Фет чувствовал подавляющее желание поторопиться, внезапное чувство страха. “Я должен сначала поговорить с остальными. Это решение, я не могу принять в одиночку.”
Мистер Квинлан все еще оставался в полумраке.
Ты можешь найти меня через Гаса. Просто знай, что осталось очень мало времени. Если когда-нибудь ситуация требовала решительных действий, так это сейчас.
Интерлюдия 1
ГОД 40 г. н.э., последний полный год царствования Гая Калигулы, императора Рима, был отмечен чрезвычайными проявлениями гордыни, жестокости и безумия. Император начал появляться на публике, одетый как Бог, и различные государственные документы того времени называют его “Юпитер”. Он приказал удалить статуям богов головы и заменить на его собственные образы. Он заставил сенаторов поклоняться ему как богу во плоти. Одним из римских сенаторов был его конь Инцитат.
императорский дворец на Палантинcком Холме стал также и храмом, в котором поклонялись Калигуле. Среди придворных императорского двора был и один бывший раб, бледный и темоноволосый мальчик пятнадцати лет, которого призвали к новому богу Солнца по велению прорицателя, которого с тех пор не видели. Мальчику императором было дано новое имя - Фракиец.
Легенда гласит, что Фракиец был обнаружен в опустошенной деревне в суровом и диком восточном краю, который населяли одни лишь варвары.Несмотря на то, что выглядел он невинно и хрупко, о нем говорили, что трудно найти существо более коварное и жестокое. Некоторые утверждали, что он был наделен пророческим даром и Калигула был покорен мальчиком. Фракийца видели только ночью, он часто бывал в покоях Калигулы и оказывал на него влияние, удивительно большое, несмотря на свой юный возраст. Также его видели в храме, под светом Луны, и его бледная кожа сияла, как алебастр. Фракиец знал несколько варварских наречий, и он быстро освоил латынь.Не менее жадно он изучал и науки - его ненасытное стремление к познанию уступало лишь его склонности к жестокости . Он быстро заработал зловещую репутацию в Риме, а в то время трудно было заработать такую одной лишь жестокостью. Он являлся советником Калигулы в политических делах, и мог сделать любого фаворитом Императора или же его врагом Однако же, он полностью поддерживал Императора в его стремлении уподобиться божеству.Их можно было видеть, сидящими в императорской ложе Большого Цирка, и горячо поддерживающими в скачках команду “Зеленых”. По слухам,именно Фракиец предложил отравить скакунов команды противника после проигрыша своих любимцев.
Ни Калигула ни Фракиец не умели плавать; и последний надоумил императора на создание строения, ставшего символом причуд императора – временного моста, длиной в две мили, соединившего порты Поцуоли и Байи. Мост был построен из судов, использованных в качестве понтонов. Фракийца не было с Императором, когда последний триумфально проехал по мосту верхов на Инциате, облаченный в доспехи самого Александра Македонского; однако говорили, что бывший раб часто предпринимал ночные вылазки по мосту – он всегда был в носилках, которые, словно sedia gestatoria[20] темных сил, несли четверо роскошно одетых рабов из Нубии, окруженные десятком охранников.
Обычно, раз в неделю, Фракийцу в его украшенные золотом и алебастером палаты под храмом приводили семерых специально отобранных рабынь. Фракиец настаивал, чтобы они были обязательно девственницами, здоровыми и не старше девятнадцати. В течении недели их выбирали, взяв у них крошечный мазок пота. Ночью седьмого дня двери железного дерева запирались изнутри.
Первое убийство совершалось на зеленом мраморном пьедестале в центре палаты. На пьедестале был барельеф, изображавший массу сплетенных, умоляющих людей, устремляющих свои взоры и простирающие свои руки к небу. При помощи двух каналов в основании кровь рабыни направлялась в золотые чаши, украшенные гранатами и рубинами.
Фракиец, одетый в одну только набедренную повязку появлялся из холла, и тихо приказывал первой рабыне взойти на пьедестал. После чего он выпивал ее в окружении семи бронзовых зеркал, свисавших со стен. Он яростно кусал ее, пронзая ее горло своим жалом. Питание было таким стремительным, что можно было видеть как под кожей рабыни сдувались вены и коже ее бледнела за несколько секунд, в то время как жилистые руки Фракийца крепко и опытно держали жертву.
Вслед за тем, когда ему надоедало наслаждаться паникой среди оставшихся рабов, она стремительно нападал на вторую жертву, насыщался ею и убивал. За тем следовало третье, четвертое убийство и так до тех пор, пока не оставалась последняя насмерть перепуганная рабыня. Фракиец наслаждался последним убийством больше всех остальных. Финальное насыщение.
Одной зимней ночью Фракиец прервался перед убийством последней рабыни, различив два пульса в ее крови. он ощупал ее живот через тунику, убеждаясь, что он тугой и опухший. Поняв, что она беременна, Фракиец с силой оттолкнул ее от себя и ее струйка ее крови пролилась из его рта. Он пошел за золотым кинжалом, лежавшим рядом с блюдом, полным фруктом. После чего прыгнул на рабыню, целясь в шею - и его удар был отражен голой рукой рабыни, с которой кинжал сорвал кожу. Фракиец атаковал снова и снова был остановлен девушкой. Несмотря на его мастерство и скорость, неразвитость его юношеского тела давала девушке преимущество. несмотря на отточенную технику, это тело было таким слабым.
