— Ну да, — мальчик кивнул. — Никитой Белоусовым. А тебя как?
Глава 25
— А меня Вовой. Вовой Медведем, — с улыбкой представился я.
— Медведем? А почему тебя зовут Медведем? — Вдруг удивилась девчушка Марина.
— Это, наверное, фамилия такая, — ответил ей Никита.
— Да, — кивнул я. — Фамилия.
— Какая смешная и интересная, — хихикнула Марина.
— А чего тут смешного? Очень даже хорошая фамилия, — серьезно ответил ей Никита.
Никита Белоусов. Значит, вот он какой, этот мальчишка-штангист, с которым мне придется потягаться.
— Ну так что? Мы и правда полезем за котенком? — Спросил он, подымая взгляд к верхушке дерева.
— Ну Марина же хочет его спасти.
— Хочу! Очень хочу! — Тут же пискнула девочка.
— Ну вот, значит, будем спасать, — улыбнулся я.
— Да, — В глазах мальчика заплясали искорки наивной детской решительности, — давай спасать.
Я тоже глянул наверх, на верхушку дерева. Котенок топтался на месте, стараясь подмять замерзшие лапки под себя.
— Быстрее! Он же замерзает! — Поторопила нас Марина.
— Мы тоже замерзаем, — задумчиво сказал Никита, присматриваясь, откуда бы лучше лесть на ветку.
— Давай работать по старому плану. Я лезу, а ты принимаешь кота. Договорились?
— Договорились, — кивнул мальчишка после мгновения задумчивости.
— Ну лады, — ответил я и тоже стал присматриваться к стволу.
Видно было, что деревце подрезали снизу, чтобы росло оно красивым и стройным. На стволе тут и там остались пенечки от растущих тут когда-то веток и сучков.
Я встряхнул руками, схватился за ствол, и, опершись ногой как раз о такой пенек, полез. Жесткая и скользковатая кора неприятно холодила руки, однако, я все же добрался до верха и вытянулся, схватившись за ветку. Котенка, испугавшись моего приближения, прижался к стволу. Стал неумело шипеть, показывая маленькие клычки.
— Ну что ты, дурачок? — Ласково спросил я. — Чего боишься своего спасителя? Я тебе ничего плохого не сделаю. Не переживай.
— Он что, тебя бриться? — Донесся снизу звонкий голосок Марины.
— Он больше высоты боится. Глупыш. Ну ничего. Сейчас я его…
Я взял немного выше, уперся одной ногой в пенек от сучка, другую пришлось повесить в воздухе.
Когда я аккуратно взял котенка за шкирку, он, повинуясь древнему инстинкту, разжался из комка, растопырил ножки.
— Ой! А ему же так больно! — Воскликнула маленькая Марина.
— Вова, ты с ним осторожнее! — Добавил Никита.
— Не переживайте. Его так мама носит. Он привык.
Я аккуратно снял котенка с ветки, прижал к себе. Этот маленький комочек был мягким и очень теплым. Приятно грел грудь, когда вокруг густел утренний легкий морозец.
— Так, кто там у нас снизу? Принимай бойца, — проговорил я и спустился чуть-чуть ниже, отстранил от себя котенка.
— Принимаю! — Сказал Никита и воздел руки.
— Насчет три: раз, два, три!
На «три» я отпустил котенка. Пролетев метра полтора, он тут же оказался в руках у Никиты. Мальчик тоже на мгновение прижал перепуганное животное к себе, но потом, почти сразу отдал его Марина. Девочка стянула с себя шарфик, закутала котика, словно куклу, и прижала к себе.
Я медленно спустился, еще ниже, потом спрыгнул.
— Ну, как там наш пострел? — Спросил я, заглядывая в шарфик.
Котик, широко раскрыл глаза и уставился на меня испуганным взглядом. Тем не менее он дал себя погладить, не стараясь больше ни на кого нашипеть.
— Хорошо, сначала дрожал немного, но уже все, — сказала девчушка.
— Ну и хорошо, — я улыбнулся и глянул на Никиту. — Считаю, что обе спасательные операции прошли успешно.
— Очень успешно, — кивнул мальчик и протянул мне руку. — Спасибо, Вова.
— Пожалуйста, — ответил я. — Ну что, пойдем обратно? Нам надо еще успеть посоревноваться.
— А мы ж с тобой в одной весовой, да? — Снова уточнил Никита, когда мы уже вошли в здание комплекса.
— Ну, — кивнул я. — Будем с тобой сегодня бороться.
— Ну что ж. Тогда удачи тебе, Вова.
Никита показал в улыбке белые зубы.
— И тебе удачи, Никит.
Соревнования начались по расписанию. Прошла жеребьевка, и как всегда, легчайшая категория выступала первой. Теперь очередность определилась только весом на штанге. Как всегда, начали с наименьшего. А потому, мне пришлось подождать.
Я видел, как юные атлеты волновались перед соревнованиями. Для многих подобные выступления были в новинку. Все же это не привычный многим спортивный зал в ДЮСШ, а целый, можно сказать, стадион. Стадион со зрителями и болельщиками. Столько внимания обрушивалось на молодых спортсменов пред выступлением, что многим выходило это боком.
Волнение подсмеивалось к страху перед штангой, и даже на легких весах шли провалы.
Привычным делом, начали мы с рывка. Старший тренер сборной передал судье по карточкам списки с нашими начальными весами. Конечно, можно было их изменить, но я не собирался этого делать.
