– Нет, – ответила Сильвия странно сухими, с трудом шевелящимися губами и попыталась улыбнуться. Пол наполнил стакан водой из графина, с улыбкой подвинул к ней.
– Только имя надо поискать. Сильвия Трентон не годится. Я уже набросал кое-что. – Пол пробежал глазами лист бумаги, который лежал перед ним. Думаю, остановимся на этом: «Утро с Джоанной Джойс». Джоанна Джойс – это ты. Согласна?
– Да, – выпив воды и откашлявшись, проговорила Сильвия. Она поняла одно – ей предложили работу в Нью-Йорке, о которой она и мечтать не могла. Какая разница, как ее зовут?
– Джо-анна Джо-йс, – медленно повторила она. – Да. Мне нравится.
Так начался Нью-Йорк. Раскручивалась спираль успеха, обстоятельства диктовали решения, одно событие следовало за другим.
Так не стало Сильвии. Джоанна Джойс вытеснила малышку не только из памяти окружающих. Сильвия стала поступать как Джоанна, думать как Джоанна. Успешная бизнес-леди, популярный телевизионный персонаж, волевая женщина, которая работает как хорошо отлаженный механизм. Всегда рассудительна, когда нужно – скандальна, всегда экономна, когда нужно – расточительна. Список можно продолжить. Всегда бесчувственна, когда нужно – душевна.
Джоанна подняла голову, встала и направилась в кухню, захотелось съесть что-нибудь, а может, просто отвлечься от неприятных мыслей, которые неожиданно появлялись в процессе блужданий по прошлому. Обычно думать некогда. Как говорил Пол Мэтью: «Посреди рабочего дня времени для размышлений нет». А на телевидении любой день – рабочий, и все время – рабочее. И это прекрасно. И страшно тоже.
Страшно остановиться и остаться наедине с мыслями, на которые нет времени.
И Бен Рэддл прекрасно это знает, когда звонит и ставит перед фактом. Контракт с «Рэддл и Уоррен» приносит ей и продюсерской фирме огромные деньги, а срок по договору заканчивается через месяц. По условиям – он продлевается каждые пять лет. В случае, если контракт не продлевается, она не страдает материально. Денег уже достаточно на десять жизней вперед, на удовлетворение самых фантастических желаний. Только она теряет право появляться на экране и сотрудничать с какой-бы то ни было другой телекомпанией. На три года.
Много лет назад, когда эти условия вступали в силу – она думала только о сумме, достаточной, чтобы жить – потом, когда-нибудь – не работая. Но со временем Джоанна все больше и больше входила в роль. Образ Джоанны Джойс затягивал, как болото. Она тонула в нем. Кто тонул? Сильвия? Или сама Джоанна? Она двигалась шаг за шагом, стремясь не столько к успеху, сколько к полной независимости. От всех и от всего.
Началось производство «Шоу Джоанны Джойс» – не утренней программы, а настоящего шоу со зрителями, с огромным количеством приглашенных участников. Сначала «на злобу дня», потом круг тем расширился, по пятницам она начала приглашать голливудских знаменитостей, беседовать с общественными деятелями на темы морали и политики, религии и свободы вероисповеданий, знакомить с новыми книгами, фильмами. Она стала вершить суд и формировать мнение нации! К ней приходили люди с громкими именами. Она не встречала отказа, никто не ссылался на занятость или болезнь. Популярность шоу не знала границ. Не сразу, постепенно, шаг за шагом – она выделилась в самостоятельный отдел телекомпании ABCN, а потом, когда имя Джоанны Джойс запомнилось всем – ушла из компании и стала работать с продюсерской фирмой «Рэддл и Уоррен».
Шоу стало продаваться в двести телекомпаний Соединенных Штатов, позже – в страны Европы, пакетами для дневного эфира на год, с учетом требований к формату. Программа принесла миллионы, потом миллиарды – и Джоанне, и впрямь гениальным Бену Рэддлу и Гарри Уоррену. Нет возможности понять, кто кому нужен больше. Даже теперь, когда ею выстроена огромная студия, предназначенная только для съемок, необходимых Джоанне Джойс.
В студии сто двадцать человек персонала и самая дорогая техника в мире.
Но каждый чек она подписывает сама. Она привыкла контролировать любую мелочь. Программы, выходящие пять дней в неделю, она тоже ведет сама. Записи в студии иногда делаются на два-три месяца вперед, поэтому случаются дыры во времени, дух перевести. Но нет возможности остановиться. «Шоу Джоанны Джойс» предполагает участие самой Джоанны, и никто другой. Она не имеет права ввести дублершу в кадр. Программу перестанут покупать, да и потенциальная соперница, тем более взращенная собственноручно, ей ни к чему. Остановиться – значит кануть в Лету, уйти в забвение. Поэтому она работает, как вол.
И никакой независимости она не добилась, судя по этому звонку.
Сколько раз клялась: в выходной телефоны отключаются! – пробурчала Джоанна, спускаясь по лестнице в кухню. Она почувствовала, что раздражена сверх меры. И голодна. У нее появлялся аппетит, когда она нервничала.
