Последняя попытка вдохнуть жизнь в «меморандум Риббентропа» была предпринята фашистской дипломатией уже после Крымской конференции.
17 февраля Хессе через Копенгаген отправился в Стокгольм с поручением использовать для налаживания контактов с западными державами шведских банкиров Маркуса и Якоба Валленбергов.
В помещении банка Энскильда 20 февраля Хессе встретился с Якобом Валленбергом. Выяснилось, что последний четыре месяца назад имел беседу с президентом США Ф. Рузвельтом и всего лишь за несколько недель до этого с британским премьер-министром У. Черчиллем. Следовательно, позиция западных держав ему была хорошо известна. Коммерсант заявил, что, хотя он серьезно озабочен судьбой интересов своего банка в Германии и вследствие этого желал бы, чтобы «Германия была сохранена», он не берется выступать посредником между гитлеровским правительством и руководителями западных держав, ибо абсолютно твердо уверен, что «западные державы держатся вместе с Россией и кажется полностью исключенным отделить их от нее».
Провал дипломатической акции гитлеровцев, связанной с «меморандумом Риббентропа», произвел самое гнетущее впечатление в Берлине. В своем дневнике Йозеф Геббельс был вынужден написать:
«Мирный зондаж Риббентропа окончательно рассыпался в прах. Он получил полный отказ, как со стороны англичан, так и со стороны американцев».[162]
Риббентроп, хотя и остался на посту министра иностранных дел, окончательно лишился всякого влияния.
Еще до того как дипломаты потерпели поражение, за дело взялись профессиональные военные. В январе 1945 года генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель от имени командующих трех видов вооруженных сил (пост командующего сухопутными силами занимал Адольф Гитлер) обратился с телеграммами к командующему англо-американскими войсками в Западной Европе генералу Д. Эйзенхауэру и его заместителю английскому фельдмаршалу Монтгомери с предложением заключить на Западном фронте перемирие на 100 дней, чтобы дать возможность немецкому командованию сосредоточить против Красной Армии все наличные силы и нанести ей «уничтожающее поражение между Вислой и Одером».
Монтгомери был согласен предоставить немцам свободу рук на Востоке при условии, что англо-американским войскам будет дана возможность без боев овладеть оккупированными немецкими войсками территориями Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга и занять «линию безопасности» на западных границах Германии.
Немецко-фашистское командование отвергло это предложение и выдвинуло новый вариант: если немецким войскам не удастся в определенный срок добиться на Востоке победы, то англо-американским войскам будет открыта дорога даже в глубь Германии и они смогут занять ряд районов Восточной Германии до подхода к ним советских войск.
В тайный торг вмешалось советское командование. «Неожиданная информация советской стороны о тайной переписке с Берлином заставила Эйзенхауэра в кратчайший срок прекратить переговоры с верховным командованием Вермахта, о чем Монтгомери сожалел» — лаконично написал по этому поводу один из западногерманских военных журналов.[163]
Девятая серияМиссия Карла Вольфа
Штирлиц достал рацию и начал отбивать шифровку в Центр. Он не знал азбуку Морзе, но надеялся, что по радостному бибиканью на Родине поймут, что задание партии выполнено.
Основная интрига в «Семнадцати мгновениях весны» развернулась вокруг переговоров между генералом СС Карлом Вольфом и резидентом американской разведки Алленом Даллесом. Но в жизни события, связанные с «миссией Вольфа» (в недрах американской разведки этой акции было присвоено название «Восход солнца»), происходили немного не так, как они демонстрировались в повести и фильме.
Дело в том, что о попытке сепаратных переговоров с американцами знали не только Генрих Гиммлер и несколько руководящих сотрудников РСХА, но и… члены «Кружка друзей Гиммлера» (эта организация объединяла представителей военно-промышленного комплекса Третьего рейха), и сам Адольф Гитлер. В одной из предыдущих глав мы уже рассказали о том, как предприниматели спровогцфоваяи появление «меморандума Риббентропа».
Встрече в Швейцарии в феврале — марте 1945 года предшествовало множество событий. Наверно, их отсчет можно начать с конца 1943 года, когда Карла Вольфа назначили высшим руководителем СС и полиции в оккупированной нацистами Северной Италии. Заняв этот пост, он смог начать налаживать контакты с Ватиканом.