Первый мой подход на рывок начинался с сорока трех с половиной килограммов, против сорока двух в прошлый раз.
— Ну что, Вова, ты готов? — Спросил старший тренер Сизый, подходя к нашей группе, ждущей в коридоре.
— Всегда готов, — с улыбкой пожал я плечами.
— Хороший ответ, — Сизый кивнул. — Судя по составам других сборных, у нас есть неплохие шансы на призовые места.
Сизый нагнулся ко мне, украдкой указал пальцем под сцену помоста.
— Смотри.
Я бросил взгляд вслед за его жестом. Там, под сценой, стоял Никита. Он разговаривал с полным низкорослым мужчиной с темной курчавой головой. Видимо, это был тренер их сборной. Может быть, даже и старший.
— Вон он, Белоусов стоит.
— А я уже с ним познакомился, — улыбнулся я.
— Правда? Когда успел?
— Да была тут одна интересная история.
Тренер на миг сделал задумчивое лицо.
— Ну что ж. Твоя главная задача на сегодня — победить Белоусова. Ни о чем другом даже и не думай.
Я хмыкнул.
— Конечно, я приложу все силы для победы. Но почему вы так на нем зациклены? Тут много и других ребят. Что, если кто-то выступит лучше нас обоих вместе взятых? Такое же тоже может быть.
— Может, — согласился Сизый. — Но Белоусов на нынешних соревнованиях фаворит в легчайшей. А у меня есть атлет, способный его побить. Ты, Вова. Я это знаю. Мы утрем нос этому Демидису.
— Демидису? — Удивился я.
— А вон, — старший тренер указал на курчавого мужчину, говорившего с Никитой. — Родион Демидис. Тренер его.
— А при чём тут Демидис?
— Ай… — Сизый отмахнулся. — Не бери в голову. Это дело взрослое. Твое дело — победить Никиту. Понял? Так что вперед. Дерзай.
— На помост вызывается Белоусов Никита Иванович. На штанге сорок пять килограммов.
На миг Сизый переменился в лице. Он поджал губы, строго глянул на Демидиса. Тот, поймав его взгляд, ухмыльнулся и подбоченился своими широкими, как медведя, руками.
— Вот харя хитрая, — пробубнил про себя Сизый и тут же, словно бы забыв про меня, ушел куда-то.
Проводив его взглядом, я задумался. Показалось мне, что есть между Сизым и Демидисом какой-то конфликт по спортивному поводу. Эта мысль меня тут же насторожила, и решил я, что надо бы с Сизым держать ухо востро, потому как были у меня определенные подозрения. Подозрения в том, что для решения этой своей ссоры, Сизый с Демидисом решили использовать своих подопечных — нас с Никитой.
Никита, к слову, выступил отлично. Он взял свой вес довольно легко и даже буднично. Только после его выступления у меня появилась мысль:
«А почему меня не вызвали прежде него?»
Ведь мой заявленный вес был меньше, и я должен был выступать первым. Не понимая, в чем же дело, я хотел было пойти к старшему тренеру, но не успел.
— На помост вызывается Медведь Владимир Сергеевич. На штанге сорок пять килограммов, — прозвучало из динамиков.
— Сорок пять? — Прошептал я про себя. — Что за черт?
Нет, меня напугал не сам вес, а то обстоятельство, что повышение со мной никто не согласовал. Не успел я подумать о Сизом, как он нашел меня сам.
— Ну что, дерзай, Вова, — с улыбкой сказал мне тренер приблизившись.
— Почему со мной не согласовали повышение веса? — Нахмурил я брови.
— Что? Как это не согласовали? — Сизый изобразил удивленный вид. — Ты о чем это, Вова?
— У меня было заявлено сорок три с половиной.
Прозвучал первый сигнал, говорящий о том, что мне нужно было прибыть на помост немедленно.
— Да что ты, сорок пять, что ли, не вырвешь? — Развел руками тренер. — Иди! Все у тебя получится! Нормально выступишь!
— Вы повысили вес без моего ведома, — заглянул я тренеру в глаза снизу вверх.
— Вова, ну ты чего? Тебе выходить надо!
— Зачем? Почему мне ничего не сказали?
Прозвучал второй сигнал. После третьего у меня останется тридцать секунд, чтобы подойти к штанге. Иначе подход будет считаться неудачным. Я обернулся к помосту.
— Вова, ну, иди же! — Подгонял тренер.
— Мы с вами еще поговорим, — бросил я и, оставив Сизого с удивленным от такого ответа лицом, отправился на помост.
Я поднялся на сцену, потом зашел на помост. Судьи-рефери занимали свои специально отведенные для этого места с трех сторон помоста. Это были взрослые мужчины, внимательно следившие за каждым спортсменом. Жюри, привычным делом, ждало начала подхода: кто-то делал пометки в документах, другие обратили все свое внимание на помост.
Большие трибуны, развернувшиеся вокруг, полнились людьми. Народ ждал, когда же я приступлю к штанге. В середине зала я заметил Артемия и Сергея с Матвеем. Последний поднял руку, потом сложил из ладоней рупор и крикнул что-то подбадривающее. В общем шуме, который не торопился стихнуть, я не расслышал его слов.
Глянув влево, я увидел под сценой и Никиту. Тот улыбнулся мне, поднял большой палец.
Когда прозвучал третий сигнал, я взял штангу в замок. Сорвал. Вес пошел гладко и уже через секунду, я поднимался на ноги из седа со штангой над головой.