– Я тоже голоден, как собака, – сказал Саймон, заметив ее аппетит.
– Значит, ты голоден, как Джоанна Джойс. Помнишь, когда мы здесь в очередной раз препирались, ты обвинил меня, что я много ем? А я кричала, что мои размеры – мечта каждой женщины!
– Это так давно было! Сейчас ты в форме, как никогда.
– Ты тоже. – Джоанна положила вилку и нож на правую сторону тарелки. – С едой разобрались, достаточно. Пора теперь разобраться с чувствами. А они у меня просто бурлить начинают, когда я на твое фото смотрю. Красивый ты у меня. – Она чуть отодвинула тарелку, достала из сумки глянцевый журнал, полистала минуту и показала Саймону портрет в ночном клубе. Он не смог сдержать эмоции, лицо выглядело сначала ошарашенно, потом обиженно, позже во взгляде появилось недоумение и, наконец, он нашел нужное выражение. Спокойное и задумчивое. Процесс этот выглядел, как на серийных фото из автомата мгновенных снимков. Джоанна чуть не расхохоталась. Конечно, работа на радио сказывается – говорить умеет, а «держать лицо» – нет. Ладно, он не виноват. Хороший парень. Слабый только, что поделаешь.
– А чем вызван твой интерес к журнальной публикации? – начал он церемонно.
– Интерес не у меня. Издание популярное, сколько народу обратило внимание на мускулатуру твоего друга, представляешь? Не боишься, что отобьет кто-нибудь? А остальные отметили, что это не я рядом с тобой. Удивились, наверное. А многие, уверена, обсудили, как это странно. – Саймон сидел молча, его лицо явно теряло задумчивость. На глазах. – Мы же с тобой договаривались, что публично ты не проявляешь свободу взглядов на жизнь.
До-го-ва-ри-ва-лись!
Даже договорились, что редко случается. И незадолго до моего юбилея, где, я надеюсь, мы появимся вместе – ты даешь повод для разговоров. Даже не повод – пищу! Еду! Причем очень вкусную, как в этом ресторане. – Джоанна почувствовала, что заводится больше, чем ей хотелось бы. День длинный выдался. Она старалась не думать об этом раньше, но сдерживаемая обида вырвалась наружу. – Как ты мог? Неужели совсем не дороги наши отношения? Я не имею для тебя никакого значения? Моя репутация, в конце концов? Твоя репутация, если уж на то пошло! Ведущий программы, программы для настоящих мужчин – в ситуации, где…
– …где рядом другой настоящий мужчина. И вокруг такие же крутые парни, кстати. Мы с ним не в постели и не в туалете. – Саймон, вначале растерявшийся, наконец, обрел дар речи. – Нормально. Можно найти тысячу объяснений. Привлечение внимания к программе, например, – он оживился: – Кстати, прекрасная идея. Я снимок впервые вижу, никаких газетных там не помню. Но если на то пошло – могу в следующий программе стать гостем этого клуба, поговорить о проблемах тех, кто туда приходит. С упором на то, что клуб – прекрасное место для отдыха. Разнообразные впечатления, экзотика, эмоции – и натуралы там запросто проводят вечер, если хотят новых впечатлений. В театры, например, ходят не только артисты, но и зрители, как ты знаешь. Так что, ничего страшного в этих фотках нет. И мы с тобой не впервые поворачиваем информацию так, как нам выгодно. Когда в прессе шумели о нашей помолвке, потом о скорой свадьбе, потом об отмене – мы высказывались, как нам нравилось. Просто сделали яркое шоу – с газетами, телевидением. А сколько народу это обсуждало! Что да почему, кто прав, кто не очень… Ты сама меня этому научила.
– Ты меня тоже кое-чему научил, дорогой. Знаешь, если ты и правда считаешь, что мы разыгрывали комедию, то это неправда. Наши отношения – моя единственная любовь, длинная, мучительная. Длиною в жизнь.
– Ну, вот ты опять как будто название для шоу придумываешь. «Длиною в жизнь» – с фотографиями, интервью друзей и подруг, съемками на натуре. Небольшая средняя часть – о моем странном поведении. Но ты страдала, и твоя любовь победила все.– Он говорил это с иронией. Взгляд иронический у него. Джоанна не помнила, чтобы он раньше на нее так смотрел. Неужели, она просто смешна? Когда это случилось, почему она не заметила – в шуме и гаме восторгов, в постоянной гонке: рейтинг, проценты, контракты, успех! – момента, когда стал возможным такой иронический взгляд? Только у Саймона – или у всех вокруг?
– Нет, Саймон. Для меня это серьезная история. И почему, собственно, ты говоришь со мной в таком тоне? – она давно уже не чувствовала ничего подобного. Власть, вот к чему она привыкла. Нет, это Джоанна властвует. Платит, когда необходимо – и все становится на место. А маленькая Сильвия уже готова заплакать от обиды. Стоп, стоп, это неуместно. Глупость какая-то.
– Наша любовь существовала только в моем воображении, – глаза Саймона снова изменили выражение. Наверно, теперь она видит истинное лицо. Но Джоанна уже устала от перемен в его облике. Ей стало все равно. Скучно. А он продолжал:
– Ты мне столько лет не верила.
– Я тебя столько лет любила.