В этот момент Владыка принял решение - в следующий раз носитель должен быть не моложе тринадцати лет. Рабыня, столь изысканно пахнувшая из-за своих ран, рыдая умоляла Владыку пощадить ее и ее нерожденное дитя. Она заклинала его именами своих богов, неизвестных ему. Однако, Владыка обратил на ее мольбы не больше внимания, чем обратили бы мы на то как шипит бекон на сковороде.
В эту секунду в дверь забарабанили стражники. Им было строжайше запрещено прерывать еженедельную церемонию и они прекрасно знали о склонности фаворита императора к жестокости. Все это могло означать лишь то, что вызывали его по делу чрезвычайной важности. Владыка открыл дверь и глазам стражей предстала жуткое зрелище. Однако, они отнесли к этому спокойно - месяцы службы во дворце приучили их к виду подобных мерзостей и извращений. Стражи сообщили Фракийцу, что на Калигулу было совершено покушение и последний вызывает Фракийца к себе.
Следовало уничтожить плод и убить девчонку - именно это диктовали ему правила. Однако, Владыка не хотел торопить церемонию, нарушая таким образом правила этого жуткого спорта - поэтому он просто приказал страже охранять двери до его возвращения.
“Покушение” оказалось всего лишь очередным приступом истерии императора, стоившим жизни семерым участникам устроенной самим Калигулой оргии. Когда Фракиец, успокоив наконец таки бога Солнца, вернулся в свои покои, он обнаружил, что центурионы, опасаясь обвинения в попытке переворота, вывели всех стражников за пределы дворца. Беременная рабыня, уже зараженная, бежала.
С наступлением дня, Фракиец убедил императора направить солдат во все окрестные города, чтобы те нашли рабыню. Войска буквально перерыли все прилегающие районы, но не нашли беглянки. Когда же вновь воцарилась ночь, сам Фракиец отправился на поиски рабыни, однако беременность девушки ослабила контроль Владыки над девушкой. Все-таки, тогда Владыке было лишь несколько сот лет, а молодым свойственно ошибаться.
Столетия будет владыка помнить об этом упущении. Но, в первом месяце нового года Калигулу действительно убили, а его приемник, Клавдий, вернувшись из ссылки, взял власть, опираясь на преторианцев - и злобный раб Фракиец пустился в бега.
А беременная рабыня, влекомая древним инстинктом вампиров, двигалась тем временем на юг, на Родину, к тем, кого она любила. И она родила младенца, бледного, почти прозрачного мальчика с кожей, отливавшей мрамором при луне. Он был рожден в канаве недалеко от Сицилии и эти засушливые земли стали охотничьими угодьями матери и сына на долгие годы. Мать и дитя обладали слабой телепатической связью. Они оба перешли на кровь людей, однако мальчику не хватало инфекционного патогена в крови, чтобы обращать своих жертв.
Рожденный рос и рос быстро - а по Средиземноморью ползли слухи о демоне. Наполовину человек, он мог выдержать недолгое пребывание на Солнце, и, с другой стороны он обладал всеми качествами вампира - кроме связи, что как цепь с ошейником должны били привязать его к Владыке, его создателю.
Тем не менее, Рожденный не пережил бы смерти Владыки как и прочие сотворенные последним.
Десять лет спустя, Рожденный, возвращаясь в пещеру незадолго до рассвета, почувствовал чье-то присутствие. Он увидел, что в темноте пещеры прячется еще более темное пятно, и это “пятно” наблюдало за ним. А потом он почувствовал, что голос его матери, звучавший в его голове слабеет -и наконец, сигнал совсем погас. Рожденный мгновенно понял, что случилось - то существо в пещере разделалось с его матерью и теперь поджидало его. Даже не видя противника, Рожденный мог оценить его силу и ярость. Эта тварь была беспощадна. После этого Рожденный не задумываясь, инстинктивно, повернулся и бросился к единственной защите которую знал - свету утреннего солнца.
Рожденный выживал, как мог. Он рылся в отбросах, охотился, а иногда грабил путников на сицилийских дорогах. Вскоре его схватили и предали суду. Рожденный стал рабом и был обучен искусству гладиаторского боя. В ходе боев, проводимых на потеху публике, он был непобедим, поражая любого противника -человека или зверя. Его невообразимые таланты и специфическая внешность привлекли к нему внимания сенаторов и высших офицеров армии Рима. Накануне его решающего выступления, несколько завидовавших его славе гладиаторов попытались убить его. Несмотря на практически смертельные раны, нанесенные Рожденному, он выжил. Он быстро поправился, после чего был отозван из школы гладиаторов и был принят сенатором Фаустом Серторием. Сенатор, увлекавшийся темными искусствами и собравший внушительную коллекцию примитивных артефатов, признал в гладиаторе пятого из бессмертных, рожденного женщиной и кровью вампира, после чего присвоил ему имя Квинта Сертория