.
— Это замок. — Гус обвел очертания пальцем. — Каменный фундамент, озеро. А здесь — армия вампиров.
— Откуда ты это снимал? — спросил Фет.
— С крыши Музея естественной истории. Ближе не подобраться. Поставил камеру на треногу, как снайпер.
Изображение стены замка заходило ходуном — фокусное расстояние перевели на максимум.
— Ну вот, — сказал Гус. — Видите?
Картинка перестала прыгать, на высокой стене появилась чья-то фигура. «Солдаты» внизу подняли к ней головы — синхронное движение полной покорности.
— Черт возьми, — выругался Фет. — Это что, Владыка?
— Он какой-то маленький тут, — заметил Гудвезер. — Или перспектива нарушена?
— Это Владыка, — сказал Фет. — Ты посмотри на этих зомби внизу — как они все разом повернули к нему голову. Точно цветы к солнцу.
— Он изменился — сменил тело, — сказал Эф.
— Наверно, — согласился Фет, в его голосе послышался прилив гордости. — Значит, профессор все же покалечил его. Точно. Я так и знал. Уделал гада так, что ему пришлось менять оболочку.
Крысолов распрямился.
— Интересно, как он это сделал.
Гус смотрел на Гудвезера, который полностью сосредоточился на нечетком, дрожащем изображении Владыки.
— Это Боливар, — сказал Гудвезер.
— Что это?
— Не что, а кто. Габриэль Боливар.
— Боливар? — переспросил Гус, пытаясь вспомнить. — Певец, что ли?
— Именно, — кивнул Гудвезер.
— Ты уверен? — спросил Фет, точно зная, кого имеет в виду Гудвезер. — Как ты определил в такой темноте?
— По манере двигаться. Есть в нем что-то такое. Я вам говорю — это Владыка.
Фет присмотрелся:
— Ты прав. Но почему Боливар? Может, Владыке некогда было выбирать? Может, старик нанес ему удар такой силы, что тому пришлось немедленно менять шкуру.
Гудвезер разглядывал изображение — к Владыке на высокой стене присоединился кто-то, такая же нечеткая фигура. Гудвезер замер, потом задрожал, словно в лихорадке.
— Это Келли, — сказал он уверенно, без всякого сомнения.
Фету было видно хуже, он не спешил с утверждениями, но Гус тоже не сомневался.
— Святая Мария.
Гудвезер унял дрожь в теле, опершись рукой о стул. Его жена-вампирша прислуживала Владыке.
А потом появилась еще одна фигура. Меньше ростом, худощавее двух других. Ее изображение на экране было темнее.
— Видите?! — воскликнул Гус. — Это человек, и он живет среди вампиров. Не просто среди вампиров — рядом с Владыкой. Какие предположения?