– Не перебивай, пожалуйста. Раз в жизни, дай мне договорить. – Он стал так серьезен. Ладно, пусть говорит. Это уже не имело никакого значения. Историю их любви она помнила. В деталях. Действительно, «шоу длиною в жизнь». Очень дорогая, кстати, постановка. Хорошо, что она могла платить. Теперь уже она настроена иронически. Как-то все забывают, кто платит. Будто это само собой разумеется. У всех чувства, переживания. А у нее только деньги.
– Я все время доказывал, что люблю тебя. Что твои деньги не имеют для меня никакого значения. Что ты – это главное в моей жизни. А ты – всегда сильная, умная, недоверчивая. И наш несостоявшийся брак…
– Извини, что перебиваю. Наш брак десять лет откладывал ты. Объяснял это тем, что когда заработаешь больше, чем я, – вот тогда. Во-первых непонятно, что ты собирался для этого сделать, во-вторых ты довольно часто не хотел с мной спать. Попросту не хотел. То я слишком толстая, то слишком занята. Я только и делала, что худела, чтобы тебе нравиться. И я действительно очень много работала. Уж извини, денег даром не платят. А еще можно заработать – и все просвистеть. Тем более, что наши с тобой развлечения, постоянные поездки, фейерверки, которые не очень стройная Джоанна придумывала, чтобы тебя развеселить, стоили дорого.
– Но потом, дорогая, ты не хотела свадьбы. Ты сама говорила, что не создана для семьи, что боишься ответственности. Что хочешь воспитывать детей сама, а у тебя не будет времени. И в результате – ни детей, ни времени, ни семьи.
– А потом я привыкла жить одна, я тебе уже не верила. И действительно, не верила, что наши дети будут счастливы. Потому, что лучше, когда родители обожают друг друга, в такой семье дети счастливы. Что чувствуют несчастные дети я, к сожалению, очень хорошо знаю. Ты упустил время, когда я хотела быть счастливой и верила в то, что это возможно. В жизни каждой женщины есть такое время, оно не продолжается вечно. Женщине, которая способна платить по счетам, уже никто не нужен. – Тем более папа, который любит других мужчин, больше, чем маму, – подумала она. Наверное, в этом тоже она виновата. Он не мог чувствовать себя мужчиной рядом с ней, и потому отправился к другим мужчинам.
– Ты снова про деньги. Опять про деньги. Всегда про деньги! – Он выглядел, будто готов завизжать от обиды. Накопилась она у него, бедного, подумала Джоанна. А вообще, это так утомительно – постоянно извиняться за то, что ты богата. Чтобы никто не обиделся, чтобы не почувствовал ущербность. Надоело. Она глубоко вздохнула. Сентиментальность исчезла, как рукой сняло. Даже если он в чем-то прав – история с ним не повод для страданий. Поздно уже.
– Да нет, я не про деньги. – Джоанна вспомнила, что устала. И во время этой встречи усталость только усилилась.
– Ты меня извини, дорогой, но стать сильным, как и голубым – нельзя по каким-то причинам, это от рождения, либо так, либо этак. И каждый, в конце концов, находит ту форму существования, которая для него естественна. Опять я философствую, странно. Возраст, наверное.
– Ну, что ты, милая моя. – Саймон неожиданно вернулся в то настроение, в котором они начали встречу. – Ты прекрасна, как никогда, и ты это знаешь. Ты женщина, которая победила все – полноту, возраст, обстоятельства. А твоя склонность к обобщениям – свидетельство, что ты профессионал. – Он поднял бокал вина.– Кстати, за встречу, дорогая.
– Да, действительно. За встречу, спасибо за добрые слова. Это я не как профессионал говорю. Мы же столько лет вместе. И надеюсь, у нас впереди прекрасная часть отношений – зрелые и много повидавшие люди по-прежнему вместе. Ты согласен на небольшой отпуск после юбилея? Поедем в какое-нибудь фантастическое место, купим дом. Я могу тебе его подарить. Ты же знаешь, мои подарки приносят удачу. Например, там неожиданно найдут какое-то месторождение, из-под земли забьет фонтан драгоценной жидкости. Помнишь, когда-то я купила часть земли в Швейцарии – просто для того, чтобы нам было удобно кататься на лыжах. Сейчас эта земля приносит огромные деньги – я построила там отель, лыжный городок. Народ валом повалил. Так что – жду тебя на моей вечеринке. В воскресенье. Приезжай заранее, все обсудим. Наметим маршрут. Как тебе идея?
– Здорово! Мы так давно не ездили куда-то вместе! – воскликнул он с простодушным восторгом. Глаза загорелись, он обдумывал предложение, ему явно нравилось.
– И в этом – наша ошибка, дорогой. А сейчас мне пора.
– Мы разве не поедем к тебе? Или ко мне? – Саймон явно ожидал, что вечер закончится иначе.
– Нет, к сожалению. У меня был длинный день – но даже этого дня не хватило, чтобы разобраться с делами. Я возвращаюсь в студию, останусь там на ночь. Спальня у меня, слава богу, на такой случай оборудована по всем правилам.
– У тебя вообще все очень правильно оборудовано. Всегда и везде. И не только снаружи. Внутри ты тоже очень славно оборудована, – добавил он, глядя на нее томными глазами. Саймон потянулся к ее руке, но она стремительно встала. Пошлости он какие-то говорит. На него не похоже. Она забыла, какой он в реальности – или он так сильно изменился? Может, идея совместного отдыха не так уж хороша. Ладно, потом. Встретимся на вечеринке с фейерверками. Возможно, поговорим откровенно. Совсем откровенно