II
Лусинда в белом легком пальто, с оранжевой сумкой «Hermes» в руках, которую она одолжила у приятельницы, успешно продающей недвижимость, тщетно пыталась уехать из аэропорта. Автомобили ждали клиентов, заказавших кэб заранее. Парочка водителей ошивалась вокруг нее, заламывая двойную цену за дорогу до «ДД-видео». Времени в обрез, а лишние деньги у нее никогда не водились – все, что она зарабатывала в юридической фирме «Джонсон для Чикаго» – тратилось на гардероб. Еще Лусинда оплачивала небольшую уютную квартирку с массой безделушек, картинками – недорогими, но стильными, выписывала модные журналы, чтобы держать руку на пульсе. Круглосуточно занята и вполне счастлива. Отношения с Дереком, преподавателем математики, длятся уже два года. Он такой милый! Может и свадьба не за горами! А это опять расходы. Ну и что? Радость жизни бесплатной не бывает.
Лусинда подошла к водителю частного такси.
– Поехали, шеф, я опаздываю.
Чернявый паренек засуетился, пытался взять сумку, что Лусинду возмутило:
– Нет, без глупостей, сумка ничего не весит, а стоит целое состояние! Где твоя машина?
Он показал на припаркованный поблизости приличный черный «BMW».
– Ты что, приятель, так разорился? Или машина в наследство досталась?
– О, что вы, мэм, я купил недавно. Люблю такие машины. В долги влез. Один раз живем, мэм.
– Это точно, – Лусинда обрадовалась совпадению, это ее любимая поговорка. Поступая неосмотрительно или делая необязательные покупки, она успокаивалась именно этими словами.
– Ты знаешь короткую дорогу к «ДД-студио»?
– Не волнуйтесь, мэм. Место известное, довезу мигом. Пробки нам не помеха, прорвемся. Работаете там? Завидую, интересная у телевизионщиков жизнь.
– Нет, я по приглашению. Мою историю выбрали в «Шоу Джоанны Джойс». Я получила письмо от компании и прилетела на запись. Так волнуюсь! Меня увидит вся Америка!
– О, поздравляю! Я всегда смотрю это шоу, хотя они и для женщин. Люди такие подробности рассказывают о себе, диву даешься.
– Шоу чаще про женщин, это да – но для мужчин поучительно! Вечно глаза мокрые, когда смотрю программу. Джоанна душевная, понимает проблемы простых людей. Она мой идеал. Поразительно – всего добилась сама!
– А твоя история про что?
– Я написала, что счастлива с моим другом, потому, что внимательна к его желаниям. Что главный женский секрет – присматриваться к любимому, стараться понять его. Мы вместе уже два года. Да и раньше от одиночества не страдала. Правда, и замуж еще не выходила ни разу. Но, думаю, все впереди, – тараторила Лусинда, пытаясь побороть нарастающую нервозность. Она никогда не говорила перед камерой и понятия не имела, что будет делать.
– И вы собираетесь рассказать об отношениях c близким человеком? Чужим людям, вслух?
– А почему нет? Там будет много народу. Всегда есть желающие, я в очереди ждала – год целый! Это не единственная история в шоу, кстати. У меня всего минут десять, как мне написали. Но это очень много! И я считаю, это очень полезно для зрительниц – мы будем делиться секретами. Помогать тем, кто разочарован в жизни. Я специально платье купила, туфли, прическу сделала – как я выгляжу, а?
– Классно. Никогда в телевизионных шоу не участвовал, думал, там все подставные или ненормальные. А ты такая милая, смелая!
Машина плавно остановилась у подъезда светло-серого здания.
– «ДД-студио», мэм! Приехали. Как зовут-то тебя? Буду смотреть, жене скажу, чтоб смотрела.
– Лусинда. Лусинда Сильверстоун, шеф – сразу не выговоришь, правда? – она протянула ему деньги, выходя из «BMW».
– Зато запоминается, прямо имя для телезвезды! Может, тебя потом работу возьмут, стану гордиться, что познакомились, – крикнул шофер вслед бегущей к двери Лусинде.
– Всякое может случиться! Один раз живем! – весело ответила она, коротко обернувшись и взмахнув на прощание.
У вращающихся стеклянных дверей высоченного серого здания, мерцающего пластиковыми поверхностями фасада, она увидела двух внушительного вида охранников. Лусинда показала письмо с приглашением.
– Прямо по коридору, вторая дверь направо, – сказал один из них.
Она оказалась в просторном холле. С огромного, в полстены портрета ей улыбалась Джоанна Джойс в ярком длинном платье. Лусинда машинально улыбнулась в ответ и помахала портрету рукой. Какой-то молодой человек в строгом костюме подошел к ней, еще раз попросил показать приглашение, и проводил в комнату, где уже сидели несколько женщин разного возраста, в том числе и две девчушки лет пятнадцати, которые беспрестанно перешептывались и хихикали. К ней сразу подошла худенькая девушка в джинсах, записала имя в блокнот и попросила подождать, пока ее пригласят.
– Куда, на запись? – спросила Лусинда.
– Нет, сначала к визажисту. Потом с вами поработает стилист. В «Шоу ДД» мы уделяем особое внимание внешнему виду наших участниц. У нас правило: женщины стильно одеты и хорошо выглядят! – с гордостью сказала она, давая понять, что разговор закончен.
– А я что, плохо выгляжу? – обиженно поинтересовалась Лусинда, уже усевшись в кресло.