Барнс изо всех сил побежал обратно к лестничному пролету. Он запаниковал при мысли о попадании в ловушку внутри кабины лифта и поэтому стал взбираться по винтовой лестнице, перебирая руками по широким перилам. Адреналин нейтрализовал часть алкоголя в его крови.
Кабинет. Там была витрина с пистолетами. Он бросился по коридору в сторону комнаты, когда пара рук схватила его из-за угла, затаскивая в открытый дверной проём гостиной.
Барнс инстинктивно покрыл голову руками, ожидая ударов. Он упал, приземлившись на один из стульев, и сжался в страхе и замешательстве. Ему не хотелось смотреть в лицо нападавшего. Отчасти от страха. Внутренний голос повторял высказывание его давно усопшей матери: Каждый получит по заслугам.
“Посмотри на меня.”
Этот голос. Этот сердитый голос. Барнс ослабил хватку вокруг своей головы. Он узнал голос, но не мог идентифицировать его. Что-то изменилось в нем. Голос огрубел со временем, стал ниже.
Любопытство пересилило страх. Барнс убрал дрожащие руки от головы, поднимая глаза.
Голод истощил его всегда приветливое лицо и превратил щеки в скалы, как будто все мясо было отделено от кости. Редкие бакенбарды цеплялись за серую кожу, но не заполняли образовавшейся пустоты. На нем были перчатки без пальцев, грязное пальто, и изношенные ботинки с сырой подошвой, зашнурованные телефонным проводом. Черная вязанная кепка на его голове бросала тень на расположенный под ней взгляд. Ручка меча виднелась из сумки на его спине. Он был похож на злобного бродягу.
“Эверетт” сказал Эф, не своим охрипшим голосом.
“Не надо,” в страхе сказал Барнс.
Эф взял бокал, его дно еще было покрыто шоколадным оттенком. Он поднес край бокала к носу, вдыхая ароматом. “Выпивка на ночь, да? Бренди Александр? Это чертовски торжественный вечер чтобы выпить, Барнс. ” он вложил большой стакан в руку своего бывшего босса. И тогда он сделал именно то, что Барнс так боялся: он сжал свой кулак поверх руки Барнса, раздавливая стекло между пальцев своего бывшего босса. Множество стеклянных осколков вышло наружу, разрезая его плоть и сухожилия до костей.
Барнс взвыл и упал на колени, истекая кровью и рыдая, съежился он. “Пожалуйста”, сказал он.
“Я хочу как следует врезать тебе в глаз” сказал Эф.
“Пожалуйста.”
“Наступить тебе на горло, а когда задохнешься сжечь тебя и оставшийся пепел уложить в швы между плиткой.”
“Я спасал ее. Я хотел забрать Нору из лагеря.”
“В дополнение к тем симпатичным горничным внизу? Нора была права насчет тебя. Ты можешь себе представить, что бы она сделал с тобой, если бы была здесь? “
Значит её тут не было. Слава Богу. “Она была бы справедливой”, сказал Барнс. “Она бы увидела, что я могу предложить вам. Как я мог бы быть полезен.”
“Черт тебя дери,” сказал Эф. “Черт дери твою черную душу.”
Эф ударил Барнса. Его удары были расчетливы, жестоки.
“Нет,” захныкал Барнс. “Хватит… пожалуйста…”
“Так вот как выглядит абсолютная коррупция”, сказал Эф. Он ударил Барнса еще несколько раз. “Комендант Барнс! Вы чертов кусок дерьма, сэр - вы знаете это? Как ты мог покровительствовать чему-то вроде этого? Ты был врачом - ты ебаный глава ЦКЗ Господи Боже. У тебя нет сострадания?”
“Нет, пожалуйста.” Барнс немного присел, кровь заливала весь пол, он пытался перевести этот разговор в нечто продуктивное и позитивное. Но его навыкам пиара препятствовали разбитый рот и выбитые зубы. “Это новый мир, Эфраим. Взгляни, что он с тобой сделал”.
“Ты позволил этой адмиральской форме пробраться прямо в твою долбанную голову” Эф протянул руку и схватил Барнса за его тонкие сухие волосы, задирая его лицо вверх и обнажая горло. Барнс почувствовал запах гнили от тела Эфа. “Я должен убить тебя прямо здесь,” сказал он. “Сейчас же”. Еф достал меч и показал его Барнсу.
“Ты… ты не убийца,” выдохнул Барнс.
“Ох. Я стал им. И в отличие от тебя, я не сделаю это, нажав на кнопку или подписав приказ. Я сделаю это так. Вблизи. Лично “.
Серебряное лезвие коснулось горла Барнса и тот выгнул шею еще сильнее.
“Но,” сказал Эф, отстраняя меч на несколько дюймов, “к счастью для тебя, ты все еще полезен. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня, и ты будешь это делать. Кивни если согласен.”
Эф кивнул головой Барнса за него.
“Хорошо. Слушай внимательно. Снаружи есть люди, которые ждут меня. Ты понимаешь? Ты достаточно трезв, чтобы запомнить мои слова, мальчишка бренди Александр?”
Барнс кивнул, на этот раз сам. Конечно, в тот момент он согласился бы на что угодно.
“Причина моего появления здесь состоит в том, чтобы сделать тебе предложение. Это фактически покажет тебя с лучшей стороны. Ты пойдешь к Владыке и скажешь ему, что я готов обменять Осцидо Люмен на своего сына. Кивни если понял..
“Обман - это то, в чем я немного разбираюсь, Эф” сказал Барнс.