В мае 1944 года Карл Вольф был принят папой римским, которому заявил, что «крайне сожалеет о войне против Запада, вследствие чего напрасно проливается кровь европейских народов, которая вскоре будет необходима для решающего противоборства с Востоком и коммунизмом». Именно через Ватикан, в частности с помощью миланского кардинала Шустера, Карл Вольф установил первые контакты с представителями западных держав. Затем в его руки попали бумаги о связях с Западом арестованных эсэсовцами «деятелей 20 июля» и руководителя Абвера Вильгельма Канариса.
Следующий этап подготовки переговоров с Западом начался 6 февраля 1945 года. В тот день Карла Вольфа вызвали для инструктажа в Берлин. Помимо Адольфа Гитлера, в совещании участвовали Иоахим Риббентроп, Генрих Гиммлер и их представители при Ставке фюрера — посланник В. фон Хевель и группенфюрер СС Герман Фегелейн. Фюрер одобрил идею переговоров, но не сообщил ничего конкретного.
Эти инструкции Карл Вольф получил в доверительной беседе с Адольфом Гитлером на следующий день. Тот поручил ему войти в контакт с западными державами на предмет достижения «временного перемирия на Западном и Итальянском фронтах».
Полномочия же, данные Карлу Вольфу «Кружком друзей Гиммлера», были более широкими. Они предусматривали возможность капитуляции немецко-фашистских войск перед англо-американцами, чтобы открыть последним дорогу в глубь Германии и таким образом добиться все той же цели (что и в случае «меморандума Риббентропа») — помешать дальнейшему продвижению советских войск.
Фактически представители деловых кругов предложили американцам возможность капитуляции подразделений Вермахта на территории Италии.
Для установления контактов с Лондоном и Вашингтоном Карл Вольф намеревался использовать канал, о существовании которого в Берлине прекрасно знали. С 1942 года в Швейцарии находился Аллен Даллес — специальный уполномоченный Управления стратегической службы (OSS) в Европе и будущий начальник Центрального разведывательного управления США. По данным, которыми располагали в Берлине, этот человек являлся прямым представителем правительства США, имевшим задание заниматься европейскими, особенно восточноевропейскими, проблемами».
Еще в феврале 1943 года Аллен Даллес встретился с близким к правящим кругам фашистской Германии князем Гогенлоэ и изложил ему в порядке зондажа позицию тех американских кругов, которые он представлял (Даллес на встрече выступал как «доктор Балл», Гогенлоэ — как «г-н Паульс»), Вот ее основные пункты:
«Германское государство должно остаться существовать как фактор порядка и восстановления, о разделе его или об отделении Австрии не может быть и речи… Путем расширения Польши в сторону Востока и сохранения Румынии и сильной Венгрии следует поддержать создание санитарного кордона против большевизма».
Даллес выразил согласие с государственной и промышленной организацией Европы на основе больших пространств, полагая, что федеративная великая Германия (подобно США) с примыкающей к ней Дунайской конфедерацией будет лучшей гарантией порядка и восстановления Центральной и Восточной Европы.
Однако он усомнился в том, что возбужденное общественное мнение на Западе примирится с Гитлером. В результате переговоров Даллеса с Гогенлоэ установились довольно прочные связи между OSS и представителями Генриха Гиммлера.
В ноябре 1944 года находившийся в Берне Даллес через итальянских промышленников, в частности Ф. Маринотти, генерального директора крупнейшего в Италии концерна по производству искусственных тканей «Сниа вискоза», и шефа известной фирмы «Оливетти», которые выступали в качестве посредников, получил из кругов СС предложение начать переговоры с целью достичь соглашения о прекращении военных действий в Западной Европе и объединении сил против Советского Союза.
К началу 1945 года Аллен Даллес уже имел контакты с руководителем VI управления РСХА Вальтером Шелленбергом, уполномоченным этого управления в Северной Италии В. Харстером и даже шефом РСХА Эрнстом Кальтенбруннером.
Карл Вольф и стоявшие за ним круги не без основания полагали, что именно Даллес окажется наиболее подходящим партнером для сепаратных переговоров. На Нюрнбергском процессе Кальтенбруннер показал, что его посредником в контактах с Даллесом являлся эсэсовец В. Хеттль, специализировавшийся на связях с реакционными кругами католической церкви. Таким образом, почва для переговоров Карла Вольфа с Алленом Даллесом была уже достаточно подготовлена.
