— Вова! — Крикнул мне дядя Костя, — ну как настрой? Боевой? Все же, в конце следующей недели уже соревнования!
— Боевой, — ответил я с улыбкой.
Начиналась подготовка к отбору в сборную.
— Ну и отлично! А глянь-ка, что я привез.
— Ммм? — Заинтересовался я.
Константин Викторович достал красную пластиковую коробочку из-за пазухи.
— На вот. Это тебе.
— Что это? — Удивился я.
Когда принял коробку, догадался почти сразу. Внутри были наручные часы.
— Дядь Кость, вы это зачем? — Хмыкнул я по-доброму.
— Так, получка была вчера, — улыбнулся дядя Костя. — Выдали премию. Ту самую, за которую говорил председатель. Ну я и решил, что сделаю тебе подарок.
Открыв коробку, на дне я увидел лежащие на мягкой подложке часы. Механическая «юность» была простыми и бесхитростными часами. Покоились они на черном кожаном ремешке.
— Двенадцать камней, — похвалился дядя Костя. — Надежность — во!
— Не надо было. — я вынул часы из коробки за ремешок.
Их выпуклое стекло красиво играло на солнце, появившемся на полном тяжелых облаков небе.
— Да как это не надо? Мы ж общими силами расправились с Гришковцом и Рыковым. А премию, выходит, только мне? Ну нет. Я захотел, чтобы какая-то ее часть и тебе перепала. Вот, решил, что в виде часов это будет лучше всего.
— Спасибо, — сказал я.
А потом я быстро завел их, подвел время, по подсказке старого тренера, ну и надел на запястье. Надел как привык — по-солдатски. Еще с армии научился я носить часы циферблатом внутрь. По-другому мну было просто неудобно.
— Ну как, нравится? — спросил Константин Викторович.
— Нравится, — ответил я и спрятал миниатюрный циферблат часов в рукав своего пальто.
— Ну, поехали тогда. Держись!
— Чего ты тут блины раскидал⁈ — Крикнул Марат.
— Не шуми, я тут занимаюсь, — Строго глянул на него Дима Чирков.
Я отошел от подхода на толчковый швугн. Мое место тут же занял Матвей, однако сразу не стал подходить. Заинтересовался чужой перепалкой.
Между Маратом и Димой с самого дня, когда Кайметов вернулся, чувствовалось напряжение. Все видели, как борется они за лидерство, обращая на себя внимание своей компании. Дело усугубилось последним поступком Димы, когда он открыто присоединился ко мне, чтобы заступиться за Гришу.
Если раньше Марат держался с ним так, будто он его просто терпит, то теперь стал относиться к мальчишке откровенно враждебно. Остальная компания, как ни странно, быстро перепила настроение Марата. Над Димой стали подшучивать. И хотя шуток мальчишка обычно не спускал: отвечал колкостью, а иногда и задирал шутников, я понимал, что мало-помалу отдаляется он от ребят, с которыми сначала хотел подружиться.
Теперь же, вот, дошло и до откровенной ссоры: Марат споткнулся о блин, который лежал у штанги. Ребята меняли их, чтобы выставить нужные веса, и те из дисков, что были пока не нужны, оставляли у помоста.
— Бестолковщина, — прошипел Марат. — Смотри, куда кидаешь! Люди тут ходят!
— А ты че ко мне цепляешься? — Выпятил грудь Дима.
— Э! Вы че? — Вмешался дядя Костя, заметивший перебранку. — Кулаками не намазались? Может вас обоих в бокс отправить? Дам дурачины похлеще есть. Щас обоих научат, как задираться! Кайметов, вот ты. Ты че тут забыл?
— За лямками иду, — буркнул Марат.
— Ну так иди! У тебя тяга, совсем на другом помосте! А ты, Чирков, подбери блины. Положи их поближе к резине.
Мальчишки глянули друг на друга, словно злобные зверята, но послушались тренера.
— Костя! — Заглянул вдруг директор в спортзал.
— Оу! Чего, Алексей Владимирович?
— Иди сюда! По тебе приказ пришел из общества! Ознакомься под роспись!
Дядя Костя глянул на меня мельком. Взгляд его был радостным и теплым. Я понял, что пришел приказ о назначении его в тренерский состав нашей сборной. Как ни крути, а Константин Викторович был горд, что ему доверили работать с юниорской группой.
— Итак, ребзя! — объявил он громко. — Работаем по расписанию сегодняшней тренировки. Я приду через пять минут.
Он отправил строгий взгляд Диме с Маратом. Добавил:
— И не безобразничать мне тут!
Когда он вышел, Марат тут же стал цепляться к Денису.
— Ты че самый умный, что ли? — заносчиво сказал ему Кайметов. — Думаешь, раз метишь в сборную, тебе все можно?
— Да чего тебе от меня надо? Чего ты прицепился⁈
Ребята снова заспорили, и к ним потянулись остальные, кто не был занят на снарядах. Тренировка мало помалу срывалась. Некоторые парни, кто занимался, стали доделывать абы как. Спешили присоединиться к сборищу, загустевшему вокруг Дениса с Маратом.
— Глядишь, щас подерутся, — сказал Сережа обыденно.
— Ну-ка, щас я им обоим по шее дам, — запальчиво проговорил Матвей, отошедший от штанги.
— Надо вмешаться, — не мешкая, я направился к ребятам.
Не успел я подойти, как зацепившиеся словом за слово Марат с Димой, внезапно сцепились уже по-настоящему.