“Ты можешь даже быть героем в этой истории. Можешь сказать ему, что я приехал сюда, чтобы убить тебя, но теперь предаю своих друзей, предлагая это соглашение. Ты можешь сказать ему, что убедил меня принять его предложение и добровольно отдать ее Владыке”.
“Кто-нибудь еще знает об этом…?”
Эмоции захлестнули его.На глазах Эта навернулись слезы.”Они верят,что я с ними,но я…это только мой сын…”
Эмоции переполнили сердце Эфраима Гудвезера.Он был ошеломлен,потерян…
“Все, что тебе нужно сделать, это сказать Повелителю, что я согласен. Сказать, что это не блеф”
“Ты собираешься отдать эту книгу.”
“За моего сына…”
“Да-да.. конечно. Прекрасно понимаю…”
Эф схватил Барнса за волосы и ударил снова. Дважды в рот. Еще выбитый зуб.
“Мне не нужно твое сраное сочувствие, ты монстр. Просто доставь мое сообщение. Понял? Я каким-то способом достану Люмени и, когда буду готов, я сдержу слово, данное Владыке, возможно воспользовавшись твоими услугами снова.”
Хватка Эфа за волосы Барнса ослабла. Барнс понял, что он не будет убит или же сильнее избит. “Я… Я слышал, что с Повелителем был мальчик… человеческий мальчик. Но я не знаю почему… “
Глаза Эфа сверкнули. “Его зовут Закари. Он был похищен два года назад. “
“Келли, твоей женой?” Спросил Барнс. “Я видел её. С Повелителем. Она… в общем, она сама не своя. Хотя полагаю, мы все такие.
Эф сказал: “Некоторые из нас стали вампирами,и при этом никогда не были укушены …” глаза Эфа стали стеклянными и у него навернулись слёзы. “Ты предатель и трус, и тот факт, что я присоединюсь к вашим рядам, разрывает меня изнутри, как неизлечимая болезнь, но я не вижу другого выхода, и я должен спасти своего сына. Я должен.” Он схватил Барнса снова. “Это правильный и единственный выбор. Для отца. Мой мальчик был похищен, а выкуп - это моя душа и судьба всего человечества, и я заплачу. Я заплачу сполна. Черт бы побрал Владыку и тебя вместе с ним.”
Даже Барнс, у которого верность определенным порядкам полностью исчезла на стороне вампиров, задал себе вопрос, как дерзко было бы войти в любого рода соглашение с Владыкой, существом без морали и принципов. Вирусом, прожорливым и ненасытным.
Но, Барнс конечно не сказал ничего подобного Эфу. Человек державший меч у горла Барнса был существом изношенным почти полностью, как розовая карандашная резинка, которой осталось столько, что хватит сделать одно последние исправление.
“Ты сделаешь это,” сказал Эф, не спрашивая.
Барнс кивнул. “Ты можешь рассчитывать на меня.” Он попытался улыбнуться, но его губы и десны распухли до ужасающей степени.
Эф ещё раз долго и пристально посмотрел на него взглядом нескрываемого отвращения, исходящего от его измождённого лица. Это был тот человек с которым только что заключили сделку. Он отбросил голову Барнса назад, развернулся вместе с мечом и пошел к выходу.
Барнс схватился за свою шею, но не смог удержать свой истекающий кровью язык. “И я понимаю, Эфраим,” сказал он, “может быть, даже лучше чем ты.” Эф остановился, развернулся внутри дверного проёма, украшенного искусной лепниной. “У каждого есть своя цена. Ты считаешь своё существование более благородным чем моё, потому что твоя цена - благополучие сына. Но для Владыки, Зак является не более, чем монетой в его кармане. Я сожалею, что ты потратил так много времени, чтобы увидеть это. И в итоге все твои страдания оказались излишними.”
Эф сердито стоял на своём месте, меч тяжело свисал в его руке. “И я сожалею только об одном, что ты не страдал ещё сильнее…”
Ремонтный гараж, Колумбийский Университет.
Через пелену облаков из пепла начало пробиваться солнце, так теперь выглядел дневной свет, в городе стало устрашающе тихо. Деятельность вампиров приостановилась, а улицы и здания загорелись непрерывно меняющимся светом телевизоров. Повторные показы и дождь - это было нормой. Кислотный, черный дождь капал с измученного неба жирными, маслянистыми каплями. Экологический цикл был “промыть и повторить”, но грязной водой ничего не смоешь. Потребуются десятилетия, для того чтобы она просто стала чистой. Теперь, сумерки города были похожи на бесконечный восход солнца.
Гас ждал снаружи у открытой двери станции технического обслуживаня. Крима интересовала только материальная выгода, и он всегда был вертлявым ублюдком. Создавалось впечатление, что он должен придти один, но это не имело особого значения, так как Гас попросту не доверял ему. Гас имел при себе несколько дополнительных мер предосторожности. Среди них были блестящий Глок заткнутый за пазуху - пистолет, изъятый у бывшего наркоторговца в хаосе первых дней. Второй мерой было договориться встретиться здесь и не дать Криму ни малейшего намека, что логово Гаса было тут под землей неподалеку.
Крим подъехал на желтом Хаммере. Кроме яркого цвета, это было как раз тот неуклюжий ход, который Гас ожидал от него: разъезжать на пресловутой бензиновой пьянице в то время, когда с топливом были большие проблемы. Но Гас просто махнул на это, потому что Крим был тем, кем всегда являлся. И предсказуемость этого соперника была неплохой вещью.