Вернувшись из Берлина в ставку Альберта Кессельринга в Северной Италии, Карл Вольф узнал, что части фашистской «черной бригады» (войска Итальянской социальной республики — существовала с сентября 1943 года по 1945 год, временный глава государства — Бенито Муссолини) арестовали в Комо некоего английского капитана Тукера. Британец имел личное задание главнокомандующего союзными войсками на Средиземноморском театре военных действий английского фельдмаршала Харольда Александера войти в контакт с министром вооруженных сил Республики Сало маршалом Родольфо Грациани.
Карл Вольф приказал итальянцам передать Тукера ему и через Швейцарию направил его к Харольду Александеру с вопросом, какие военные и политические требования тот готов предложить немецкому командованию в Италии. На начальной стадии операции определенную роль в налаживании контактов Карла Вольфа с Алленом Даллесом сыграл представитель Берлина при Ватикане Эрнст фон Вайцзеккер.
Карл Вольф мотивировал свое предложение Харольду Александеру вступить в переговоры мнимой заботой о судьбе Северной Италии: в случае внезапного прекращения немецкого сопротивления итальянские партизаны немедленно сформируют коммунистическое правительство, и тогда восторжествуют «французские коммунисты на Западе, итальянские — на Востоке; широкий красный пояс протянулся бы через всю Южную Европу… Единственное решение проблемы состоит в том, чтобы договориться об организованной капитуляции немецких вооруженных сил. Тогда западные страны могли бы оккупировать Северную Италию, прежде чем партизаны возьмут там руководство в свои руки».
При этом сам Карл Вольф не очень-то верил в успех своей «миссии» — вогнать клин между союзниками, и называл ее «дурацким делом». Однако его антисоветские разглагольствования нашли явное понимание у Даллеса. «Если бы мы добились быстрой капитуляции немцев в Италии, — писал он впоследствии, — то овладели бы Триестом — ключом к Адриатике… В противном же случае коммунистические войска — или прорвавшиеся через Венгрию соединения Красной Армии, или продвинувшиеся вперед из Югославии сторонники Тито — совместно с прокоммунистическими партизанами займут Триест и, возможно, еще дальше продвинутся на Запад».
Первая личная встреча между немцами и американцами состоялась в конце февраля 1945 года в Лугано, в помещении «Ротари-клуб». В ней приняли участие помощники Карла Вольфа и Аллена Даллеса.
Первая встреча Карла Вольфа с Алленом Даллесом состоялась в Цюрихе 8 марта 1945 года на конспиративной квартире американского генерального консульства. Посланец Берлина выдвинул следующие условия соглашения: союзники отказываются от запланированного наступления на Итальянском фронте, а немецкие войска не будут разрушать промышленность Северной Италии, военные действия на Итальянском фронте прекращаются; все войска группы армий «Ц» получают возможность беспрепятственно эвакуироваться в Германию. В предложенном документе говорилось:
«…таким образом, дальнейшее существование немецкого порядка, опирающегося на силу, остается гарантированным, это будет определено его собственным командованием».
Аллен Даллес согласился принять эти предложения за основу для переговоров. Как впоследствии Карл Вольф рассказывал Альберту Кессельрингу, из переговоров он вынес убеждение, что сложившие оружие немецкие войска будут сохранять свою структуру, чтобы при соответствующих обстоятельствах их можно было использовать на Востоке. Американец потребовал лишь одного: хранить переговоры в строжайшей тайне и не вступать в контакт с другими союзниками. В соответствии с разработанной в Берлине тактикой Карл Вольф предупредил, что соглашение может вступить в силу лишь при условии утверждения его Альбертом Кессельрингом.
Обе стороны были в высшей степени удовлетворены началом переговоров. Нацистские эмиссары уже намечали состав «послегитлеровского» правительства, с которым придется иметь дело западным союзникам. На пост германского президента прочили Альберта Кессельринга, министра иностранных дел — гитлеровского дипломата Константина фон Нейрата, располагавшего этим портфелем до Риббентропа, министра финансов — Ялмара Шахта. Себе Карл Вольф оставлял кресло министра внутренних дел. Эйфория царила и среди американских участников переговоров. Аллен Даллес информировал своего шефа, начальника управления стратегических служб генерала Уильяма Донована, о переговорах с Карлом Вольфом и получил указание продолжать их под кодовым названием «Восход солнца». Карл Вольф позже вспоминал:
«Очевидно, Аллен Даллес находился под таким впечатлением от первых результатов переговоров, что уже на 19 марта в южношвейцарском местечке Аскона назначил обсуждение офицерами Генерального штаба технических вопросов капитуляции. Во время этой встречи мое предложение было расширено: в личном разговоре склонить Кессельринга распространить капитуляцию в Италии на весь Западный фронт».