— Э! Ну! — Ворвался я в кольцо ребят, застывших от внезапности, — Ну-ка! Прекращайте!
— Ты че, сдурел⁈ — Кричал Дима, — ненормальный!
— Я тебе покажу! Думаешь, хозяином заделался⁈ — Отвечал ему криком на крик Кайметов. — Что зал твой, мол, где хочу, раскидаю⁈
Я влез между ними, оттолкнул более агрессивного Марата.
— Ты че, Медведь⁈ — Вылупился на меня он. — Снова лезешь, куда не простят⁈
— Помнишь, че в прошлый раз было, когда мы сцепились? — Невозмутимо спросил я.
Марат нахмурил густые брови. Несознательно тронул зажившую руку.
— Вот не разводи тут безобразие. Ни то снова плохо кончишь.
— Посмотрим, кто из нас плохо кончит на этих соревнованиях, — прошипел Марат.
— Ну-ну. Поговори мне еще, — напер я на него грудью.
— Э⁈ Чего вас, на пять минут оставить нельзя⁈ — Крикнул появившийся тренер.
Ребята тут же встрепенулись. Все как один глянули на вошедшего Константина Викторовича.
— Ну-ка быстро по снарядам и работать! — Злее, чем обычно крикнул он.
Удивленные непривычной реакцией тренера, ребята стали расходиться.
Марат наградил меня хмурым взглядом и направился к дальнему помосту, где делал тягу еще с несколькими ребятами.
— Чего у вас тут произошло опять? — спросил тихо тренер, когда ребята разошлись.
— Ай, — я отмахнулся. — Кайметов бесится. Так. Пустяки.
Константин Викторович грустно покивал. На нем просто не было лица. А ведь к директору уходил он счастливым и довольным человеком. Я знал, что детская перепалка не могла так расстроить дядю Костю.
— Чего у вас случилось? — Спросил я.
Константин Викторович украдкой оглянулся. Проверил, что ребята заняты и никто им никак не интересуется.
— Пришел приказ с общества, — начал он. — Меня не берут в тренеры сборной.
Глава 15
— Не берут? — Удивился я. — Это как же?
Константин Викторович грустно засопел.
— Да приказ был не на назначение. Выговор мне вынесли за пьянство.
— Что? Какое пьянство?
— Я сам ничего не понимаю, — пожал плечами тренер. — Директор мне сейчас рассказал, что в обществе как-то узнали про тот случай… Ну…
Дядя Костя явно смутился. Видимо, говорил он про тот самый раз, когда Рыков его застукал в собственном кабинете за бутылкой. Да только мне казалось, что это уже вопрос решенный. Что Константина Викторовича уже за это наказали замечанием. Директор сам же и наказал! А тут вон оно что?
Конечно, как и любой другой мужик, дядя Костя выпивал время от времени. Однако что б на работе, такого за ним в последние месяцы не замечалось. Да и раньше тоже. Ведь в прошлый раз душевные переживания заставили старого тренера напиться. А теперь он почти всегда прибывал в приподнятом настроении. Предвкушал, как будет работать со сборной, как будет готовить ее к большим соревнованиям между спортивными обществами.
— В приказе написали, что основание — должностная записка какая-то, — пробурчал дядя Костя. — Какая? Кто ее отправил в общество? Ну и на основании этого приказа директор распорядился на выговор… Да и утвержденные списки пришли по тренерам. Меня там уже и нету.
— Это какая-то глупость, — покачал я головой. — Ведь нельзя же дважды наказывать за один и тот же проступок.
— Вот и мне интересно, в чем тут дело.
— Пойдемте в контору. Вот завтра после уроков прямо. Я с вами схожу.
Константин Викторович совсем поник, сухо сплюнул.
— А что мне там сказать? И кому? Все документы уже подписаны.
— Кем? — Нахмурил я брови.
Дядя Костя на миг задумался.
— Не знаю я, кем. Не глянул. Как-то меня эта новость сбила с панталыку. Да так, что я приказ, как сквозь пелену читал.
— Нужно сходить в общество.
Дядя Костя поджал губы, сложил на груди руки и задумчиво уставился на серую погоду, стоявшую за окном.
— Пойдем.
— Но надо сначала узнать, кто подписал приказ. Мне кажется, это дело рук первого зама, — сказал я. — Он же Гришковца покрывал, разве не?
— Ходили такие слухи.
— Что-то, кажется, мне, что слухи эти очень правдивые. Надо разобраться. Несправедливый этот приказ, — отрезал я. — Это выходит, что дважды за одно и то же вас наказали. Давайте попробуем поговорить на этот счет с председателем. Я думаю, он поможет разобраться. Пусть отменит этот приказ.
— Ладно, Вова, — раздумав полсекунды, сказал дядя Костя. — Давай, наверное, дальше тренироваться. У нас еще много сегодня дел.
— Ну и чего ты тут сидишь? — Спросил я у Гриши.
Мальчик, устроившийся на деревянной лавке школьного двора, вздрогнул. Поднял на меня взгляд. Казалось, хотел он было что-то сказать, но не ответил. Тогда я подсел с ним рядом.
Гриша не спешил отвечать. Он только уставился на белое маленькое здание уличного туалета, стоящее на том конце, через стадион.
— Там эти ошиваются, — буркнул он.
— Кто?
— Ну… Дружки Коваля.
— Ты побоялся идти на остановку, потому что они там?
Гриша снова не ответил. Стыдливо уставился себе под ноги.