По возвращении из Швейцарии Карл Вольф доложил Генриху Гиммлеру, что в ходе переговоров наметилось:
«…решение на основе компромисса, с тем чтобы сделать невозможным русское вмешательство… Значение переговоров состоит в том, что войска, которые избегнут пленения на Итальянском фронте, будут в состоянии сохранить порядок в Германии».
Вашингтон и Лондон одобрили действия Аллена Даллеса. Например, 10 марта 1945 года начальник Имперского Генерального штаба Великобритании фельдмаршал Алан Брук записал в дневнике, что принято решение послать в определенное место в Швейцарию англо-американских представителей. Харольд Александер получил указание выделить для обсуждения с нацистами «технических деталей соглашения» группу высших офицеров. В нее были включены заместитель начальника объединенного штаба американский генерал Лайман Лемнитцер и начальник разведывательного отдела объединенного штаба английский генерал Фиренс Эйри.
Оба представителя западных держав 15 марта 1945 года в гражданской одежде и с документами на имя американских солдат прибыли из Неаполя, где располагалась штаб-квартира Харольда Александера, в Швейцарию.
После двухдневного совещания с Алленом Даллесом в Берне генералы в сопровождении его помощника Гэверница (его в фильме сыграл Валентин Гафт) перебрались поближе к итальянской границе, в Аскону, где ждали Карла Вольфа. Нетерпение Даллеса, спешившего завершить антисоветскую сделку, было столь велико, что в отсутствие отбывшего в Берлин Карла Вольфа он готов был встретиться с его помощниками. Однако те ответили, что вести переговоры уполномочен только Карл Вольф.
Отвлечемся на мгновение от нашего рассказа и сообщим подробности о Гэвернице. Эксперт УСС Геро фон Шульце-Гэверниц, натурализованный американец, немец по национальности (эмигрировал в США, когда в Германии к власти пришли нацисты), играл важную роль в происходящих в Швейцарии событиях. Его отец, известный ученый, специалист в области международных отношений, был депутатом немецкого рейхстага, где представлял либеральное крыло. Гэверниц был женат на дочери рурского барона Гуго Стиннеса-старшего, располагавшего сетью доверенных лиц в деловом мире многих стран. Совершая частые поездки из Берна в Берлин (а в Швейцарии он имел деловые интересы и фамильную собственность) в период, когда США еще не вступили во Вторую мировую войну, этот человек использовал свои семейные связи с целью установления «перспективных для разведки» знакомств в политических кругах.[164]
Вновь вернемся к рассказу о «миссии Вольфа». Наконец 19 марта 1945 года в Асконе на вилле Гэверница произошла долгожданная встреча. Начиная переговоры, Аллен Даллес сразу объявил, что следует, не мешкая, обсудить технические детали соглашения и утвердить его; необходимые полномочия англо-американская делегация имеет. Однако Вольф, по совету Гитлера, не стал форсировать завершение переговоров. Увидев готовность официальных представителей США и Великобритании заключить антисоветскую сделку, в имперской канцелярии явно побоялись продешевить. К тому же нацисты уже начали пожинать плоды своей дипломатической акции: англо-американцы медлили с наступлением на Итальянском фронте. По существу, там установилось неофициальное перемирие, воспользовавшись которым немецкое командование сняло оттуда четыре дивизии и перебросило на советско-германский фронт. Ситуация, сложившаяся на Итальянском фронте в результате переговоров Карла Вольфа с Алленом Даллесом, вполне устраивала Адольфа Гитлера и его ближайшее окружение.
Прервем наш рассказ. Как мы видим, переговоры продолжались, несмотря на все усилия Штирлица.
Более того, их последствия ощутила на себе наступающая Красная Армия.
Карл Вольф получил указание попытаться распространить негласное перемирие и на Западный фронт. Поэтому на переговорах в Асконе он выдвинул на первое место необходимость согласия на официальное заключение соглашения Альберта Кессельринга, который к тому времени уже являлся главнокомандующим войсками Западного фронта. Что касается окончательного текста соглашения, которое открыло бы англо-американским армиям беспрепятственный путь в Германию с юга, то Карл Вольф под различными предлогами уклонялся от его подписания. Он ссылался на то, что ему понадобится время, чтобы подготовить к мысли о капитуляции нового командующего группировкой немецко-фашистских войск в Италии генерал-полковника Генриха фон Фитингофа, заявляя, что если сам подпишет соглашение, то по возвращении будет немедленно арестован Эрнстом Кальтенбруннером, который якобы уже держит его жену под домашним арестом. Все же Карл Вольф обещал сделать все возможное, чтобы осуществить капитуляцию, и попросил дать ему на это 5–7 дней.
Генрих Гиммлер 26 марта 1945 года приказал Карлу Вольфу «держать двери для переговоров с союзниками открытыми». 30 марта по-прежнему находившаяся в Асконе англо-американская делегация получила сообщение от Карла Вольфа: он известил западных партнеров по переговорам, что Альберт Кессельринг одобрил капитуляцию немецких войск в Италии и окажет в этом плане давление на Фитингофа. Вольф обещал также в ближайшее время вновь прибыть в Швейцарию для завершения переговоров.
Однако дальнейшее развитие событий, связанных с «миссией Вольфа», пошло не по планам, разработанным в Лондоне и Вашингтоне, и не по рецептам, составленным в Берлине. Помешали этому… советские дипломаты. Хотя роль разведки тоже нельзя отрицать. Дело в том, что еще на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (проходила с 19 по 30 октября 1943 года) было принято секретное Соглашение о линии поведения в случае получения пробных предложений мира от враждебных стран. В частности, в нем говорилось:
«Правительства Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Советского Союза договариваются немедленно информировать друг друга о всякого рода пробных предложениях мира, которые они могут получить от правительства, отдельных группировок или лиц страны, с которыми любая из трех сторон находится в состоянии войны. Правительства трех держав далее договариваются консультироваться друг с другом с тем, чтобы согласовывать свои действия в отношении подобных предложений».
В начале марта советское правительство узнало о «миссии Вольфа». Учитывая количество агентов Москвы, которые успешно действовали в различных правительственных организациях Англии и США, сделать это было несложно. После этого началась активная дипломатическая переписка между Москвой, Лондоном и Вашингтоном. В результате чего от идеи сепаратного мира Западу пришлось отказаться.
Однако главная причина провала «миссии Вольфа» — безнадежное военное положение Третьего рейха в результате ударов Красной Армии. Свою дипломатическую акцию весной 1945 года нацисты пытались подкрепить попыткой продемонстрировать США и Великобритании свою ценность как партнеров в борьбе против «угрозы коммунизма». Сосредоточенная в Померании группа армий «Висла» 16 февраля 1945 года нанесла удар во фланг находившихся на Одере советских войск. Это наступление, подчеркивалось в беседе Гудериана с Гитлером, было нужно для того, чтоб «выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными странами». А 6 марта переброшенная из Арденн в Венгрию 6-я танковая армия СС при поддержке других соединений перешла в контрнаступление, чтобы отбросить советские войска за Дунай и вернуть Будапешт. Гитлер подчеркивал чрезвычайное «политическое значение наступления в Венгрии».
Однако обе эти операции закончились для Вермахта плачевно. Советские войска, разгромив в Померании основные силы группы армий «Висла», в конце марта вышли к устью Одера. В Венгрии, отбив ожесточенные атаки врага, советские войска развернули стремительное наступление на Братиславу и Вену. В обстановке грандиозных побед Красной Армии «миссия Вольфа» потерпела полный провал.[165]
Информация к размышлению — 4Артисты и фашисты
Голос за кадром: «Советские самолеты бомбили Берлин. Бомбили беспощадно, но осторожно: каждый летчик понимал — там Штирлиц».
«Голос за кадром» народного артиста СССР Ефима Копеляна стал неотъемлемой частью телефильма «Семнадцать мгновений весны». Во многом благодаря этой режиссерской находке, да и удачно подобранным кадрам кинохроники возникает ощущение того, что все продемонстрированное на экране уже было в реальности. Мало кто знает, что «информация к размышлению» была не полностью достоверной.